Глава 7.

Сижу на кухне. Где ж еще
Высказывают так горячо
Отношение к Властям
Подруге, другу и гостям.

В сказке то не описать.
Словом красным не сказать,
Если только крыть все матом
С Калашникова автоматом.

Наши помыслы же чисты –
Мы совсем не террористы.
Строй уже не поменять
Даже через «твою мать».

Зная, верим все же зря
Мы и доброго Царя.
За свободы надо биться,
Чтоб чего-нибудь добиться.

Вот и ворожим, гадаем,
Иногда в Астрал летаем.
Фантазируем чуть-чуть,
Не желая обмануть

Ни себя и не людей,
Кто есть добрый, кто злодей,
Кто жених, а кто невеста
И какое месят тесто.

В Сказке много говорится
Где и что, и как творится.
А что делать? И как быть?
Можем лишь предположить.

Деньги есть. Ум – взаперти.
Лизоблюд – на паперти?
Вор – на денежном мешке.
Ну а мы? В прямой кишке.

Нравится такое? Нет?
И это правильный ответ.
Только тронутый умом
Бьет Царям таким челом.

Чем носки Царевы пахнут?
Кризисом, который жахнет!
Но мы, на кухнях протестуя,
За них покорно голосуем.

На Трон их назначаем сами,
Насквозь промытыми мозгами…
Попробуем предположить
Что делать и как дальше жить.

Флаг есть. И Гимн, похоже, тоже.
Не знать его, ребят, негоже.
Попробуйте его напеть.
Мотив знаком. Слова – на треть.

И это – Гимн. Не просто ода,
А основная Песнь народа.
Его поют дух поднимая.
Его поют осознавая

В какой Стране и как живешь.
Куда детей своих ведешь.
Куда? В Империю Святую?
Иль под «Свободную Статую»?

Гимн надо знать. Гимн надо петь.
И наизусть. И не на треть.
А Флаг? Хотя не Алый Стяг.
Он наш. Он дома – не в гостях.

С ним мирно жить и в бой идти.
Флаг охраняй, гордись и чти.
А Конституция? Да, тоже
На Основной Закон похожа…

Его бы, правда, соблюдать
Нам научить свою бы знать.
Не просто в Думе ей махать.
По ней Законы принимать.

И жить по ней. Никак иначе.
Не строить только Замки, Дачи.
Ведь Конституция – Устав
Равных возможностей и прав.

Обязанностей – тоже равных.
Без вечно Правых и Бесправных…
Боюсь, что Власть, себя любя,
Все ж перепишет под себя

Эту краснеющую Книжку
Под Царя – Плюшевого Мишку…
Найдешь ли переправу, брод
Страна рабов и их господ,

Страна убитых поколений,
Страна заброшенных селений?
И что добьется Знать такая
Всемирно русичей пиная?

Кто стержнем будет у Страны,
Где балом правят Паханы?
Наверно – «вертикаль»? Шампур
Для лохов, петухов и кур.

Так что, простите, за затея
«Национальная Идея»,
В которой русский – ксенофоб?
Не помнил, чтоб родства, холоп?

Китаец – тысячи лет КИТАЕЦ.
ЯПОНЕЦ и КОРЕЕЦ, ТАЕЦ,
ФРАНЦУЗ, ИСПАНЕЦ, АНГЛИЧАНИН,
НЕМЕЦ, МОНГОЛ, ИНДУС, ТАТАРИН.

Гордятся нацией своей
И кто ЦЫГАН, и кто ЕВРЕЙ.
А РУССКИЙ, на своей земле,
Все подвергается хуле…

Лишь потому Россия чахнет –
В ней РУССКИМ ДУХОМ слабо пахнет!
Низводят ниц Богатырей
Иглою хитрою Кощеи.

И некому иглу сломать.
Кощеи нынче войско, рать.
Их некому остановить.
Но нам в России с ними жить.

Бок обок сосуществовать.
Им пировать – нам выживать.
Им властвовать – нам подчиняться.
Им «пальцы гнуть» — нам прогибаться…

Нравится такое? Нет?
И это правильный ответ.
Только тронутый умом
Кощея зрит в себе самом,

Мечтая лишь над златом чахнуть,
Американским духом пахнуть.
И, по Иудски поступая,
Россию оптом продавая,

Плебеями всех тех считать,
Кто не умеет воровать.
Тем боле – тех, кто не желает.
Святое право уважает

На жизнь для каждого и всяк.
Будь то богатый иль босяк.
Будь то дитя или старуха.
Иль Вася – голова два уха.

Мечта навязана такая
Теми, кто страсти потакает
Сил темных внутри нас самих.
Не слушай Вася, Петя их.

Не слушай их Иван Дурак.
Богатых мало. Бедных – мрак.
Откинь бредовые идеи
Пока все злато у Кощеев…

Чтоб созидать, спокойно жить,
Не надо лишь запойно пить.
Дрянью ширяться – бишь колоться.
Бороться надо, Вась, бороться.

Назло всему. Назло врагам.
Построй в Душе свой Светлый Храм.
Душа она не продается.
Душа в аренду не сдается.

Ее лишь можно потерять.
Не дай себя в угол загнать.
Твоя Судьба в твоих руках.
Отбрось лишь свой животный страх.

Поверь – ты будешь на коне.
Ведь нету истины в вине.
И пустота на дне стакана.
А на Душе — рваная рана.

Живи по Богу. Легче станет.
Душа от ига зла воспрянет.
Лик светлый на лицо сойдет.
Сгинет Кощей и пропадет.

Когда наступит этот час?
Да хоть сегодня. Хоть сейчас.
Зависит все от молодежи.
Но на кого она похожа?

В слепую верит Сатане,
Купаясь в пиве и вине,
Душу наркотиком ширяя,
Чрезмерно кайфу доверяет.

Что для нее Патриотизм,
Капитализм иль Коммунизм?
Царя же нету в голове.
И доверяет лишь Лавэ.

Не хочет в Армии служить.
И смеем мы предположить
Не по причине дедовщины.
В бой не хотят идти мужчины.

В возрасте этом – пацаны.
Отстаивать честь той страны,
Которая их продала.
Их интересы – предала.

Заставив с детства выживать
И беспризорно бомжевать.
«Если родитель беднота –
Ты в этой жизни сирота».

Кощейский постулат таков.
Ввиду имея — дураков,
Их злато защищать готовых.
С идеей старой «Русских новых» — Халявного раба иметь,
Чья жизнь не стоит цента треть.
Для них. А как для Матерей?
А как для Родины своей?

Чтоб Родину купить-продать,
Нефтебароном надо стать,
А по народному – Кощеем?
А мы Иваны что имеем?

Денег нет если? Как нам быть?
Кусочек Родины… купить…
Которую распродают.
Что не получится? Убьют?

За Родину, Россию Мать,
Готовы были жизни мы отдать.
Я ненавижу этих подлецов –
ДьЮченко, ЕльцУн, АбрЫмович, Кох, Намцов.

Перевернули все. Все переврали.
Геройскую историю – украли.
Простите нас – «о наша молодежь»,
За то, что убиваешь и крадешь.

За то, что ты такая как ты есть.
Ведь продали ублюдки нашу честь.
Продали всех, желая денег, власти.
Шуты для Запада. У нас – козырной масти.

Сильным — активы раздавая,
Слабых — до нитки раздевая,
Купаясь по уши во лжи,
Нас «лечат» Сатаны пажи.

Под всевозможные прожекты –
«Национальные проекты»
Стремятся легализовать
То, что сумели своровать.

Нравится такое? Нет?
И это правильный ответ.
«Национальная идея»,
Если исходит от злодея,

Только Кощейской может быть.
И с нею нам могилы рыть.
Не жить, а вечно горевать.
Да с ушей лапшу снимать

Про Кризис Мировой, про крах,
Что жить нам вечно на бобах.
Мы же сказку продолжаем.
Никого не унижаем

И обидеть не хотим.
Наш Герой – не псевдоним.
Подбирали, как попало.
Может имя чье совпало?

Ну, так это не всерьез,
«Сказка-каламбур» – курьез.

и чувствовать боль
и искать боли — суть твоего
до меня касания.
с этого края
жаль мне становится
мир и людей,
не ощутивших так точно,
так беспощадно не знающих
свою цель.
созданы для того пальцы,
чтобы осязать.
глаза, что въедаться
жадно в зелень травы
и, гладя на солнце,
болеть.
легкие вшиты, чтобы дышать
и без дыхания глохнуть.
но только и это не всё.
неизмеримо больше
и в траве, что вижу.
и в тебе,
когда касаюсь,
щемяще больше, чем всё,
что могу написать,
но и в словах
более того,
что можешь прочесть.
не потому ли дышишь так часто,
и нервно так
пальцы твои
бегают по моему лицу?
не потому ли
только отпуская руки,
только уезжая маршрутом домой,
еще и еще раз
прокручиваешь в голове пленку,
но находишь только то,
что глаза успели запомнить?

боль отступает,
становится сутью разлома
кокона бабочки,
покинутой скорлупой теплого,
но замкнутого пространства.
и это больше рождения.
это так,
как стать
полноценным.

Весна. Планета жмётся ближе
К Светилу, подставляя бок
Пленительным лучам. В ней брызжет
Живительный весенний сок.

В истоме сладкой потянулась
Кистями тоненьких ветвей
Кустов, деревьев… флорой всей,
Как руки тянутся детей
К отцу любимому. Проснулась.
Весне и солнцу улыбнулась
Травинкой каждою своей.

Пришло желанное мгновенье.
Сквозь мантии воздушной синь,
Сошло весенним озареньем
Светило-Янь к Планете-Инь.

И в лоно тёплое земное,
Янь-Солнце, не жалея сил,
Метнуло семя золотое,
Луч Землю оплодотворил.

Как хлынул жизни всей источник?
Молчат о том уста земли.
И лишь одно я знаю точно:
Всё началось с большой Любви.

в шляпе пыльной и очках,
плащик старый на плечах,
между ног зажат портфельчик…
пиво пьёт интеллигентик.

он здесь самый-самый умный,
словно дьяк старинный думный.
он советы всем даёт.
к нему тянется народ.

ну, а в жизни- неудачник.
словно вечно юный мальчик.
им всегда все помыкают,
даже крики позволяют.

люди! люди! он такой
даже с собственной женой!
тяжело бедняге жить.
душу ходит он «лечить».

мне теперь всё-равно,
что за день за окном.
счастье было давно,
когда были вдвоём.

а теперь пустота,
тишина и покой.
и уже не вчера
я простилась с тобой.

за стеклом чернота,
на душе — маята.
и злодейка-судьба
не бросает меня.

В сказках, мифах и легендах,
Лебедь белую воспели на века.
Могут жить они на воле, могут на фазендах,
Суть не в этом-они с нами навсегда!

Дай бодрость духа тем прохожим,
Кто бродит летом и зимой,
Как бомж, в одежде непригожей,
Забытый богом и судьбой.

Кто с грустью смотрит на ограду
Роскошных дач, особняков,
На недоступную отраду
И, опасаясь тумаков.

Кто обошелся так не мило
С людьми, имевших прежде вид,
Вполне достойный, где в них жило
Земное счастье, может быть?

Дай, Господи, живые крылья
Душе, презренною толпой,
Чтобы спасали от насилья
Ее от подлости людской.

Зачем она с такой любовью
Жизнь, как святыню берегла,
А власть чиновному сословью
Ту жизнь на муки отдала.

Господь! Пошли своим несчастным,
Число которых и не счесть,
Надежду малую на счастье,
Верни достоинство и честь.

Глава 8.

Сижу на кухне. Денег – тьма.
Теперь мой дом – моя тюрьма.
Охрана тело защищает.
В Европы самолет летает.

Вроде того: «Стал поживать,
Добра да Злата наживать.
Мед-пиво по усам текло.
Бокал – богемское стекло.

Замок хрустальный – на Рублевке.
В Кремле Наталья на тусовке.
А вечером, да среди елей
Шашлыки жарим в Куршавеле.

Снуют служанки в неглиже.
А хочешь – так и в парандже».
Нет! Это счастье не по мне –
Пиры вампира при чуме.

Так – типа «славно пошутил».
Финал у сказки очертил.
Финал. А, может быть, конец.
А тот, кто слушал – молодец.

Мы, нас простите за сумбур,
Не для того «щипали кур»
И оголяли зло, напасти,
Чтоб собственные утешить страсти.

У нас на то свои причины –
Не то чтоб «принцип дурачины»,
А мысль «покаламбурить» Власть,
Желания которой – красть.

Рейтинг подобной Власти – плинтус.
Распластанный по полу Свинтус
Со складкой жира на загривке,
С мозгами в нефтяной подливке…

Прохрюкали «Хрю-Хрю» Страну.
А мы в заложниках, в плену,
Их лицемерного вранья.
Кружится стая воронья

Над обломками Державы
В поисках жертвы и халявы.
За три копейки рубль купить.
В три дня миллиарды сколотить,

Русский Дух грязью поливая.
Очнись Страна моя родная!
Иуд потомки проклянут!
А что до нас? Живем мы тут.

Чаек на кухнях попиваем.
Стишки да сказки сочиняем.
Во сне летаем до небес.
Ждем небывалого – чудес.

За нас, что кто-то повоюет.
Добро над Злом восторжествует.
Да без усилий, без труда
Поймаем рыбку из пруда…

Да не простую – Золотую…
Так не бывает. Протестую…
Сижу на кухне. Кофе пью.
В телевизор не плюю.

Что смотрю – не понимаю.
Время тихо убиваю…

16.06.2006 год

Глава 6.

Сижу на кухне. Все достали.
Решили отдохнуть в Астрале,
С Наталией на пляж слетать
И Сэмам ручкой помахать.

И как нас встретит Аризона?
Там много говорят озона.
Да… Оседлали мы циклон,
Чтоб нас быстрей доставил он.

Нам ветерок поет, летим.
Тепло, внизу течет Гольфстрим.
Но вот куда-то он свернул,
Какой-то ураган задул.

Вот думаю и отдохнули.
Но мы назад не повернули.
Колумб здесь где-то проплывал,
С собою вез страстей накал.

И плыл Америго Виспучи.
Потом и те, кто были круче.
С земель индейцев выживали,
А злато силой отбирали.

За кровь приходится платить –
Циклонам же не запретить
Ходить туда, куда хотят.
Хотя торнадо всем вредят.

Их души умерших ведут
На демократии редут,
Оплот идей капитализма
И мирового сионизма.

До суши с душами добрались,
Поговорили, пообщались.
Они наивны, с юморком
И ирокеза хохолком.

Обид своих и не скрывают
И всех Колумбов проклинают.
Их Боги рядышком летели,
Общаться с нами не хотели.

А вихри смерчами крутились –
То ирокезы в стаи сбились.
Их выход гнева грозен, страшен
И краски черные окрашен.

Их Боги жертвы выбирают,
Стрелами молний убивают.
И крутят смерти хоровод
Торнадо здесь из года в год.

Джорджу все это нипочем.
Мысли его, чтоб нефть ключом
Из скважин била беспрерывно.
Взывать о совести наивно

Кто Власть попробовал на вкус.
Уж очень сладок сей искус.
И мысли высоко летают
И приземляться не желают.

Тем более, когда в руках
Такая власть, что Мира крах
Можно в минуту сотворить.
Все растереть и распылить.

Он – Властелин и Фараон.
Он – демократии шаблон.
Он – представитель Власть Имущих
Из самых-самых всемогущих.

Но надо должное отдать
Своих не станет убивать.
Да и российской не чета
Американская мечта.

Ну а индейцы? Что ж бывает.
Теперь в Астрале вон летают,
Иль в резервациях живут
Пример России подают.

Джордж Междуречье загубил.
Столько невинных душ убил,
Нарушил жизненный уклад.
Ведь жил и цвел старик Багдад.

Там нефти много, нефти мрак.
Из-за нее и пал Ирак.
На очереди – персияне.
Затем, возможно, россияне.

В политике ведь нынче нету,
Что было раньше – паритета.
Отсюда Сербия, Балканы.
Незаживающие раны

На теле матушки Земли.
Несут Колумба корабли
И ныне смерть по континентам
Своим возможным оппонентам.

Нас Дядя Сэм в гости не ждал.
Америке претит Астрал.
Туда стремятся с голодухи,
От безысходности, непрухи.

Ну, что-то вроде типа нас,
Кто не взобрался на Парнас,
Но не обколот и не спился,
А просто очень разозлился.

И, не валяя дурачину,
Влетел сюда искать причину
Наших российских общих бед.
И нас привел сюда их след.

В нашу команду также влез
И из Торнадо Ирокез.
Как ни брыкался я, не бился
В проводники он напросился.

Поклялся скальпы не снимать
И никого не убивать.
Наталью звал Богинею,
А нас повел в Виржинию.

Летим. Красивые места.
Обжиты. Всюду чистота.
И звездно-полосатый флаг,
И с кока-колою Биг-мак.

А люди, без сомнения,
Есть жертвы потребления.
Довел до ручки их Фаст-фуд.
И слепо верят в Голливуд,

Где не толсты они, а стройны.
Что в безопасности – спокойны.
Кино оно и есть кино.
Там, вместо виски, пьют вино.

И в трюках не всерьез стреляют.
И понарошку убивают.
Калечит психику всерьез
Фабрика выдуманных грез.

Мы к Вашингтону подлетаем
И с каждым километром таем –
В Америку легко влюбиться,
Такая жизнь нам только снится.

Но посмотрели на индейца –
Все достиженья Била Гейтса
Померкли враз и навсегда.
Ведь так не жить нам никогда.

Америка всем задолжала,
Тонны бумаги нарожала.
Зеленый доллар, просто грин,
Живет, пока есть магазин

Где векселя эти берут,
В обмен товары выдают.
Пока янки флажками машут,
На них все за копейки пашут.

Где не согласны, выступают,
Там демократию внедряют
Под пушек акомпонимент.
Иль красных роз, в оранже лент.

В гринах и, как бы наш, Стабфонд.
У нас живет один бомонд.
А нам остались лишь налоги,
Да некудышние дороги,

Ведущие нас в никуда.
Да не для жизни города.
Ту ирокез внес коррективу:
«Как смотрите на перспективу

У земляков передохнуть»?
И предложил в Нью-Йорк свернуть.
«Здесь рядышком. Не далеко.
Мы оседлаем облако.

Иль заберемся в самолет», — Он нам, — «согласны на полет»?
Хоть изредка, но так бывает
В Астрале время шаг меняет.

А может повернуть и вспять,
Назад откинуть лет на пять.
Так с нами и произошло.
За тучки солнышко зашло,

А из-за тучки самолет.
И обречен его полет.
У пассажиров жизнь на ладан.
А за штурвалом сам Бен-Ладан,

Иль тот, кто под него косит.
Кому Герой. Для нас – бандит.
Не «гордый реет Буревестник»,
А исламист и нам ровесник.

Ему по-русски: «Твою мать,
С людьми дома, зачем взрывать?
И наплевать, что небоскребы
И что там важные особы.

Впоследствии, ты идиот,
Страдает все простой народ».
Наталья тот еще оратор:
«Ты террорист и провокатор».

Затем шахиду пальцем в лоб,
Почувствовал ошибку чтоб.
А проводник наш, ирокез,
К арабу с хода в душу влез.

Тот сразу как-то покраснел.
«Аллах-Акбар» все же успел…
И в поле рухнул самолет.
«Наш Капитолий пусть живет», — Американцы в хор запели.
Их души к Богу улетели.
Герой и в Африке Герой.
И за Героев мы горой.

Даже индеец-проводник
Переживаньями проник.
Но тут часы назад вернулись.
Мы к Вашингтону развернулись.

Летим. Под нами Белый Дом.
И Дядя Сэм при доме том.
И что-то ручкой нам не машет,
Да и от радости не пляшет.

И не видит нас в упор,
Закрыл двери на запор.
В курсе вы, нам все равно,
В дверь не пустят – мы в окно,

А окно если закрыто
Мы сквозь стену, как сквозь сито?
Джордж себя, чтоб долго жил,
Колдунами окружил.

И овальный кабинет,
Где Биллу делали ми… паркет.
Секретарш всех поменяли,
Чтоб его не соблазняли.

Да и Дядя Сэм, что Джордж,
На Билла вовсе не похож.
Ирокез – наш проводник,
Без труда туда проник.

С помощью каких-то слов
Вызвал он своих Богов.
Те над домом покружились –
Колдуны все отключились.

ФБР и ЦРУ
Оклемались лишь к утру.
Обещание сдержал.
С Джорджа скальп снимать не стал.

Нас послал на разговор.
Так предстал пред нами Вор.
Пахан наших рас… разгильдяев,
Демократов. Их мы знаем.

Крыша, можно так сказать,
Тех, кто ныне наша Знать.
«Здравствуй Джордж. Чайку нальешь?
Иль гостей не признаешь?

Вот Наталья. Вот Виталик», — Ирокез, грызя рогалик, — «Я пусть буду Венету.
Чашку мне налей вон ту».

Джордж на гостя покосился,
Но налил. Хотя и злился.
И, насупившись, молчит
Власти мира иезуит.

А Наталью понесло.
Столько высказанных слов
На бумаге не вместить.
Я решил их опустить.

Лишь одно упомяну –
Джордж признал свою вину.
Ирокез тот тоже слушал
Да, под чай, рогалик кушал.

Джорджу тоже предложил.
Тот наживку проглотил.
И, покой нам только снился,
Той баранкой подавился.

Чуть не умер. Я помог,
Джорджу, залепивши в рог.
Он спасибо мне сказал,
А индейцу указал:

«Я, совсем это не лесть,
Уважаю вашу месть.
У вас прощения прошу.
Что в моих силах – я решу.

А в остальном, так то скорей
Дела давно минувших дней.
А что касается России.
Так это все в руках Миссии.

Ваших при Власти му… маньяков,
Что обманули мужиков.
Мы победить и не мечтали,
Лишь предпосылки создавали,

Чтоб демократию внедрить
В СССР. А развалить –
Элита ваша постаралась.
И, с потрохами, нам продалась.

Как не купить, что продается?
Капитализм это зовется.
Я вас, конечно, понимаю.
Шляпу пред дамою снимаю.

Может, вы сами все решите?
Мешать не будем. Вы спешите?
Что, даже чаю не попьете?
Но мы уже и так в полете,

С собою захватили прайс,
Где подпись Кондолизы Рай-с,
С расценками на тех Иуд,
Кто затащил Россию в блуд,

Но чьи счета стреножены,
Немножко заморожены.
Ведь не смогли в страстей накал
Весь ядерный потенциал

России, напрочь, распилить.
Пришло чуть-чуть недоплатить.
Мы с ирокезом попрощались.
Сами на Родину подались,

Чтоб ФБР и ЦРУ
Не повязали поутру…
Мы же сказку продолжаем.
Никого не унижаем

И обидеть не хотим.
Наш Герой – не псевдоним.
Подбирали — как попало.
Может имя чье совпало?

Ну, так это не всерьез,
«Сказка-каламбур» — курьез.

Глава 5.

Сижу на кухне. Чуть охрип.
Не дай ты Бог – то «птичий грипп».
От страха этого в поту
Себе я места не найду.

Того бы в жизнь я не простил,
Кто вирус этот запустил.
И это правда – мне не в шутку
Курицу жаль. И жалко утку.

Одну лишь птицу мне не жалко,
Которая ни шатко, валко,
Росси печень исклевала.
Ее стезя – стезя шакала.

Профессия ее – Сизиф.
Птица из Важных. Птица Гриф.
Чем хуже нам, ей это нравится,
Она от счастья «радастно скалится».

Кто нам пустил ее – не знаю.
Вот ворожу сижу, гадаю.
Похоже все же Дядя Сэм,
Под лозунгом – «Россию съем,

Коль не удастся – надкусаю,
Порву, на части разбросаю».
Народ проснись, глаза протри,
Россию рушат изнутри.

Решили мы в Астрал слетать,
Чтобы побольше разузнать
Насколько дело наше гадко,
Насколько жить в России «сладко».

Начать решили со Столицы
В образе стрижа и синицы.
А гриппа, чтоб не подхватить
Пришлось таблетки проглотить.

Неделю делали облет.
И вот примерный наш отчет:
Да! С вида все богато!
Злата здесь вложено – палата.

Каждый клочок земли забит,
Строительство вовсю кипит.
Землей торгуют с молотка.
Ворует Власть наверняка.

Каждый Префект – уездный Князь,
Дань собирает не боясь.
Чтоб с верхом не возник вопрос –
Каждый из них «единорос».

Все рынки облетать не стали.
На «Москворецком» обитали.
Всего полно. Все продается.
Но место не за рубль сдается.

Кто здесь торгует – все Носы.
Не пустят Васю за весы.
Менты, на все, прикрыв глаза,
Наращивают телеса.

Поставки фруктов с Баз идут.
Накрутки – как кому взбредут.
Никто на рынке не в накладе.
Москвич же в ценовой блокаде.

Носы – у каждого метро.
Всюду палатки и бистро.
Бабулька, ежась, с Подмосковья,
«Преступник как» стоит с морковью.

Ее гоняют и штрафуют.
Как уголовника «прессуют».
Вот это нравы! Времена…
Зачем горбатилась она?

А может быть и воевала.
Ах, если б она только знала!
Лаваш. Из курицы шашлык.
И всюду неродной язык.

Заводы, когда облетали
Те с адресами не совпали.
Мебель, рыба да солярий
Там, где «Красный Пролетарий».

Роботы в Иран ушли.
Ни одного мы не нашли.
Продали. Сдали подчистую.
Труды затрачены впустую.

АЗЛК – тот мхом зарос.
Подставили – пошел в разнос.
Землю завода поделили.
Нет «Москвича» — его убили.

Открыли филиал «Рено».
Все «зашибись». Одно лишь «но».
Ведь не завод сей филиал.
Чей не понятно капитал.

С ЗИЛом история похожа –
Разруха там «мороз по коже».
Деревья на цехах растут.
Нам делать нечего и тут.

«Орджанекидзе» бьет в набат.
И там никто не виноват.
Ну не нужны Стране заводы,
Коль заправляют ей уроды.

Не пашет уж который год
И керамический завод.
Там Пепси с Колой все скупили.
В складскую базу превратили.

Когда фашисты нас бомбили,
Заводы деды сохранили.
Отстроили. Нам в руки дали.
А мы потенциал про… продали.

Что процветает? Так посмотрим.
Продажа в розницу и оптом
Товаров Запада, Китайцев,
Японцев и Американцев.

Понятно даже и ежу,
Что там же прячут и маржу,
Те, кто всем этим заправляет.
Спросим у Грифа – их не знает?

Квартиры стоят миллионы.
Откуда взялись деньги оны?
В Москве творятся чудеса,
Всюду — строительны леса

В цене недвижимость растет.
Не остановишь цен полет.
Не для простого человека
Ее покупка, ипотека.

«Черный риэлтор» процветает.
И, не гнушаясь, убивает,
Иль отправляет в мир иной
Владельцев площади жилой,

Кто не вписался в этот строй,
Кто стар уже, иль слаб душой,
Иль водкой злоупотребляет,
Иль слабоумием страдает.

Колхозы рейдеры шерстят.
Коттеджи на костях стоят.
Всех несогласных – убивают.
Дома колхозников – сжигают.

Война Гражданская идет.
Жертва ее – простой народ.
На кладбищах мест не хватает.
И этот бизнес процветает.

Бензин уходит «на ура».
За качество стрелять пора.
Цена растет как на дрожжах.
А перспективы сеют страх.

Автомобили каждый любит.
Автомобиль Москву и губит.
Туда- сюда поток снует,
А Мэр дороги дрянью льет.

Чтоб скользко не было кататься.
Деревьев может не остаться.
Смог губит всякого и всяк.
Во дворах с машинами – бардак.

Стоянки сносят. Паркинг строят.
Автолюбитель волком воет,
Откуда столько денег взять,
Чтоб в этом паркинге стоять?

Автосалонов пруд пруди.
Что хочешь? Порше? Ауди?
Тойоту, Хонду, Мерседес?
Но цены вызывают стресс.

Что будет, если украдут?
Угонщики лохов ведут
Вплотную от автосалона.
И средства нету от угона.

Страховка – это лохотрон,
Средь лохотронов – чемпион.
Туда, что показательно,
Все платят обязательно.

Разводку эту шпанскую
Зовут «автогражданскою».
Чрез думу провели поборы
Законные в Законе Воры.

И процветает Казино.
Азарт – игристое вино.
Не стоит злоупотреблять,
Но лучше вовсе не играть.

Но игровые сети свиты,
В них «однорукие бандиты»
Как в паутине пауки.
Там пропадают мужики,

Несут последнее, играют,
Как из игры уйти не знают.
Власть наблюдает свысока,
Делятся с ней наверняка.

Ночные клубы – как вампиры.
Ночные оргии и пиры.
Здесь золотая молодежь
Спускает деньги на балдеж.

Мы только часть вам рассказали
И в нашей сказке описали
А жизнь гораздо драматичней.
Страшней. Кошмарней и циничней.

Но ведь Москва – не вся Россия,
Дворцы и Кремль ее стихия.
Хранят здесь деньги лжеКнязья,
И тратить их ее стезя.

А как провинция живет?
Ведь где глубинка – там народ.
И там традиции, язык.
Мужик живет, иль жить отвык?

Птичкой Страну не облететь,
Если и очень захотеть.
И в сказке все не описать,
Если и очень пожелать.

Не хватит уровня гипноза,
Чтоб избежать того нервоза,
Который вызывает Власть
Своим стремлением украсть.

Куда ни кинь – да всюду клин.
Так думаю не я один.
Газеты, мельком, прочитайте
Да ложь от правды отделяйте.

Не надо никуда летать,
Разруху нам и так видать.
Будто Мамай прошел, проехал,
Как будто Гитлер в танке въехал.

Колхозов нет. Фермеров тоже.
Деревня вымерла, похоже.
Комбайны ржавые стоят,
Коров доярки не доят.

Фермы заброшены, без крыши.
Свое хозяйство еле дышит.
То, что крестьянин собирает
Нос за копейки выкупает.

А как же может быть иначе
Коль рынок сбыта им захвачен?
В село, кредиты не доходят
И Васю за нос Носы водят.

Дальний Восток – тайга не наша.
И на Курилах жизнь не краше.
Разграблен рыболовный флот –
Весь краб в Японию идет.

И ждут своей переработки
Не нужные Властям подлодки…
Все это просто поражает.
А безысходность раздражает.

Все! Я устал перечислять.
Все это надо исправлять.
Но как, если у Власти Гриф?
А у него кумир – Сизиф?

И до него нам не добраться
Если и очень постараться.
Птица высоко летает
И приземляться не желает.

И лишь Архангел Михаил
Его бы, может, вразумил.
Но занят он делами круче
И он Архангел, а не Дуче.

Мы Грифу лишь письмо послали,
Да клюв начистили в Астрале.
Но он на то и либерал.
На наши доводы начхал.

Затем закашлял и охрип.
Сразил, наверно, птичий грипп.
Мы же сказку продолжаем.
Никого не унижаем

И обидеть не хотим.
Наш Герой – не псевдоним.
Подбирали, как попало.
Может имя чье совпало?

Ну, так это не всерьез,
«Сказка-каламбур» — курьез.