Поверить с полуслова… с полувзгляда
Почувствовать… всей кожей ощутить
Незримую таинственную нить
Сердца соединившую… отраду
Испытывать при виде милых глаз,
Шептать: «Мне счастья большего не надо,
Восторженной душе уже наградой —
Желанной встречи дивный день и час.
О будущем не думать. Наслаждаться
Секундой каждой, прожитой в любви.
Лелея пламень, вспыхнувший в крови,
Блаженным состояньем упиваться.
Не ревновать стараться… боже, нет!
Любовь… пускай она парит свободно
И, столько, сколько будет ей угодно
Струит свой незабвенный нежный свет.
А если всё… конец мечтам… разрыв,
К судьбе, унесшей счастье, не взыскуя,
Хранить, душой мучительно тоскуя,
Былой любви пленительный мотив.

Я уже не жду пощады:
Путь мой начат, путь открыт
Даже если счастье рядом
Этих дней мне не забыть.

Не забыть, как за удачу
Я друзьями заплачу.
От обиды не заплачу –
Просто плакать не хочу.

Я не знала, что за дружбу
Ненавистной стану я…
Вновь сковала злая скука
Мои чувства и меня.

Вновь мороз, метель, бураны,
Строгий взгляд опять мне в след.
Бередит все те же раны
И лежит все тот же снег.

Когда-нибудь я книгу разыщу,
Она ответит мне на все вопросы,
Расскажет мне о будущем вещун,
И что казалось сложно, станет просто.

И сложится мозаика тогда.
Я разгадаю все свои загадки.
Забуду я печальные года
И поднимусь я в гору споро, гладко.

Я буду знать: что делать, как мне жить,
Чего хотеть и что мне ненавидеть.
И счастье безошибочно вскружит
Мне голову, не подавая вида.
Ну а пока я книгу не купил,
Пока не озарен ее ответом,
Жить буду начерно, как прежде жил:
Страшась ошибок, забавляясь бредом.

В этот обычный холодный и вьюжный вечер
Свет в окнах домов тух как от ветра свечи.
Редкие прохожие ещё проходили,
Насупившись. С непонятной грустью
Он смотрел в окно, по подоконнику стуча пальцами,
Глаза красные
От выпитого алкоголя и скуренной шмали,
За дверью в коридоре кричали,
Раздавались стуки
Как будто кого-то с злостью били
Ублюдки!
Как вы задолбали! и терпеть больше нет силы.
Быстро одевается, выходит,
Спускается по лестнице на свежий воздух.
Крик не утихает, на первом этаже слышно.

Достает телефон, звонит:
Малышка! Чем занимаешься? Как твои дела?
Прекрасно? как и у меня.
Может встретимся? Куда нибудь сходим
В теплое местечко. Сегодня не шепчет погода,
Но стучит сердечко и хочется тебя увидеть,
Крепко так обнять, поцеловать.
Подождать? Ты занята?
А если не секрет, то чем? Слышно много голосов…
Понятно… Подожду без всяких проблем…
Гудки в телефоне. Бросает его об асфальт,
Он разбивается вдребезги.
Душу разрывает, сердце бесится.
По улице идет подавленный,
Встречает своих пацанов
Опять обкумаренных.
«Ну что замутимся? Снимем чек?
Ты какой-то хмурый, у тебя видать стресс.»
Как на гитаре порвались пять струн из шести,
Да и она фальшиво звучит,
Такими казались их слова и взгляды,
Ещё люди, но уже гады,
Плавают в своей луже
И больше ничего не нужно.
Снаружи не подавая вида,
Несколько наивно поздоровался и молча пошел дальше,
Сердце бесится, душа плачет.
Мимо проходят люди озабоченные своими жизнью и проблемами,
С безразличными лицами.
Ревут моторы машин, так привычно
В этом каменном лесу,
Где железо, бетон и гранит
Подобны скользкому серому льду,
Как некогда пел нам великий пиит.

Но раньше же было не так, двумя годами раньше.
Неужели стереотипы изменились
С истины на фальшь.
И выигрышные идеи стали пропащими.
Стоило только сделать одну ошибку
И всё изменилось так резко и слишком.
Растоптано толпой, что было любимо.
Продано то, что придавало силы.
Те кто что-то мог уже в могиле,
Да и могилы уже эти покрылись жухлой травой.
Да и надежды поросли густою бородой.
Какое же стремленье может быть,
Стучишься — никто не слышит,
Никто не хочет дверь открыть.
Никто не хочет остановиться и оглянуться,
Понять, что мы катимся к чертям собачьим,
Но мним, что живем и счастливы.
Самообманом сыты и живы
И это всё называем мы: красиво!
Не может душа смириться с этой красотой,
Ложь никогда не станет правотой.
Но сильный прав, вооруженный опасен
И Творящий причастен к изменениям.
Нет сомнений.

Рассудок мутнел по секундам,
В голове издалека всё отчётливее становились голоса.
И нельзя было им отказать,
Тело ещё сопротивлялось,
Рассудок отходил на второй план, на третий…
И темнота…

Дальнейшие события проходили по сюжету
Криминалитета:
Разбитое окно, мёртвый продавец,
Взломанная касса, пропавший товар;
Двое избитых, мал и стар;
Угнанная машина, погоня,
Простреленные колёса, попытка убежать,
Простреленная нога, отбитые почки,
Разбитая голова.
ИВС, допросы,
Безжалостные удары в грудь, в печень и по носу,
Сотрясение мозга,
Признательное показание,
Экспертиза на невменяемость
И этой невменяемости признание.
Душевные страдания,
Принудительное лечение,
Пожизненная психотерапия
Азалептином и галопередолом,
Исправление голодом
И работой за бесплатно,
Без права отказаться
Под страхом наказания
Хуже чем истязание и смерть.

Где же правда? Спрошу я вас,
А правда там где закрылись
Согласно ведущейся политики глаза.

Расплескалось весны колдовство
Свежим соком кудрявых берёз.
Жемчугами рассыпалось рос.
Изумрудами трав проросло.

Ворожит чародейка сирень,
Белой магии зная секрет.
Зарываясь лицом в густоцвет,
Мну лиловую веток кипень.

Светлой радостью майских дождей
Вновь наполнен души водоём.
С зеленеющих свеч тополей
Льётся солнце янтарным огнём.

С ранних лет он вышел на дорогу
Из краев, где тишь и благодать.
И начал Россию понемногу
Самобытной музой удивлять.

Воспевал березовые чащи,
На полях нескошенную рожь,
Журавлей, над озером кричащих,
С радостью испытывая дрожь.

Яркими, как радуга, стихами
Выражал как радость, так и грусть.
Свежими, душевными словами
О земле «с названьем кратким Русь».

Нет, не поздно и совсем не рано,
Знали россияне много лет –
Не похож Сергей на Дон Жуана.
Он страны прославленный поэт.

И, когда Россия новым светом
Озарила жизнь его судьбы,
Оставался признанным поэтом
По-крестьянски срубленной избы.

Когда меня ты целовал,
И стройный стан мой нежно обнимал,
И речи о любви с восторгом посвящал,
О чем я думаю, конечно знал.

Ты видел: с недоверчивой улыбкой,
Тебя я слушала в истоме зыбкой.
Моим огнем душа твоя полима,
И я с тобой неотделима…

А иногда твой голос величавый,
Меня внезапно поражал,
И знала я, для Вас я не служу забавой,
А филин громко прокричал…

Полуженщина – полуребенок —
Существо с лунной части души,
Голоском, что, как песенка, звонок,
Обо мне все, как есть, расскажи.

Ты развеешь мой прах.
По крупицам
Мне придется себя собирать.
Я воскресну. Но утром приснится
Безутешная лунная гладь.

Тащусь навьюченный, словно верблюд двугорбый.
Иль одногорбый? Да не в этом суть.
Вокруг барханы горести и скорби.
Здесь ни присесть….ни малость отдохнуть.

Печаль испепеляет душу пыткой.
Сейчас бы светлой радости глоток.
Любви животворящего напитка
Испить…но всюду сушь…. Поток

Иссяк…… я слышал, есть оазис.
Боюсь, дойти уже не хватит сил.
Возможно, выбрал курс неверный. Каюсь.
Не рассчитал……… дорогу позабыл.

Как выглядит надежда? Всё забылось…
Гнетёт обманность лживых миражей.
Усох источник нежности…покрылось
Эрозией тоски сиянье дней

Бреду куда-то….груженный поклажей
Сомнений… страхов будущих потерь.
Окутан суеты ненужной пряжей.
Вот, одолел подъём…… куда теперь?

Вон там, за тем барханом, вдруг блеснуло…
Неужто явь любви в конце пути?
Ползу, воспрянув духом…сводит скулы,
Но как бы мне хотелось доползти!

В небе солнце веселится
И пушатся облака.
Почему-то стало мниться-
Не вернуся никогда
В те места, где жизнь струится,
Где восторг вдруг зародится
И исчезнет навсегда.

Почему сильна судьба?
Почему неизменимо
То, что времени рука
Творчески преобразила
И разлилось на века?

Вере, воле же посильно
Отразить удар насильный
Малодушья, нищеты
Материальной иль духовной
Под покровом суеты.
Этой жизнью вы довольны,
Так раскиньте же цветы,
Чтобы это знали мы.

Но, увы, не многословны
Оказалися они,
Деловиты и особны,
В глубине оскалены.
Но практичны, прагматичны,
Взоры в даль устремлены,
Имиджом слегка подшиты,
Лучше клоунов шуты.
Управляют государством,
В власть зачисливши коварство.
Под эгидою чинов,
Согбены на пустослов
Втолкования условный,
Чтобы класс свой одоволить
И подняться на ступень,
Поглоти меня же тень,
Если баловень природы,
Проглотивши горе-годы
по убийственным глоткам,
Не найдет чего-то в мире,
Волшебство средь жизни сирой,
Разольется огнь в груди,
И взметнутся ввысь мечты
И на черном небосводе
Будет славная заря
Взрыва ядерного вроде.