Я ел остывшую любовь,
Кусал ее нагую мякоть.
Стекала выжатая кровь
По коже рук… Хотелось плакать…

Седые волосы мечты
Еще сильней белели ночью.
«Не торопись,» — сказала ты:
«Доешь потом, если захочешь.»

Поужинав, спустив штаны,
Я шел к воде почистить зубы,
В плену Амура-Сатаны,
Любвеобильного паскуды.

Я шел туда, где был ручей,
Текущий из локальных труб.
Я был один, я был ни чей!
Невозмутим, влюблен и груб.

Ты – не доеденная мной,
Лизала бок, кровоточащий.
Затем поехала домой,
Чтоб тоже встать под душ журчащий.

Присев на мятую постель,
Ты снимешь черные колготки.
А я застряну меж петель,
Сглотнув слюну в сухую глотку.

Мы оба съели много лжи,
В порочной дерзости растаяв,
Сменили пальцы на ножи,
Друг друга лезвием, лаская.

Сквозь светло-желтую вуаль
Своих замызганных истерик,
Ты безразлично смотришь в даль
И ни во что уже не веришь.

Прижав к губам кусочек льда,
Я вспомнил твой пупок прелестный.
А по щекам текла вода –
Струя молекул слишком пресных.

И просидев весь день в бистро,
Мечтал я, все начать сначала.
А ты стояла у метро
И на звонки не отвечала…………

Заклей глаза бумажным скотчем.
А хочешь — пой попсу на кухне,
Считай долги, дрожи и, в общем,
Дождись, когда планета рухнет.

Мне нечем злить себя сегодня.
Я вижу, что и ты устала:
Искать в покое безысходность,
Когда от жизни кайф поймала.

Пускай твердят, что жить опасно!
Поверь мне, все не так уж сложно:
Мы на куски порежем счастье
И раздадим его прохожим.

Я напишу тебе поэму
размером в сорок СМС-ок,
Перечитаю вслух Моэма
И, может быть, прибавлю в весе.

Мы поиграем в PSP,
Возьмем пивка в ларьке напротив,
И может, даже переспим,
Конечно, если ты не против.

И так все время, без конца,
Я буду плакать и смеяться.
Сняв маску с белого лица,
Уже душой начну меняться.

Аты-баты шли дебаты:
тот ли нет ли, держим путь?
Дайте лучше мне, ребята,
про шпионов что – нибудь.

Мне от этакого чтива
каждый раз не по себе.
Но страшнее детектива
краткий курс ВКП «б”.

Тут такие, брат, интриги,
позакручен так сюжет,
Что ещё подобной книги
в мире не было, и нет.

Взять хотя бы для начала
над Бухариным процесс.
Чья – то совесть промолчала,
и соколик наш исчез.


Читать дальше →

Трещит камыш от жажды и от судорг,
Тропа вздувается, как рыба на песке;
Я вышел, братцы, чтоб увидеть чудо,
Желанье проверяя в сапоге.

Как битый пёс, без зрения и слуха,
Иду вперёд по дивному чутью,
Где небо придавило синим брюхом
Стран неоткрытых колею.

Спешу, и ветер в спину бьёт наотмашь,
И вызывает на перегонки,
Я убегаю от того, что тошно,
Пока в бегах не лопнут сапоги.

Вот пересёк нешуточные мили,
Волнуя как мозги, так и сердца.
Дышал вином, помахивал кадилом,
И каждый принимал за подлеца.

Читать дальше →

Уважаемый читатель! Хотелось бы обойтись без формальностей и «зазывальных» фраз. Что такое Регенерация? Это самовосстановление. Почему? По прочтении, я думаю, каждый поймёт. Речь идёт о мальчике, который рождается с крестиком на лбу. Люди принимают это за знамение и свешивают на него все свои чаяния и надежды на лучшую жизнь. Чаяние эти он не оправдал, зато решил поискать Бога несколько иным путём.
Если в Библии шла речь о Богочеловеке, то здесь речь идёт о Человекобоге. К чему всё приведёт и насколько актуальна эта тема, мне как-раз таки и хочется с Вами обсудить. Вашему вниманию предоставляется первая часть романа, остальные четыре вы сможете прочесть, купив книгу. Спасибо Вам за внимание и… очень хочется поговорить!
www.regenerazia.ru

Что такое семья?
это нежность, негасимый, сияющий свет.
Что такое семья?
Это верность, да на сотни вопросов ответ.

Что такое семья?
На рассвете просыпаться от радости дня.
Что такое семья?
Это дети — продолженье тебя и меня.

Что такое семья?
Это счастье — всё, не глядя, делить пополам.
Что такое семья?
Мир прекрасен — и другого не надобно нам.

Что такое семья?
Смысл в жизни, спектр радуги для бытия.
Что такое семья?
Путь до тризны. Рука об руку. Вместе: ты-я.

Вновь у меня обостренье пустых ночей — это, похоже, не вылечить в октябрях;
вроде бы мой, вроде рядом — и всё ж ничей,
и так от этого больно, что лучше яд.

Снова моя тревога пустых дождей — холодом вечным они паутину плетут,
тенью завесивши сумрак осенних дней
льют свои мертвые слёзы — чего-то ждут.

Утром опять тревога чужих стихов
острых, как бритва, пронзительных и живых,
бьёт моё сердце током сплетённых слов,
и я своей болью опять отражаюсь в них.

Снова и вновь обостренье — такой сезон,
когда вытесняет всё прочно лишь чёрный цвет,
когда наизнанку душу, как будто флаг,
когда в звёздном небе ищешь на всё ответ,
когда не впадаешь в спячку — ведь держит клан.

У меня были крылья чёрные,
словно пеплом, да сажей измазаны,
грациозные, утончённые,
ох, недобрые, да прекрасные.

У меня были крылья красные,
тихо кровь с них на землю капала,
эти тоже были опасные,
и с оттенком смертельного запаха.

У меня были крылья серые,
тихой тенью скользили в воздухе,
эти были самые смелые,
и не нужно было им роздыха.

Я бескрыла была, как падшая,
человечье носила обличье я,
и без крыльев жила, уставшая,
нелюдимая, нелюбимая.

Ну а ты подарил мне белые,
я теперь смогу побыть ангелом,
и могу без опаски в небо я
подниматься. Теперь — так правильно.

Слова бывают грязью и рутиной.
Ломают судьбы. Рушат города.
Слова плетут интриги паутиной,
острее лезвий могут быть слова.

Бывает слово пеплом и гранитом,
водой бывает слово иногда,
одним лишь словом можно быть убитым,
Сильнее слов оружие? — Едва.

Из слов построить можно что угодно,
величье, счастье, нежность и вражду,
бывает слово жёстким и свободным.
Врачует. Губит. Слово — и в аду.

Сплетаются причудливым узором,
слова рисуют замки на песке;
слова быть могут славой и позором.
Слова… нежней, чем розой по щеке.

Так просто — слово. Или нет сложнее?
Всего-то навсего — комочек букв.
Нет ничего важнее, нет нужнее.
Слова — велики. Слово — враг и друг.

Был день лишённый ярких звуков, ярких красок,
был день прохладный, словно под водой,
был день спокойный, день, лишённый масок,
день, упоённый серой тишиной.

В тумане исчезали люди, лица,
в тумане исчезали голоса.
В тумане можно тихо раствориться,
туман — как сон. Он неба полоса.

Окутан город серой паутиной,
укрылся, словно в нежный светлый плед,
и нет уж суетливости рутинной,
есть мягкий, тихий, сонный тонкий свет.

В тумане растворяются невзгоды,
он, словно кистью, пепел смёл с души,
тумана нет красивее погоды.
Он тих. Прекрасен. Вкрадчив. Нерушим.

Он утешает, в нём прекрасно грезить,
в туманной дымке ни к чему слова.
Туман прекрасен, мягок и любезен.
В нём понимаешь: чувственность — жива.