Глава 3.
Счастливее всех- всех на Свете
В песочнице играли дети.
Строили замки из песка.
По небу плыли облака.

Солнце светило ясное.
И жизнь была прекрасная
В их сказочном, своем мирке…
Только песочниц стало две.

В другой – ни солнца, облаков
И не в песочнице песков.
Вокруг, как частокол, шприцы.
О кои колются мальцы,

Что в сей «шприцовщице» играют.
Кто не обколот – наливают
В стакан какой-то бормотухи.
Пьют. Ну а после, с голодухи,

Сгрызают поедом друг друга
Так, что трясется вся округа.
И это только присказка.
А коль меж ними искорка

Разрядом молнии проскочит,
Не разбираясь, раскурочит
И ту песочницу и эту.
Лишь пыль развеется по ветру.

В песочнице играли дети…
Катя насыпала Пете
В ведерко Царское песок.
А тот, взяв в руки мастерок,

Построил город. Да какой!
Культурный центр с рекой Невой,
Который далее всем миром
Крестили «Северной Пальмирой».

И там же. Да среди болот.
Соорудил «потешный» Флот.
Чем Царство сделал, Боже правый,
Морской Великою Державой.

В Царские руки, взяв топор,
На шведов «положив прибор»,
Князьям, Бояринам, Холопам
Прорубил окно в Европу.

Великих дел Великий Царь.
Но это было в прошлом, в старь.
Недолго век Петра продлился.
Он, съев конфетку, отравился.

Вернее был отравлен Гномом,
Иль кем-то близко с ним знакомым.
А может быть сгубил табак.
А может с водкою кабак.

А может быть и простудился,
Когда за жизнь холопов бился,
Тонущих в ледяной воде,
Черт знает как, черт знает где.

С тех пор меняются лишь лица
На истории страницах
Простолюдинов и Царей,
Гномов, Бояр и Упырей

В Великом Городе Петра.
И Гном Чекист с того двора.
Сгонял под «крышу» голубей.
«Собакам» голубых кровей

Был верный друг, товарищ, брат.
И сам был, вроде, демократ.
Но Трон есть Трон. И Царь есть Царь.
И Государства Государь

Должен быть жестк, но не жесток,
Чтобы в песочнице песок
Совсем не растащили дети,
Те, кто счастливей всех на свете.

В крутых песочницах играют.
И ни каких забот не знают.
Златая Рыбка, между тем,
Чуть не отбросила совсем

«Коньки», бишь ласты-плавники.
«Презлатоцепые быки»
Кои к доске приколотили.
Колокола Церквей звонили

Эфир набатом сотрясая.
«Проснись! Проснись земля Святая!
И Рыбка Златая прости!
У нас желаний только три.

Первое, в общем-то, простое –
Хотим морального устоя,
Детей здоровых и семью.
Квартиру дешево, свою.

Иль домик с садом огородом.
Чтобы народ не звали сбродом.
В миру блуждающим Совком.
Ну а в желании втором,

Дворяне те что «столбовые»,
Иль кто косит под таковые,
Имели в пожеланьях меру.
В родное Государство веру.

И знали, что в желанье третьем,
Можно стать «в легкую» отрепьем,
Простиранным в битом корыте.
И напрочь всеми позабытым.

Униженным, стреноженным,
Иль просто уничтоженным.
Все это слышал Гном Чекист.
И Рыбку он, под Гномов свист,

Освободил. Раны промыл.
И в «чисты воду» отпустил.
Мол, плавай, набирайся сил,
Не зарываясь в донный ил.

Мучить тебя не будем боле.
Желания по доброй воле
Будешь, коль хочешь исполнять.
Но тут Колдун и свиты рать,

Оставленные как приз в награду
Приемнику из Петрограда,
В пруду водицу ну мутить.
Аристократами рядить

Черных в душе, но с вида «лепых»
В бывшем – «Быков презлатоцепых».
Из дам «Аля в ощипе кур»
Бомонд создали, бишь «Гламур».

Детской любви образ разрушив,
Китч возвели принцессы Ксюши
В ранг «всеправдивой вселюбви»
В теледурдомах на ТиВи.

Правда, чуть позже, а в начале
Гномы всем «шороха задали»
Оптом эфир за нал скупая.
И Башня, мама дорогая,

Та, что в Останкино стоит,
Вдруг от стыда как задымит!
Чуть не сгорела как свеча.
Царь Гном Чекист взял сгоряча

Лицензии все отобрал.
И Гномов двух туда сослал,
Куда дожди с туманом ходят.
Лорды тень на плетень наводят,

Бишь за нос водят всех и вся,
Мир в жертву Дьяволу, неся.
Но «Гном» — диагноз навсегда.
Что с гуся талая вода

Им эти меж собой разборки.
Для них что Англия, что Горки.
Из Альбиона даже проще
Продать березовые рощи,

Пшеницы в поле колосок.
А что в песочнице песок
Детишкам не принадлежит –
Здоровью не вредит.