Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста семьдесят третий опус

Грасс не вспомнит, Версаль не почтит,
Хрисеида в алмазах нелепа,
Эльф ли темный за нами летит,
Ангел бездны со адского склепа.

Но легки огневые шелка,
Всё лиются бордосские вина,
И валькирий юдоль высока,
Станет дщерям хмельным кринолина.

Лишь картонные эти пиры
Фьезоланские нимфы оставят,
Лак стечет с золотой мишуры,
Аще Иды во хвое лукавят.

Четыреста семьдесят четвертый опус

Всех и выбили нощных певцов,
Сумасшедшие Музы рыдают,
Ангелочки без тонких венцов
Царств Парфянских шелка соглядают.

Хорошо днесь каменам пустым
Бранденбургской ореховой рощи
Бить червницы и теням витым
Слать атрамент во сень Людогощи.

Веселитесь, Цилии, одно,
Те демоны влеклись не за вами,
Серебристое пейте ж вино,
Украшенное мертвыми львами.

Четыреста семьдесят пятый опус

Подвенечные платья кроты
Сотаили для моли в комодах,
Цахес зол, а пурпурные рты
Шелкопрядов толкуют о модах.

Се камелии, нежат они
Дам бальзаковских лет и служанок,
Тайно Эстер манили огни
К юной Кэри от вей парижанок.

Источись, вековая тоска,
Нас оплакали суе теноры,
Падшей оперы столь высока
И лиются под ней фа миноры.
.
Четыреста семьдесят шестой опус

Тайной вечери бледных детей
Берегут фарисеи теченье,
Вьются локоны близу ногтей,
Свечки смерти вершат обрученье.

Орлеанскую деву любить
Розокудрым вольготно амурам,
Разве детки венечных убить
И могли насмех угличским курам.

Бьют начиние, трюфли едят,
Пьют не чокаясь фата-морганы,
И кровавые тени следят
В царских операх Юзы и Ханы.

Глава IV. Ссыльный Пушкин
Часть 39. Село Михайловское

На юг, как в ссылку из столицы,
За вольнодумные стихи,
Поэт отправлен жить в границах,
Ему отведенной глуши.
Он ехал к месту назначенья
С глубоким чувством сожаленья,
С тоской печальною в груди.
Что ждет поэта впереди?
Как долго быть ему в изгнанье
За непокорность прежних дней,
Вдали от близких и друзей,
И от народного признанья.
Где кров найдет над головой?
И что начертано судьбой?

Часть 40. В семействе Раевских

Пропустим дни, когда опальный
Поэт поехал на Кавказ.
С Раевским был в дороге дальней
И вспоминал о том не раз.
Глава семейства – храбрый воин,
Наград Отчизны удостоен.
Но графский титул отклонил,
Считая, что не заслужил.
В бою с врагом, перед рядами
Пехоты русских храбрецов,
Вел гренадеров молодцов
И не один, а с сыновьями.
Под Лейпцигом был ранен в грудь.
И завершил свой ратный путь.

Часть 41. Мария Раевская,
тайная любовь Александра Пушкина

Но что поэта привлекало
Из окружающих друзей,
Что сердце часто волновало,
Так это прелесть дочерей.
Забавам каждой он послушен,
А больше всех с Марией дружен.
В ней видел женский идеал,
Который для себя искал.
С лицом, чуть смуглым, некрасивым,
С кудрями черными, как смоль.
В глазах небесный блеск, огонь
И разговор приятный, милый.
Да, Пушкин женщину любил.
Но имя так и не раскрыл.

Часть 42. «Все думы сердца к ней летят...»

«Нет, нет. Назвать ее не смею.
Зачем смущать ее покой.
Не вправе объясниться с нею:
Ни словом, ни одной строкой.
Я видел, сколько огорчений
Принес ей муж, но без сомнений,
Покинув дом и с чувством долга
К нему поехала надолго.
Еще не раз воспоминанье
В далекой северной глуши,
Из недр измученной души,
Вернет ее очарованье.
Не думая о сильной страсти,
Я все же был в девичьей власти».

Часть 43. Влюбчивая кровь

Герою нашему от предков
Досталась влюбчивая кровь.
И жар страстей пылал нередко,
Когда поэт влюблялся вновь.
В тот миг сердечного томленья
К нему приходит вдохновенье,
Стихами женщин услаждать
И ласки нежной ожидать.
Во время тайного свиданья
Вдруг становился молчалив
Или в словах красноречив,
Талантом данного призванья,
В кругу красавиц молодых
От взглядов томных, неземных.

Часть 44

Красавице совсем не сложно
Цветок красивый подарить.
И вслух, без сладкой лести, можно
С прекрасной розою сравнить.
Поэт из жарких увлечений
Познал немало наслаждений
От женщин, жертвуя собой,
Мужской свободой и душой.
Не избежал в любви страданий,
Но и в сердечной глубине
Вселял надежды красоте
«Бесстыдным бешенством желаний».
Когда предмет волнует кровь,
Приходят муки и любовь.

Часть 45. Кишиневские приключения

Вернемся к южной ссылке снова,
Когда проехав сотни верст
От Каменки до Кишинева,
Поэт влюблялся не всерьез.
С цыганкой Инглези (Шикорой)
Скандал публичный вышел вскоре.
За двух хорошеньких невест
Посажен Пушкин под арест.
Любил свободных и болтливых
Молдавских жен, их дочерей,
Дразнил разгневанных мужей
И покорял сердца строптивых.
Огонь пылал в его крови
От каждой встречи и любви.

Часть 46

Поэт умело мог тревожить
Сердца знакомых и подруг.
Число дуэлей приумножить,
Забыв о том, что он твой друг.
Острил язвительно, злословил.
Соперникам подвох готовил.
Но все блаженные мужья
С ним обращались, как друзья:
Один заносчивый, не бравый,
В любви несмелый ученик.
Другой доверчивый старик
Иль рогоносец величавый,
Довольный выпавшей судьбой
И молодой своей женой.

Часть 47. В тоске и тревоге

Жизнь кишиневская не в радость
От провинциальной пестроты.
Тоска на сердце и усталость
И настроение хандры.
Мелькали дни, недели, годы.
Поэт все дальше от свободы
По воле батюшки царя.
Вмешались верные друзья.
И ссыльный Пушкин вновь в дороге.
Одессу едет не спеша,
А беспокойная душа
Полна надеждой и тревогой:
Простит ли Бог его грехи,
А царь за дерзкие стихи?

Вся наша жизнь – спектакль

Вся наша жизнь – спектакль. Как режиссёр велик!
Инкогнито всегда. В кулисах прячет лик.
Порою первый акт несносен, скучен.
Не те слова для нас суфлёр озвучил,

Но акт настал второй… живее всё пошло.
Судьбой по сцене нас куда-то понесло,
И из масовки вывело в герои.
И мы в игру уходим с головою…

Не всегда нам тормозом служит голова

Не всегда нам тормозом служит голова.
В чувства на сверхскорости мчим – не раз, не два.
Крепко расшибаемся. Сердце – в синяках.
Вновь об те же грабельки бьёмся второпях.

Ну, а как иначе-то? Подскажите – как?
Вспыхнут страсти пламенем – это не пустяк.
Погасить пожарище разуму невмочь.
Ведь душа все доводы прогоняет прочь.

Случается...

Случается, что мы до самой тризны
Частенько восклицаем с укоризной –
Я сделать это мог! Но получилось так:
Спешил к своей мечте. Отвлёк один пустяк.

И на него потрачены все силы.
Ох, как же в жизни мне не подфартило!
Обижен, предан, обделён лихой судьбой.
Промчались годы – не угнаться за мечтой.

Наверно, звёзды не сошлись
Так, как для счастья было надо,
И в край ночного звездопада
С тобою мы не унеслись.

Звучал в душе мечты мотив.
Но наша песня не сложилась.
Ну так судьба распорядилась!
Такси любви, притормозив,

Застыло вдруг на мостовой.
А дальше порознь… боль разлуки,
И каждый расставанья муки
По счёту оплатил с лихвой.

Жаль… притереться не смогли.
Тому виной созвездья, что-ли?
Кровят душевные мозоли.
Увы! Любовь не сберегли.

Впечатав в память горький след,
Ещё тревожит расставанье.
И звёздочки хранят молчанье — Иначе быть могло иль нет?..

Я жду… когда откроется передо мною дверь,
За ней… увижу твой родной, знакомый силуэт,
«Привет»… звучать твой голос будет песней для меня,
А я… в ответ признаюсь, как сходил все дни с ума.
А ты… подав мне руки, со мной сядешь на постель,
«Малыш, я так соскучилась, хороший мой, я здесь»,
По мне… ты проведешь своей воздушною рукой,
И все… я на колени готов пасть перед тобой.
На них… я свою голову, прижавшись, положу,
«Руби, я без любви твоей и дня не проживу»,
Слеза… с твоей щеки прокатится по волосам,
Закрыв глаза… к моим прижмешься опьяняюще губам.
Волной… нахлынут чувства, их никак не передать,
В груди… я чувствовал, как стало сердце замирать,
Еще… один такой волшебный, нежный поцелуй
И я… в любовном океане быстро утону.
С тебя… поочередно сниму нижнее белье,
В лучах… заката будет предо мной твое лицо,
От стоп… губами к коже, чуть касаясь, поплыву,
Ладонь… твою вспотевшую в своей руке сожму.
Ключи… я буду тщательно искать от сада грез,
А ты… всем телом будешь извиваться, что есть мочь,
Когда… ворота распахнешь, кусая губы в кровь,
В тебя… войду упругой плотью, разделив любовь…
2012

Ты не бойся прихода холодной зимы,
Наступления лютых вьюг, холодов,
Я тебя обогрею, ты только прижмись,
И спиною прикрою от знойных ветров.

Ты не бойся пуститься со мной по волнам,
Когда вместе, нам чужды шторма на пути,
Я тебя, ангел мой, никому не отдам,
И тебе посвящу все стихи о любви.

Ты не бойся не грубых мужских моих рук,
Сбрось оковы с закованных в сердце желаний,
В вожделенных объятьях услышь громкий стук,
И губам подари поцелуй долгожданный.
2012

Мечтаю отдохнуть от трелей
Без костных языков людей
И усладив свой взор,
проникнуться гармонией деяний,
людей творящих дело и дела.
Как любо созерцать плоды
от зёрен древа,
взлелеянного трудолюбием
и светлых в помыслах людей.
Как любо созерцать плоды добра.
Успев за прожитые годы,
пресытиться плодами зла.
Не созерцая, а вкушая горечь.

Степанов С.В. (февраль 2014)

Наверно, души наши встретились во сне,
А может, всё за нас судьба решила,
Сегодня ты была со мной, рука в руке,
И мне о встрече что-то нашей говорила.

Я лишь кивал в ответ, не различая слов,
Стучало сердце в марафонском ритме,
На край вселенной за тобой бежать готов
И преклоняться как богине в Древнем Риме.

Я был под чарами неведомых духов,
Их аромат дарили шелковые плечи,
Я зарывался носом в локоны волос,
Черпая счастье драгоценное из встречи.

Казалось, мы теперь судьбою сплетены,
Такого света я ещё в глазах не видел,
В твоём открытом взгляде я читал мечты,
И в них любовь таинственную встретил…
2012

Если хруст замерших лилий
Не заденет сердца струны —
Значит, жил напрасно в мире,
Не познавши чувств безумных.

Если чувства не пылали
Ярким факелом желаний —
Жил ли ты в прекрасном мире,
О единственной мечтая?

Если ты искал лишь злато,
Все считал монетой звонкой —
Смог ли ты купить за деньги
Поцелуй той недотроги,

Что живет душой открытой,
И в глазах сияют звезды…
Те монеты пригодятся
На глаза перед дорогой,

В мир иной, коль переправят
Через реку в царство мрака.
Но того ты не заметишь,
Ведь не жил ты здесь, однако.

Может, стоит встрепенуться,
Жить и чувствовать, мечтая…
На земле, где есть неправда,
Чувства нежно сохраняя.

Если хруст замерших лилий
Не заденет сердца струны —
Значит, жил напрасно в мире,
Не познавши чувств безумных.

По песчаному берегу моря
К неизвестности молча бреду,
Согревают меня нежно волны,
Говорят, я покой в них найду.

Опускается солнце к закату,
Расплылись перед ним облака,
И в последних лучах над холмами
Показалось, я видел тебя.

Где же ангел ты мой, я скучаю,
Знала б, как одиноко бродить,
Надо мною кружат в небе чайки
И кричат «любовь надо забыть».

Как могу я забыть этот образ,
Восхитительный вкус ее губ,
Проще выклевать вам мое сердце,
Для чего мне его горький стук?

Я смотрю неподвижно на небо,
Силюсь к раю дорогу найти,
А недавно еще было время,
Долететь мог до рая с земли.

По пятам уходил день за солнцем,
А за ним потянулась любовь,
Образ стал растворяться над морем,
И мой спутник — холодная ночь.
2012