Горит свеча.Жужжит уныло муха.
С иконы строгий лик глядит.
Людьми забыта, древняя старуха
В избушке покосившейся сидит.

На голове платок из ситца рваный
(Когда-то муж покойный подарил.)
Ещё на сердце не зажили раны,
Но для страданий не осталось сил.

Так много бед и горя повидали
Слезящиеся блёклые глаза.
Сидит она, одна в своей печали,
И смотрит на святые образа.

О чём её мольба? Никто не знает.
О чём вздыхает, что-то бормоча?..
А на столе тихонько догорает
Оплавленная жёлтая свеча.

Историю эту тебе рассказала,
Да только во сне я тебя потеряла.
Тебя я тогда и ждала и любила,
Да только в сомненьях своих утопила.

Тебя обнимала я ласковым взглядом
И вены твои наполняла я ядом,
А ты защищаться уже не хотел
И просто, покинув меня, улетел.

Ты просто оставил меня навсегда,
А в венах не кровь теперь – просто вода.
Я знаю, что лето уже не настанет
И сердце мое вдруг стучаться устанет.

Не смерть ко мне в белых одеждах придет,
А колкий, холодный сжигающий лед.
Сейчас же, пока я немного живу,
Я помню тебя, но уже не люблю.

А может, люблю, но совсем незаметно,
И взгляд мой к тебе все еще светлый.
И все же конец в моей жизни прекрасный,
Как поцелуй – он и нежный и страстный.

И ты для меня только лишь сновиденье,
Что вижу так часто, как наважденье.
И солнце твое я, с рассветом встречая,
Уже не с тобой, а одна провожаю.

И не потому, что тебя нету рядом,
А просто ласкаю другого я взглядом,
Его я сейчас обожаю и жду
И сразу на зов его нежный иду

Как никогда не ждала я тебя,
И за тобой никогда я ни шла.
Тобой я дышала тогда и жила,
Но только недавно оковы сняла

И ввысь полетела, над всеми паря,
И даже нет мысли, что все было зря.
Я просто люблю его, как никого
И жизнь я свою подарю за него.

Я раньше свое сердце в груди не замечал,
Внимания на ровный стук его не обращал,
Но в жизни с переменами я стал его ценить-
Оказывается сердце способно и любить.

Любовь творит безумные порою чудеса:
На крыльях, что расправились, бросает в облака,
А можем очень быстро с небес на землю пасть,
Любовь наукой точной нам не дано понять.

С любовью сердце больше становится в разы,
Растягивает клетку ужасной тесноты,
Оно желает вырваться и выплеснуть любовь,
Ту самую, которая пьянила ее кровь.

Набатом мое сердце теперь в груди стучит,
Боюсь, от одной мысли уже не замолчит,
Но знаю, если чувствую биение в груди,
Душа моя наполнена чарующей любви.

Ты говоришь, что я, как холодец,
Что, мол, уже немного поостыл!
На самом деле, я почти мертвец,
Так и умру, наверно, холостым.

Ты говоришь, что надо делать деньги!
А я не экономлю, даже, силы,
Еще бухаю каждый понедельник,
И все кажусь застенчивым и милым.

Ты утверждаешь, что я слишком ненадежный,
Что у меня дурацкий взгляд на вещи!
Да нет, я просто очень осторожный,
А что до взглядов… ну пусть так. Что, легче?

И, наконец, ты прямо заявляешь,
Что мы с тобой, увы, совсем не пара!
Не пара, говоришь? Вообще-то знаешь,
Любимая, ты тоже не подарок!

Я отказался от мечты,
Взмахнув, как крыльями, руками.
Упало сердце с высоты
И превратилось в серый камень.

Но вновь зовёт меня краса.
Сияет грёза золотая.
И сердце снова в небеса,
Как птица звонкая, взлетает!
11 января 2012 г.

Ты видишь, ты слышишь, ты дышишь…
Ты можешь взлетать и падать.
Ты любишь и ненавидишь.
Смеяться способен и плакать.
Взрываешься в водопаде
Бесчисленных чувств и эмоций,
И тешишь себя в прохладе
Спокойствия четких пропорций.
Ты видишь, ты слышишь, ты дышишь…
Но сколько всё это продлиться?
Когда прилетит, ты не знаешь,
Та черная страшная птица,
Что души людей забирает…
И в сердце врезается болью
Всем тем, кто свидетелем станет
Отыгранной мастерски роли.
Стальным каждый раз топором
Врывается страх в твою душу,
Когда узнаешь о том,
Что кто-то уже не дышит

А утром однажды узнаю я весть
О том, что и муж у меня уже есть.
Открою глаза и печально пойму,
Что я так давно на земле не живу.

Так странно с тобою мы вместе живем:
Я где-то с другим, а ты где-то с другой.
Лишь в мыслях печальных к тебе прихожу.
Об этом тебе никогда не скажу.

Я буду счастливой одна, без тебя,
Твой взгляд и улыбки в сердце храня.
Я выброшу снимки, где были вдвоем –
Их ветер осенний в огонь унесет.

Я выброшу память и снова усну,
Отдавшись в владенья печальному сну.
И будут мне сниться те редкие дни,
Когда оставались с тобой мы одни,

Когда телефон был важнее всего.
Мне нет больше дела ни до кого.
Не важно, что люди другие хотят.
Мне не о чем в жизни больше мечтать.

Не важно, что думают люди сейчас.
Нет больше меня, как и не было нас.
А утром однажды узнаю я весть
О том, что и муж у меня теперь есть.

— Нет!..
Голос ее дрогнул, и она подняла глаза. Они были бездонными и влажными, как у преданной собаки. В них было столько любви, обреченности и тоски… И еще какое-то, непонятное пока ему чувство, от которого веяло леденящим холодом. Он ощутил, как кровь хлынула в голову, в ушах зашумело, а губы потрескались, как это обычно бывает на морозе:
— Почему?.. — ему показалось, что слова утонули где-то в горле, а подкативший к нему комок перехватил дыхание. Он попытался повторить это тверже, с трудом скрывая раздражение, и вдруг понял, насколько нелепо звучит этот вопрос…
Он знал, почему… Точнее, должен был знать, что рано или поздно это произойдет…
Когда это началось? Когда все закончилось? Он вдруг почувствовал себя ребенком, который не хочет отдавать давно забытую игрушку, тому, кому она действительно нужна…
— Я не могу больше, ты понял?! И отпусти меня, мне больно! — ее голос вернул его к реальности. Он отпустил ее руку из онемевшей ладони и поймал себя на мысли, что даже не заметил, как все это время крепко сжимал ее…

Это все. И сказать я тебе ничего не посмею.
Клетку, молча, открою твою… А молчать я умею.

Я тебя отпущу… Сам листвою пожухлой укроюсь,
Прошепчу: «Это все…» И водой дождевою умоюсь.

Уши больно сдавив, постараюсь не слушать —
Твое «Все» и «Прости» и… сильней сдавлю уши.

Распахну настежь окна и открою все двери…
Твое «Все» и «Прости» — я не слышу… Не верю!

«Уходя ухожу» — так легко и так просто…
Это «Все» и «Прости»… Так нелепо… Так постно…

А за окном висела луна, окруженная оранжевым нимбом. В тишине было слышно, как поскрипывает снег под ногами одиноких прохожих и то, как предательски щелкнул замок, закрывающейся входной двери…

Не обижай меня, судьба.
Не оставляй меня, любовь.
Такая глупая мольба
Пронзает этот вечер вновь.
Когда ж душа моя поймет,
Что этот мир не для огня,
Что только слезы сердце льет,
Жестокий, чуждый мир кляня?
Когда ж забуду эту ночь,
И нежный взгляд, и шепот губ?
Когда сорвусь с вершины прочь,
Спасая мир от тех, кто груб?
Ответа нет. Глубокий плен.
Судьба с ухмылкою глядит.
Чтоб ни дала она взамен,
Все это сердцу навредит…

Кто меня обнимет,
Кто меня обманет,
Трепетом одарит,
Лаской обдурИт.
Ночь проходит мимо
За окном в тумане
Робкою отарой
В сторону зари.

Повернувшись набок,
Я овец считаю:
Звякают минуты,
Звякают часы.
Развивая навык,
Постигаю тайну
Полуночной смуты,-
Ей по горло сыт.

Вдруг сгустилась темень:
Черная овчарка
Прыгнула бесшумно,
Целясь мне в кадык.
В страхе костенея,
Через миг отчалю,-
Тонкую брошюру
Пролистал кирдык.

Но прильнула мягко
Ты ко мне всем телом
И, шепча в затылок,
Отвела беду.
И мне сразу,- ах, как —
Ласки захотелось.
Ты ли это, ты ли?
Слов я не найду.

Овцы,- «Унца, Унца».
Нежность прет рекою
Очумело, шало
С ночью наравне.
Так хотел коснуться
До тебя рукою,
Что ты вдруг пропала
В тонкой простыне.

Ночь проходит мимо,
Звякая в тумане.
Очень мягко стелют,
Очень жестко врут.
Кто меня обнимет,
Кто меня обманет,
Кто прильнет всем телом
И растает вдруг.