Вновь президентом Путин стать готов.
У Путиных — четырнадцать счетов!

Всё это – миллионные счета,
Тогда как у народа – нищета!

Что будет с Путиным, когда ему народ
Предъявит наконец-то грозный счёт?
22 декабря 2011 г.

Хватит этой дури!
Надоела жуть!
Нужно в первом туре
Путина турнуть!
18 декабря 2011 г.

Простите, люди, меня Бога ради.
Чем вину земную можно сгладить,
Все грехи земные искупить?
Не была я никогда святою
Может быть, крещенскою водою
Хоть бы часть их было б можно смыть.
Так легко сменить одежду можно,
Обувь старую на новую не сложно.
А в душе грехи. и как же быть?
Но ведь жизнь идёт своим потоком,
Люди нервные, как будто бы под током
Не ругайтесь, люди, надо мирно жить!
В дружбе познаётся счастье, горе.
Может, в ней грехи свои я скрою
Иль друзья помогут их забыть.
Те грехи, как мусор в жизни нашей,
А без мусора, бесспорно будет краше,
Буду я стараться не сорить.
Да, я знаю, скажите, что просто,
Нагрязнила и покинула тот остров.
Знать, святые сами, коль взялись судить.

Наступит час, когда к исходу
Меня дорога приведёт
И где однажды моё тело
Навек покой свой обретёт.
В своей прогулке ветер будет
Траву, деревья колыхать.
Я стану тихо и спокойно
Под щебет птичий отдыхать.
Остановись на миг прохожий
И согласись со мной сейчас
Здесь тишина, хотелось всё же
Чтоб вспоминали тут всех нас.
Не надо часто, хоть когда-то,
Всё ж заходили навестить
Пусть даже по каким-то датам
Те, кто остались ещё жить.

Я так боюсь к тебе внезапно охладеть,
Боюсь, когда моя любовь и страсть угаснет,
И не захочется чего-либо хотеть,
И все, что было, станет тусклым и напрасным.

Боюсь, когда субботним вечером, устав,
Поодиночке ляжем в тесную кровать.
И: «Как дела?» мы не спросив и не узнав,
Друг-друга перестанем удивлять.

Когда мы перестанем видеть небо,
И я в проеме виновато обопрусь,
И будто невзначай уйдя за хлебом,
К тебе уже обратно не вернусь.

И будет некуда бежать или пойти.
И, вдруг, от горечи живот и нервы скрутит!
Сойти б с ума и с места не сойти,
В бессвятстве изуродованной сути!

Устав от пьянства, взвесив, что к чему,
Пойму, что жил все это время не любя.
И буду вынужден склонится к одному,
Что все стихи, что я писал — не про тебя.

Я для тебя, уже давно, готов исполнить
Любой твой необузданный каприз.
А ты пытаешься, как-будто что-то вспомнить,
Забывшись куришь у плиты и варишь рис.

Мне вновь и вновь включают треки Полозковой.
Стихи отличные, но все дают понять,
Что все написанное мной — давно не ново,
И что вообще пора завязывать писать.

Пусть далеко мне до Большой литературы,
Твоя уверенность во мне прибавит сил.
А то, что я опять температурю…
Так это я случайно допустил.

В кругу друзей, приятелей, знакомых,
Среди интриг и непонятных совпадений,
Мы будто-бы опять впадаем в кому
И коротаем время между «Дней рождений».

Два непрочитанных письма, стакан воды…
Опять один, курю, стою на остановке…
И мне понадобится лучший поводырь,
Чтобы тебя увидеть в новой постановке.

Как хорошо, что мы друг друга не ревнуем.
Я, как и многие, в любви — немного трус.
Давай обнимемся и нежным поцелуем
Свой Петербург попробуем на вкус.

Я обожаю безобидные предлоги.
Я обожаю пить мартини по ночам…
Любой каприз – лишь бы уснуть в чужой берлоге
В он-лайне чувств своих красивых бывших дам.

Мы можем долго намекать и говорить,
Но я боюсь опять нелепым показаться…
Еще сильнее хочется любви,
Когда нет смелости, в своей любви признаться.

И сколько их – упущенных знакомств?
В чужих гостях, при неудачной пьяной сводне,
Или на встречном эскалаторе метро…
Вчера… Потом… Но только не сегодня.

И я плачу за то, что изменял.
Простившись, молча исчезаю в шахте лифта.
И та, что выбрала сегодня не меня,
Уже в стихах найдет достойнейшую рифму.

В ее утробе уже зреют: сын и дочка,
А я приюта себе вновь не нахожу.
Мне повезет, коль я рожу хотя бы строчку…
Ведь я отныне каждым словом дорожу.

Я люблю твои голые пятки,
Что боятся осенней простуды.
Ты моя БЕЗЫМЯННАЯ, врят-ли
Разлюблю целовать тебя в губы.

Ты ведешь не простой образ жизни,
А в моей голове — только фантики.
Издеваюсь над организмом,
Оставаясь нелепым романтиком.

Не дари ни чего мне, не надо.
Упаси меня Бог от лукавого.
Ты живешь — уже это награда
За беспечность мою запоздалую.

Ты даешь всем на чай, а я — взятки.
Мы плывем в нарисованной лодке.
Я люблю твои нежные пятки,
Что боятся обычной щекотки.

Черные крылья ангела
Сломлены в дикой тоске,
Сломлены крылья ангела
Черная тень на песке.
Ангел без крыльев — дьявол
С криком упал на траву
Больше не будет ангел
В мире искать красоту
Больше не будет ангел
Песни печальные петь,
Есть один выход, и ангел
Все же решил… умереть

Печаль о прошлом, сложив судьбы поток
В клубок бессвязных впечатлений,
Бессмысленных сомнений,
Нахлынула прозябшим зимним днём
В пылу лучей бурлящих о порог,
Поднявшихся в свечу конём.

Завьюжила внутри, и выдирая суть,
Как белая, бессмысленная поземь,
Разбив оковы о земь,
Ворвалась в мысли о тебе.
Теперь и не забыть, и не уснуть…
Чего хорошего теперь во сне?

И бьётся странная внутри не ранясь,
Не клетка я, живой, я есть
Тебе подарком моя месть!
Умрёшь, бесстыдно запевая
Печали песни, раня суть,
Во сне. Прости, не обессудь.