Яков Есепкин

Сафо

Ослеплены свеченьем тусклых лет,
Склонялись мы пред огнищем порока,
Но очи буде горний фиолет
Обвел — сия не гаснет поволока.

В Элизиуме темный пурпур астр
И образы Руфь пестовала взором,
Серебряные гаты Зороастр
Гранил ее алмазным разговором.

Сновиждений тех краска тяжела
И стерта, аки погребное злато,
Небесная молитва истекла,
Теперь вовек не зрети нам, что свято.

Не зреть когда и нечего жалеть,
Елико это вижденье лукаво,
Мы сами цвет несем и уцелеть
Меж черемниц светясь адничных, право,

Сложней, чем показаться может, им
Претит колес высотных обозренье,
А башни с лепоцветием благим
Страшны и вовсе, тусклое их зренье

Иных картин достойно, посему,
Тем паче наши спутницы юродны
Временные, оставим их чуму
Владелицам, где домы благородны,

Резон какой заразу прививать,
Летит она пускай на оба дома,
Смертям двоим, Фаустус, не бывать,
Одна тебе и мне уже знакома,

Коль с нами вместе чермы дивный свет
Лазурный соглядать сейчас потщились,
Мы сами б возалкали, тьмы корвет
Их прах неси подальше, как решились

Гулянье с черемами совершить,
Отвесть за небоцарствие сиречных
И тем задачку вечную решить,
Закрыть одну теорию из вечных

Теорий, впрочем, все одна другой
Оне, известно мудрым, стоят, паче
Их чаяний, дадим теперь благой
Знаменье небоцветности, иначе

Прогулки наши мрачных свеч витых
В серебряных и червенных тесемах
Не будут стоить, троллей и пустых
Лукавниц, пустотелых черм в Эдемах

И так страшатся эльфы белых чар,
Одесные иные средоточья,
Нельзя отвадить сумрачных волчар
Молочных агнцев, буде полуночья

Готовы новолунные огни,
Секрет открыть еще, помимо смысла
Всездравого внушают нам одни
Черемы неоправданные числа,

Урочные для нечисти балов,
И путают сознательно картину,
Селена лишь выводит из углов
Некрылых, озлащает паутину

Плетенную, а полная она
Иль новая, неважно, эти балы
Порхают внеурочно, нам луна
Мила всегда, каморные подвалы

И те пронзает огнем золотым,
Но хватит отступлений нелиричных,
Наш замысел успенным и святым
Без слов понятен, знаков и вторичных

Яснений не хотят сии, вернуть
На небы из адниц избранных раем
Беремся, значит, благо преминуть
Гордыню и брезгливость, умираем

Хоть с чермами, но есть и в этом свой
Лазурный правый умысел, их лядность
Избудем в небоцарствии, живой
Пусть ведает о мертвом, неоглядность

Вселенская для челяди темна,
А царичам дарует упованье,
Безумствуй, желтомлечная луна,
Великое нас ждет соборованье,

Любили мало Грозного, уж он
Знал цену смерти, казни родовые
Оставим Иродам, навеет сон
Безумец ли, Селена, как живые

Не могут смертных истин обрести,
Вперед, гуляем ныне, мертвых любит
Сильнее чернь убогая, тлести
Иль царствовать, а ведьма не погубит

Небесности виждителей, тому
Искать равенств тождественных не станем,
Привьют хотя бубонную чуму,
Балы земные с водкою вспомянем,

Имбирь, корицу, тмин, еще мускат,
Сунели, куркуму, пион, базилик,
Жасмин сюда бросайте, адвокат
Диавола не прадо носит, филик

Любой парижский, чопорной Москвы
Столетья позапрошлого Фандорин
Вам это подтвердит охотно, вы
Не видели, но дьявольских уморин

Хватится не на то, когда балы
Гремят и снаряжаются чермницы
За нами, должно баловать столы
Питья великолепием, ночницы

Желтушные сверкают пусть, свечей
На конусных подставах собираем
Огнем витую рать, чем горячей
Сиянье, тем одесней, умираем

Единожды, урок такой пример
Являет и Манон, и Мессалине,
Калигуле избавиться химер,
Смотри опять, непросто, бойной глине,

Обитому серебру, хрусталю,
Раскрашенному в стразы, всякой царской
Великой прежде утвари, велю
Я, Фаустус, целиться, чтоб варварской

Испробовать честной текилы той,
Не знающей ароматов коньячных,
Этиловых спиртов ли, золотой
Очищенной нектарности, призрачных

И нежных добавлений (скипидар
И лак для снятья красных перманентов
C ногтей, обувный крем и солнцедар,
И жимолости ветвь, экспериментов

Оставим пальму Веничке, сюда
Не входят), неги нощно ли убудет,
Роится закаминная чреда
Демонов и греховниц пусть, не будет

Без нас ни пирования, ни треб,
Алхимикам даем карт-бланш, патины
Вековые их ждут, в серебро хлеб
Пускай преображают, а рутины

Довольствуют царские мертвецы,
Успенные пажи да камеристки,
Сюда и парфюмерные скопцы
Сойдут, а с ними регенты, хористки

Церковей ложных, водки им свечной
Прелить черед, за конусные блики
Пора, пора и нам от неземной
Беспечности мелькнуть, зане велики

Мы были и останемся, Фауст,
Но ад червных образниц тенедарство
Опасно простирает, яко пуст
Коллегиум замковый, это царство

Не нам теперь обязано дарить
Столовскую возвышенность, колодки
Не нам опять, гишпанцев ли корить
За тяжесть сапогов, черемной водки

Алкать кому, чермам самим, круги
С девятого по первый Дант лукаво
Пока живописует, сапоги
Хоть скинем, завести сии, всеправо,

Далече могут, воя не боясь
Неречниц, гасим, Фауст милый, эти
Виющиеся огни, растроясь,
Они тлееть устанут в адской нети.

Сион, еще Поклонная гора
Таят свои холодные скрижали,
Нас ждут и в Христиании, пора
Тех встретить, коих слогом поражали.

Для нас урочат вечности гонцы
Лишь алые готические латы,
Страдают Букингемские дворцы
Без царских наших теней, у Гекаты

Пускай растят гусей дурных и кур,
Одни спасали Рим, других колечья
Певцов травили в мире, Эпикур
Печальный мог бы с блеском велеречья

Им вынести комический вердикт,
А, впрочем, пусть колодницам на пару
Годуются, их глупость Бенедикт
Еще предъявит городу, тиару

Высокую черед церковным петь,
А нам друзей великих зреть в Эдемах,
Должны невесты белые успеть
И донн алмазных очи на големах

Должны теперь, зане протекторат
Господний всем благим повелевает
Молчать, остановиться и карат
Слезы оставить времени, бывает

Оно всегда угодным палачам,
Певцам иные области и царства
Даруются, как маковым свечам
И здесь гореть нельзя, свои мытарства

В парафиях незримых совершим,
Обман парижской мессы не достоин,
Я знаю, рая нет, когда решим
Вернуться, инок Божиий иль воин

В десятом измеренье встретит чад,
Чтоб вывести на торную дорогу,
За Рейном нет ли персти, вечный град
Над небами внемлет Царю и Богу.

Мы бисером сребрили невода,
Вальпургиевка нас упоевала,
Метохии иль Персии Звезда
Светила псалмопевцам, воевала

Герника с Аваддоном, а певец,
Быть может, Шиллер пламенный, Вергилий
Готовил небоцарствиям венец,
Юнид сводя к офортам надмогилий.