Ну что тебе на месте не сидится,
Как будто в клетке чувствуешь себя,
Неровен час беде какой случиться,
О, сердце, она будет ждать тебя.

Уж полночь на дворе, луна на небе
От холода укрылась среди туч,
Фонарь, и тот, с ленцою сонной светит,
Бросая тень на горы снежных куч.

А ветер, посмотри, какой он злобный,
Как зноем пробирает до костей,
Нельзя ли нам отправиться с восходом,
А не сейчас, пришпорив лошадей?

Я знаю, каково тебе в разлуке,
Ее сердечко тоже вряд ли спит,
Для двух влюбленных нет страшнее муки,
Когда одно из них внезапно замолчит.

Давай ты отдохнешь, и я с тобою,
Представь, у нас свидание во сне,
Вот так, спокойней, тише, за мечтою
Сейчас мы полетим. Доверься мне.

Я слышу голос в каждом сновиденье,
Такой далекий: «Где же ты, малыш?»
Бегу на зов, и в сумраке виденье
Опять гласит: «Любимый мой, услышь!»
— Я слышу, да, но не могу добраться,
Дай знать куда мне надобно лететь,
Хоть в ад пойду, чтоб крыльями обняться,
И прошептать: «Любимая, привет».
— Иди ко мне, послушай стук биенья,
Биенья сердца, сжатого тоской…
— В моей душе печальней песнопенье,
В моей груди пронзительнее вой…
Ищу пути, боюсь остановиться,
И вдруг, поодаль, вижу силуэт…
Эх, если б сну чуток еще продлиться,
А так опять нас разлучил рассвет…

Красота твоих глаз ослепительней яркого света,
Не один из мужей не восхвалит тебя выше неба,
Написать о любви может быть суждено и любому,
Но чтоб пела любовь — это дар и знаменье родному.
Пусть на зависть другим Луна будет бледнеть пред тобою,
Осыпать серебром и камнями топаза морского,
Ну а солнце молить сделать ярче рассвет от улыбки,
И закату тогда не придется краснеть за ошибки.
Только мне одному эта тайна природы известна,
Я ее унесу в мир иной вместе с пламенным сердцем,
Но сейчас я хочу наслаждаться очей красотою,
И в сонетах мечтать о любви ослеплённой душою.

Безмолвна ночь…

Безмолвна ночь. Не слышно птичье пенье,
Восток затягивало серой массой туч,
Луна с ленцой холодное свеченье
Бросало наземь, как последний света луч.

Он у окна, с пылающей любовью,
С глазами, полными надежды и огня,
Взор приковал к петляющей дороге,
Где появиться через миг должна она.

Час пробежал. Еще. Тянулось время,
Молчал предательски входной двери звонок,
Еще чуть-чуть, в нем теплилося вера,
Сегодня он услышит райский голосок.

А между тем густою пеленою
С луною сонной небосвод заволокло,
И в тот же миг причудливой росою
Покрылось с улицы оконное стекло.

Нет, не придет, напрасное терзанье,
В его душе печаль натянута струной,
Стучат в висках слова и обещанье:
«Устроим вечером свидание, родной».

При мыслях дождь сильнее барабанил,
Слились в едино дождь и сердца такт,
«Я жду тебя, любимая», — гром грянул,
И разыгралась настоящая гроза…

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Художник: Мирослава Костина
Your text to link...

Нарисуй мне лето, нарисуй,
Я пройдусь по огненному саду.
Ты танцуй, душа моя, танцуй,
Ты теперь одна моя отрада.
Нарисуй мне радугу и лес,
Нарисуй поляночку с цветами,
Солнышко, глядящее с небес,
Я его потрогаю руками.
Нарисуй мне реченьку и плёс,
Нарисуй домишко над рекою,
У окошка троицу берёз,
С нежной шелестящею листвою.
Нарисуй мне травы и рассвет,
Нарисуй тропинку на закат.
Я уйду по ней от всех сует,
За собой оставлю листопад.
Нарисуй мне лето, нарисуй,
Пусть рисунок будет скороспелый,
Не балуй, сердечко, не балуй,
Снег идёт сегодня белый-белый.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Александр Синица
Your text to link...

Заяц по лесу гулял,
Корешки он собирал,
Собирал грибки и лист,
В деле зайчик был речист,
А потом он суп варил,
Взгляд с кастрюли не сводил;
Улыбался, песни пел,
В пляс пускался и свистел.
Появилась вдруг лиса,
Задаёт вопрос она:
— Что ты делаешь, дружок,
Вкусный чую запашок?!
Заяц сделал важный вид,
Он лисичке говорит:
Читать дальше →

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцатый опус

Мрамор любят пустые сады,
Расточимся по тусклым аллеям,
Яблок жаждать ли, мертвой воды,
Выйдем хоть к бледномрачным лилеям.

Желть запомни, холодных лепнин
Темность гордую, негу подпорок,
Черных роз каменеющий сплин
Облечет еще гипсовый морок.

Станет матовый яд кисеей,
Чернью батика золото спрячет,
И над каждой тлетворной змеей
В цвете палом царевна восплачет.

Пятьсот двадцать первый опус

Днесь златое на красном темней
Мертвых Асии пчел над стольницей,
И легко ли во сонме теней
Плесть серебро по челяди ницей.

В Ефраиме отравой цветов
Жадно дышат еще гордиолы,
Как и нам бы кровавостью ртов
Не истлить золоченые столы.

Нега алого яда темна,
Только утро осветит раструбы,
Вспомнит Кора багряность вина
И сребристые хищные губы.

Есть тайна звёзд горения в великом,
Всё остальное тихая вода,
На ней, ты жизнь, мелькнёшь красивым бликом
И в отсвет лун растаешь без следа.

Под это листьев чувственное тленье,
Когда висит тревожный птичий гам,
Скажи куда несёт река забвенья
И где конец туманным берегам?

Верни, верни шумящий мир зелёный,
Полыни смутность горькую навей,
Пускай качают снова ветки клёны
И пеньем душу вынет соловей.

Есть тайна звёзд горения в великом,
Всё остальное тихая вода,
На ней, ты жизнь, мелькнёшь красивым бликом
И в отсвет лун растаешь без следа.

О чём шепчет черёмухой белой,
Тебе жизнь, облетающий цвет?
Или в тройке неслась очумелой,
А в нём эхо волнующих лет.

Средь весенних берёз отшумела
И теперь где-то в снах на Руси,
Жги свечою всё то, что имела,
И вернуться назад не проси.

Из окна свет колдующий, лунный
Будет сердце томить до зари,
Но зачем своей грустью латунной
В мир безлюдья зовут фонари.

Пока синью не вспыхнули своды
Затеряться я снова не прочь
Там, где наши под звёздами годы
Караулит отшельница ночь.

У неё лишь сумею украсть я,
Ведь такое уж было не раз,
То немного забытое счастье,
Что горит самоцветами глаз.

О чём шепчет черёмухой белой,
Тебе жизнь, облетающий цвет?
Или в тройке неслась очумелой,
А в нём эхо волнующих лет.