светлой памяти сестры Александры

Твоей комнаты опустелость,
Немота сиротливых стен…
А ещё недавно совсем
Здесь смеялось и даже пелось.

За оконным стеклом в ночи
Молчаливое звёзд мерцанье.
На столе тает воск свечи,
Но не тают воспоминанья.

Слышу снова голос родной.
Вижу глаз твоих взгляд пытливый.
Время… время неумолимо
Увело тебя в мир иной.

Упорхнула твоя душа
Из телесных своих покровов.
Тяжких мук разорвав оковы,
Вознеслась, к небесам спеша.

Ни догнать, ни письмо послать
В то далёкое зазеркалье.
Только память будет сиять.
Не угаснут воспоминанья.

Стих для детей

Босиком по небу пробегусь.
С облаками в прятки поиграю.
Я ведь с ними быстро подружусь.
Ринутся они за мною стаей.

Стану их небесным пастухом.
Облака ведь — как овечек стадо.
Мне водой поить их будет надо.
И пасти на небе голубом.

Лёгкой белоснежною гурьбой
Поведу «овец» на водопой,
Чтобы жажду утолить смогли
Влагой, испарённою с земли.

Вдруг… застыну в страшном изумлении.
Чудное свершится преврашение:
Влагу поглотив небесной сферы,
Белые барашки — станут серыми!

От воды набухнут, потемнеют,
Заворчат, нахмурятся, заблеют.
Вниз на землю дождиком прольются.
Тут и мне придёт пора… проснуться.

Зима на подходе. К отъезду готовится осень.
С несмелой улыбкою смотрит небесная просинь
В прорехи глубокие облачного одеяла,
С участьем земле говоря: «Что, продрогла, устала?

Ну, ну… потерпи… Уже мчат белоснежные сани
В почётном эскорте из вьюг – над полями, лесами.
Зима привезёт тебе в дар покрывало из снега,
В него завернувшись, погрузишься в томную негу.

Заснёшь сладко-сладко, рождественской сказке внимая.
Закружат снежинки, гурьбой над тобой пролетая,
И девочка Герда, по снегу уйдя в бесконечность,
Отыщет там Кая, из льдинок слагавшего Вечность".

Она всё знала… знала наперёд.
Зимы холодной чуяла дыханье.
Предвидела свой тягостный уход.
Бессилье тленья. Горечь увяданья.

Ясны ей были правила игры.
Их изменить — она была не в силах.
Но до конца отпущенной поры
Была обворожительно красивой.

Задорной, яркой, смелой, озорной…
Дарила всем лучистые улыбки.
Хоть лёгкость и весёлость ей самой
С трудом давались… превращались в пытку.

Она кружилась в танце золотом.
Листву зажгла сияющим багрянцем.
А ночью тихо плакала тайком,
Теряя роскошь прежнего убранства.

Терзали душу ей и боль и страх.
Ведь кралась по пятам зима седая.
Её одежды превращались в прах.
И вот, она уже почти нагая,

Предстала перед небом голубым.
Без ропота, без жалоб, без упрёков.
Умчались страхи… унеслись, как дым.
Ей было просто очень одиноко…

Засосало ты меня, виртуальное пространство!
Загрустившая семья впала в состоянье транса.
В тихий омут интернета погружаюсь с головой.
«Мама! А когда обедать?» — слышу возглас за спиной
Тут я, вроде, и не тут… слышу, будто,… и не слышу.
Вновь по клавишам стучу, сросшись телом с серой мышью.
Рвутся нити прозы жизни… от кастрюль я далека.
Взгляд супруга укоризнен. Крутит пальцем у виска.
www пишу… Ах, знаю! Это снова западня!
На три буквы посылает меня мрачная родня.
Амазонкою скачу по широким сайт-просторам.
Рецки авторам строчу, залезая в чьи-то споры.
Так хотелось мне, ребята, необъятное объять…
Только, чую… трудновато, начинаю зависать.
Строгих санкций надо мной нависает призрак грозный.
Биться с компанаркотой взялись близкие серьёзно.
Эх, прощайте, мои рифмы! Песнь неспетая моя!
Вот такая, братцы, драма. В строй зовёт меня семья.
Возвращусь в родное лоно: кухня, стирка, магазины.
Захандрю, определённо. Стану дамой с лёгким сплином.
Придираться буду к мужу… ссоры явно грянут следом.
Всё. Пора поставить точку… накрывать пора к обеду!

Странники неба, вечно гонимые!
Белые, нежные, ватно-пушистые…
Ветер несёт вас с бешенной силою,
Где вам бороться с потоком неистовым!

Тщетно стараясь хранить очертания,
Вы расплываетесь, медленно тая.
В бездну летите, вихрем влекомые,
Чистые, светлые, невесомые…

Всем нам знакомы судьбы завихрения,
Смерчи насилия, ветры гонения.
Рок отдаляет нас от желаний.
Рвётся людская душа от страданий.

Трудно барахтаться против течения,
Не поддаваться соблазнам, влечениям,
Не потерять очертания цели,
Плыть к ней упорно, минуя все мели.
К солнцу успеха пробиться пытаемся.
В жизни грешим, ошибаемся, каемся.
Молнией славы порой ослеплённые,
Смертные, грешные, самовлюблённые…

Неяркий свет струится с небосвода.
Не шелохнётся у пруда камыш.
В дремотной неге замерла природа.
Осенняя, задумчивая тишь…

Иду, ступая по траве промокшей,
По тропке в мелких лужицах дождя.
Душа спокойна… не болит, не ропщет,
В Природы Храм доверчиво войдя.

Вечерней зорьки огненные дали
Зажгли небес волшебные цвета.
Ушли внезапно все мои печали,
Исчезла дум тревожных маята.

И, показалось, будто в мире этом
Нет места для страданий, горя, мук.
Они в глубинах неба скрылись где-то,
И унесли с собою боль разлук.

Привиделось… иль примечталось просто:
В вечерней, быстро наступившей тьме,
С какого-то небесного утёса,
Звезда любви скатилась в руки мне.

Как много я хочу сказать, родная,
В твой адрес тёплых, задушевных слов!
Журчит в душе моей, не иссякая,
Живой родник — дочерняя любовь.

Когда тоска нахлынет, дорогая,
Подступит к сердцу твоему хандра,
Ты строчки эти не спеша читая,
Поймёшь из них, как ты мне дорога.

Я помню, как мотались мы по свету.
Летел наш поезд в утренней заре
В те гарнизоны, где комфорта нету,
Где все удобства — рядом, во дворе.

Где мы, детишки, тяжело болели.
Простуживались, кашляли, сопели,
Где длилась ночь полярная полгода,
Кружились вьюги, выли непогоды.

Ты нам тепло душевное дарила,
Внушала память близких свято чтить.
И терпеливо нас, детей, учила
Семейные традиции хранить.

Крутилась ты по дому, напевая,
Заботливая, нежная, живая,
И успевала сделать кучу дел:
Бельё постирано, обед давно поспел,

Пирог испечен сдобный, медовой,
Какие запахи на кухне, боже мой!
Всё на своих местах. Порядок в доме.
Гляжу, под вечер, ты уже в истоме,

Присядешь у экрана на часок,
И смотришь свой любимый «Огонёк».
Иль на диване, рядышком с отцом,
Читаете тихонечко вдвоём.

Да, мама, на тебе держался дом.
Нам, детям, так уютно было в нём!
Тебе бывало тяжело подчас.
Но твой очас любви горел, не гас.

Как много я хочу сказать, родная,
Тебе признательных, душевных слов.
И никогда до дна не исчерпаю
Свою к тебе, голубушка, любовь.

На излёте волшебного звонкого мая,
Той порой, когда белые ночи царят,
Погруженный в дремоту лежал Ленинград
И мосты над Невою о чём-то мечтали.

Светлый Ангел летел над реки серебром,
Покружил над домами, немного снижаясь,
К колыбельке с младенцем едва прикасаясь,
Обронил из крыла золотое перо.

Годы шли… раскрывалась вся щедрость подарка,
Словно ангел девчушка была хороша,
И над миром как Солнце, сердца согревая,
Всем сияла её золотая Душа.

бегущей строкой — усталость.
бегущей строкой — унынье.
сводка — душевная слабость
с осадками слёзообильными.

а раньше себе казалась
сильной, даже двужильной.
как-будто внутри сломалась
деталь с заводной пружиной.

а раньше — если и в слёзы,
то как шампанское — брызгами.
теперь же малыми дозами
сопливой дряни замызгана.

а раньше — и осень в радость
с её багряными скверами.
строкой бегущей — усталость.
старею душой, наверное.