За колючкою ржавою похоти
Вою Жучкою, плачу и охаю.

В доме жил — не тужил, в бане парился,
Богу верой служил, низко кланялся.

Но сулила удача от ворот поворот,
Нету сил, не иначе — конец мой грядет.

Постучались в дом гости не прошены,
Да помчались во всю огорошивать.

На живца меня “нарыбачили”
И с торца давай гвозди вколачивать.

Подковали все ногти и волосы,
Дали локтем под дых и по носу.

Мне бы сдачи дать, да вот не суметь.
Значит, не догнать мне старуху Смерть.

Под бичом увесистым скрючился.
Сутки, месяцы, годы так мучался.

Где-то в красно-свинцовом бархате
Себе грязь на лицо мажут пахари.

Загремели цепями, зазвякали,
Словно звери какие замявкали.

Все из будок своих морды вынули,
В реку булькнули, ахнули, сгинули!

Заколоть бы живот, да не колется.
И вот так вот весь год Черту молимся.

Ходим боком, глазища попрятали…
Перед Богом мы все виноватые.