Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста шестьдесят седьмой опус

Меж созвездий лилеи цветут,
Взнимем лики в холодную млечность,
Аониды хотя ли почтут
Май пенатов и нашу увечность.

Се юдицы опять веселы
И о них злые вдовы мелятся,
И гнетет вековые столы
Желть цветков, и оне веселятся.

Здесь любили и мы пировать,
Сгнили яства и сад неутешен,
Хоть явимся еще — обрывать
Звездный цвет с мертвожелтых черешен.

Четыреста шестьдесят восьмой опус
.
Золотыя шары отисним
Тонкой нитью червовой ли, пудрой,
Спит Щелкунчик во мелах, а с ним
Легок Рании сон белокудрой.

Хвоя бледная, царственный мел,
Юность злая и где, от германок
Прочь, Гофман, сколь бояться умел,
Веселись над фольгою креманок.

Всё порфирные эти канвы
Ближе к утру меловницам снятся,
И герольды молчат, и главы
Нимф со хвоями кровью тиснятся.

Видео на youtube: Leda 684 «Космополис архаики» (новинка).

Просыпается утро, встрепенулись ресницы,
Пробежали разводы рассвета по облакам.
На краю горизонта, разбросав колесницы,
Солнце ищет упряжку крылатым коням.
Дышет все тишиной, пробужденьем небесным,
В ожидании чуда затаилась земля.
И в предутреннем свете, жёлтым, лучистым
Оказались деревья, с рожью спелой поля.
Золотистым туманом разлетаются стрелы,
Восходящего солнца над высокой горой
И лавиной искристой, словно шарики-сферы
Устремляются вниз полноводной рекой.
На равнинной ладоне, испещрённой холмами
Серебристым потоком заструились ручьи.
В пробуждающем мире святыми словами,
Начинается день с материнской любви.
Легким щебетом птиц наполнятся воздух,
И полётом шмеля, звонким смехом детей
Ветром южных морей, грозовых, непокорных
Глубиной твоих глаз, завитками кудрей.
Утро пахнет настоем полевых незабудок,
Васильковою синью бездонных озёр
Прянным запахом черного хлеба и булок,
Оттого так душа рвется ввысь на простор.
Обниму я Красу с лучезарной Зарею,
Выпью терпкий нектар и осеннюю грусть
Плодородную землю орошу я слезою,
И с Любовью беречь буду Матушку Русь.

Опустели сады по осени,
То деревья все листья сбросили.
На просвет видно небо с тучами
Вперемежку с пустыми сучьями.
Читать дальше →

«Смеяться, право, не грешно
Над всем, что кажется смешно»

И, в первую очередь, не грешно посмеяться над собой.

Самоидентификация
Мы с каждым днём немножечко другие,
И всякий раз себя не узнаём.
Да что там мы! Бывает и родные
Нас идентифицируют с трудом.

Они на нас глядят порою странно.
Как бы с вопросом – ты или не ты?
Да я же, я! Но я так мгогогранна!
Во мне открылись новые черты.

Сегодня я подобна серой мышке.
Тружусь на кухне, лапками стуча.
Назавтра озаренья бемцнет вспышка –
Ведь я «звезда», ярка и горяча!

Да, да – «звезда»! Талантлива ужасно.
Доверчиво спустилась к вам с небес.
Во мне стихов лирически-прекрасных
Бушует термоядерный процесс.

Но… в бытовухе «звёздочка» несчастна,
И прозябанье для неё – коллапс.
В тоске, от ощущенья диссонанса,
«Звезда» себе плеснёт в рюмашку шнапс,

И вдруг всё озарится дивным светом!
Тем светом, что летит к нам с высоты.
Мы каждый день немножечко поэты.
Буквально все. Поверь — и я… и ты.

*****

Скромно о себе
Когда я стану мастером пера,
Маститым, почитаемым поэтом,
Восприниматься будут на ура
Мои баллады, басенки, сонеты.

Воздвигну памятник себе я смехотворный.
Народная тропа к нему не зарастёт.
Коль даже зарастёт – тогда, бесспорно,
Прорубят новый (но не задний) в ней проход.

И буду тем народу я любезна,
Что доводила шутками до слёз.
Хотя Пегас (по слухам достоверным)
Меня к Парнасу так и не довёз.

Веленью Музы буду я послушна,
Лишь попрошу мне чуточку помочь.
Хулу и похвалу приемля равнодушно,
Амбициям скажу: «Подите прочь!»

Секундной стрелкой пробежавшись по душе,
Одной минутой увлекла тропою страсти.
Прошли часы, меж нами, сладострастья,
Закончился очередной ещё сюжет.
Читать дальше →

Отгорят на последнем костре
Облетевшей листвы янтари,
И дороги в седом серебре
Будут ждать пробужденья зари.

Снег одарит надеждой меня,
Запорошив унынье и тлен.
И морозное утро, звеня,
Встретит радостью — грусти взамен.

Ах, зима! По капризу небес
Чистый лист мне расстелишь опять.
И предложишь – с мечтою иль без
По земле до весны дошагать.

По секрету тебе доложу:
Хоть и бита нелёгкой судьбой,
Но со сказкой, как прежде, дружу.
И всё также общаюсь с мечтой.

Замети лишь печали, зима!
Унеси их метелицей прочь.
Может быть, я и справлюсь сама.
Только всё же прошу мне помочь.

Поле ржи с золотистым колосом.
Полежи на моих коленочках.
Буду я тебе мягким голосом
Петь куплеты, а к ним припевочки.
Читать дальше →

Это теперь тоже тайна.
В ночь на дворе мы с тобою сегодня одни
Рядом совсем не случайно.
В этом году так безумны июльские дни.
Читать дальше →

Схожу с ума, когда мне говоришь
(От твоих слов все в голове кружится)
«Мой сладкий, мой родной малыш»,
Так упоительно, что я могу забыться.

Я замечать стал, чешется спина
И по ночам там что-то спать мешает,
Такое чувство, будто у меня
Ночами крылья за спиною вырастают.

Душа мечтательно летает в облаках
И не горит желаньем возвращаться,
Твоя любовь ей крылья придала,
Чтоб в твое сердце смог я постучаться.

Тук-тук, любимая, стучу я в твою дверь,
Твоя любовь меня лишь согревает,
В разлуке сердце, словно в клетке зверь,
От одиночества невольно умирает.

Нет, я холодными ночами
не потревожу твой покой,
она красивая такая-
пусть будет счастлива с тобой!