Черные крылья ангела
Сломлены в дикой тоске,
Сломлены крылья ангела
Черная тень на песке.
Ангел без крыльев — дьявол
С криком упал на траву
Больше не будет ангел
В мире искать красоту
Больше не будет ангел
Песни печальные петь,
Есть один выход, и ангел
Все же решил… умереть

Печаль о прошлом, сложив судьбы поток
В клубок бессвязных впечатлений,
Бессмысленных сомнений,
Нахлынула прозябшим зимним днём
В пылу лучей бурлящих о порог,
Поднявшихся в свечу конём.

Завьюжила внутри, и выдирая суть,
Как белая, бессмысленная поземь,
Разбив оковы о земь,
Ворвалась в мысли о тебе.
Теперь и не забыть, и не уснуть…
Чего хорошего теперь во сне?

И бьётся странная внутри не ранясь,
Не клетка я, живой, я есть
Тебе подарком моя месть!
Умрёшь, бесстыдно запевая
Печали песни, раня суть,
Во сне. Прости, не обессудь.

Утро… Улицы кажутся странными,
Будто снег за ночь кто-то увез…
Незаметно подкрашусь румянами,
Распущу ворох черных волос…

И в косу их рукой торопливою
Заплету — и навстречу судьбе!..
Я сегодня такая красивая,
Я так нравлюсь сегодня себе.

С одержимыми ритмом, заботами
Горожанами, двинусь вперед.
За дверными двумя оборотами,
Позади — меня солнышко ждет!

Любопытное и синеглазое,
Ворох светлых кудрявых волос…
Расплываюсь улыбкою сразу я,
Вспоминая, как сын морщит нос,

Представляя, как чудо игривое
Обниму и теплом буду греть…
Я сегодня такая счастливая!
Мне сегодня так хочется петь!

Когда вечер заглянет в окошки к нам,
Ты, усталый, с работы придешь,
О погоде расскажешь немножко мне,
На мгновение крепко прижмешь,

И, почувствовав нежность незримую,
Я подумаю, вдох затая:
Я сегодня такая любимая!..
Я сегодня такая твоя!

Бездетная подружка мне сказала,
За чаем осторожно обронив:
«Какой сейчас ты выглядишь усталой,
Скучны теперь, должно быть твои дни…

Ты как-то похудела, вся согнулась...»
Продолжила она, чтоб не молчать.
Я, искренне ответив, улыбнулась:
«Сынок мне никогда не даст скучать»

Но, взгляд уткнув в окно, я замолчала,
Задумавшись о сказанном на миг:
Да… Я давно подружек не встречала,
Давно уже я не читала книг…

Давно я не валялась в ванне пенной
По два часа, забыв про все дела…
Давно не хохотала откровенно,
Давно я до обеда не спала.

Мне некогда подумать о высоком
И модные новинки обсудить,
Ведь в мыслях: как стереть те пятна сока,
Что Санчус на ковер успел пролить,

Я думаю обычно, приземленно:
О том, что приготовить на обед,
Что нужно разобрать весь хлам с балкона
И разморозить фарша для котлет,

Как сыну в носик капельки закапать
(Он вертится и плачет — хоть кричи )
Я думаю о том, куда мог спрятать
Ребенок снова пульт или ключи…

И в тихие свободные моменты,
Когда затихнет столь привычный гам,
Я быстро пробегаюсь по френдленте,
Читая там про жизни разных мам.

И, может-быть, покажется кому-то,
Что в вечной круговерти дней-ночей
Размениваю ценные минуты
На сотни бесконечных мелочей.

Но — из моей уборки на балконе,
Из выведенных пятен и простуд,
Из стирки — получается знакомый,
Надежно согревающий УЮТ

СЫНОЧКА РОСТ — рождается из дюжин
Проделок, повторяющихся вновь…
А ужин — это даже и не ужин,
В нем вся моя ЗАБОТА и ЛЮБОВЬ

Я занята на свете самым важным:
Устроить день за днем стараюсь я,
Тот теплый мир, в который вечер каждый
Спешит мой муж, живет моя семья:

Пусть в мыслях «Проторогол» и пятна сока,
Пусть реже телевизор я смотрю,
Пусть некогда мне думать о высоком…
Сама это высокое творю!

Прилягу — муж заботливо укроет,
А иногда и сделает массаж
Какое это счастье неземное,
Лежать среди двоих любимых Саш!

Подружке как сказать это? Той самой,
Пока что не имеющей детей?
Боюсь, что не поймет. Вот станет мамой
И дети объяснят все это ей :-)

Я простой бумажный кораблик,
что плывёт из внезапной сказки,
где казалось, что мир — из радуг,
а вокруг только яркие краски.

У меня ни мачт, ни балласта,
из листочка простого сложен,
только знаю, что не напрасно
я плыву снова в мир осторожный.

Ну а в сказке всё было славно,
хотя в ней — ни принцесс, ни драконов,
не найти в ней воздушных замков — для других этот мир заколдован.

Пусть она оказалась короткой,
но зато — прекрасней не сложишь,
я бумажный кораблик кроткий,
много ли на меня возложишь?

Я плыву от радуги к будням,
к постоянной моей рутине,
но не смею сказать я людям,
как мечтаю о море синем.

Я в душе для подвигов избран,
но, видать, такова моя доля…
а от сказки остался лишь призрак,
да кораблик бумажный в ладонях…

Кто-то без спросу включил рассвет,
словно луч красной лампы;
кто-то забрал себе весь наш снег,
кто-то смешал все карты.

Кто-то решил: вместо солнца — дождь,
словно бы так и нужно;
кто-то решает, кого ты ждёшь,
а кто тебе не нужен.

Кто-то зажжёт закат в проводах,
небо раскрасив кровью,
кто-то возьмёт себе весь твой страх,
его подменив любовью.

Кто-то вольёт в твою душу яд,
вновь перекрасив крылья;
кто-то шепнёт: «я люблю тебя»,
кто-то смеётся в спину.

Кто-то отдаст тебе весь свой свет,
кто-то убьёт надежды;
кто-то с тобою — искать ответ,
кто-то один, как прежде.

Кто-то забудет тебя, как сон,
кто-то всегда с тобою,
каждый из нас этот «кто-то», он
вечно с тобой и со мною.

Любимый мой, ты видишь — там зима
укрыла день тончайшей паутиной,
засыпав пудрой сахарной дома
решила, что темно нам ночью длинной.

Любимый мой, ты посмотри — там снег!
Как будто кто-то распорол подушку,
засыпал кто-то хлопьями нас всех,
наш город стал пушистою игрушкой.

Любимый мой, ведь там была метель!
Нам ураганом сорвало всю крышу,
зима коварно заползает в щель,
её дыханье можем мы услышать.

Любимый, да и пусть там хоть потоп,
мне не страшны с тобой любые беды
мирок наш не боится холодов,
и нам тепло — чего бы кто ни делал.

Вновь линяют по осени крылья,
да и сказка вдруг кажется прозой,
Опускаются руки бессильно — теплота обернулась морозом.

Это вечный октябрь всюду — Он в природе, сердцах и душах.
На луну скоро выть я буду — лишь она меня хочет слушать.

С горьким пеплом осенних листьев
улетает на небо сказка.
Эта горечь — точней, чем выстрел,
на лице отрастёт вновь маска.

Да, хорошего — понемножку,
и на том навсегда спасибо,
разошлась на тропинки дорожка…
Снова осень. Снова бессилье.

Под девятым валом, в щепки разлетаясь,
Парус рвет в лохмотья молнии разряд,
Борется со штормом, трусости не зная,
В кровь стирая руки… бескозырок ряд.

Лица в напряжении, возглас капитана:
Человек за бортом! Но спасенья круг
Сорвало с креплений волей Океана
И дугою мачта… не хватает рук…

И волной терзает юнгу у штурвала,
Курсом на звезду направляет киль,
В памяти остались слёзы у причала…
Мама не дождётся… мы за сотни миль…

Океан спокоен… дань морской науке
Поредел заметно бескозырок ряд,
Царь Морей довольно потирает руки,
Штилем завершая жертвенный обряд…

О чем, любовь, на гибельном одре,
Ты думаешь, душой ослабевая,
Сгорая в нераскаянном огне,
И оды не святому воспевая?

Иль боязно тебе от пустоты,
Что камнем перед смертью навязалась?
Иль хочется немного красоты,
Что раньше незначительной казалась?

Что думаешь на гибельном одре,
Любовь, что воспевается веками?
Не страшно ли, когда наедине
Знобит тебя грядущее руками?

Не хочешь ли от прожитых обид
Лицо свое запятнанное кровью
Водою покаяния умыть,
Запомнившись пречистою любовью…?