Ну, что ты хочешь от меня сестра?
Чтоб все, как раньше? Песни у костра?
Да я скорее здесь один подохну,
Чем возвращусь в свой город или Вохму!
Тем более в родимое село!
Где одноклассница покончила с собой,
Где у соседа вымерли все козы,
Где все смешалось с сеном и навозом!
И под откос! И к черту сенокос!
И дров возможно до весны не хватит,
И сын растет не в деда и не в батю,
А дочка – блядь, как вылитая мать!
Прими все это и не строй иллюзий,
Ведь мы уже совсем другие люди.
Пускай у нас ни племени, ни рода,
Вокруг и так полным-полно уродов!
И каждый – вор. И зассан дом и двор!
Боюсь, что мы все снова стали стадом,
Как в промежутке между школой и детсадом!
И в «ящике» одни и те же лица…
Какие там приюты больницы!
В них пахнет смертью и больными стариками!
Куда вообще я со своими, блядь, стихами!
И всё ору, все вру и руки тру!
В Стране не существующих простуд:
Кровавый кашель и кровавый стул,
И привкус желчи по утрам в беззубом рту!
Умы бегут, но к нам все больше прут!
А за деньгами, лишь в Москву или в Сургут!
Но правды нет. Есть только нефть и газ,
Да и они, как видно, не для нас.
Для нас: икона и двуглавый спрут!
Кругом полиция, проверка документов:
Откройте сумочку, достаньте кошелек!
Но, как и раньше, здесь нормальных нет дорог!
И так неловко быть интеллигентом.

Лондон-твой любимый город.
Средь туманов и дождей
Легче спрятать сердца холод,
Легче скрыться от людей.
Ни друзей, и ни знакомых.
С камнем в сердце проще жить.
Лишь однажды плыл в истоме,
Лишь однажды мог любить.
А возможно, показалось…
Прилетишь, не позвонишь
Той, с кем утро начиналось,
Той, что нежно звал «малыш».
И забудется былое
Средь Биг-Бена и дворцов.
Безразличное, не злое,
Безразличное лицо.
И по улочкам британским
Средь толпы ты вновь один.
Подхмелевший под шампанским,
Подхмелевший господин.
Но её случайно встретив,
Пробудишься ото сна.
А она, тебя заметив,
Гордо отведёт глаза…
Со словами «никогда».

Стою под куполом хрустальным…
Сосулек горсть, алмазных слёз
Остывших, пополам с печалью
Замёрзших в инее берёз.
Их необласканные кисти
Легко сломать и надломить,
И только солнца жаркий выстрел
Бедняжек сможет оживить.
Но как же долго воскресенье!
В морозной дымке никого…
Погибло будто окруженье,
А присмотрюсь… живО-живО!
Танцуют ромбики снежинок,
Искрит зазывно свежий наст,
И тянут ягодки рябины
Смешные птицы, будто пласт
Резины, что горчит промёрзло.
Алмазов камешки блестят
В руке по-прежнему, морозно…
Лишь купол неба необъят.

Ты знаешь, милый, каждый миллиметр
Я ощущаю, обнимая.
И кожа-в дрожь от шторма внутривенно.
Густых волос, свалявшихся, как фетр,
Вдыхаю всласть ночного мая,
Неистово, желанно и блаженно.
Когда меня касаешься щекой,
Всё тело жаждой наполняешь,
Что оживит нектар лишь поцелуя,
Смягчит, прольётся чистою рекой…
Отпустит! Словно ты ваяешь
Рабыню, куклу.Бог мой, аллилуйя!
И в животе от колы пузырьки
Как будто, вверх стремятся скопом.
Внутри меня вулкан, пылает жерло.
Ещё! В сознаньи звёзды, огоньки,
Мечтаю броситься галопом,
А через миг-покой, бокалы с мЕрло,
В томленьи свечи, в воздухе весна,
Сирени кисти, мая тайны.
Летит шифон в порывах нежных танца,
Рука в руке, и больше не до сна.
Эмоций шквал, необычайно…
Хочу тебя! И не боюсь признаться!

Отражаюсь я в отражениях отражений
И пытаюсь в них самого себя разглядеть.
Наряжаюсь я в ожерелье из ожерелий
И хотел бы в нем песню песней спеть хоть бы треть.

Чтоб найти себя, не скорбеть всю жизнь об утрате,
Отражение к отражению приковал:
За спиной висит омут зеркала, мгла в квадрате.
Впереди меня – в раме зеркало, взгляд – в овал.

Подражания подражаниям мне в затылок
Смотрят холодно, вереницею в хмурый лес
Превращаются. С пылу жару ли, с жару пылу
Отзеркалилось зазеркалие в олакрЕз.

И, нащупав путь к ощущению ощущений,
Зачарованный, я летел туда, в глубину.
Вот нашел себя, как Иван-дурак смерть Кощея.
Но в последний миг дал я, кажется, слабину…

Стало страшно мне оттого, что я там увидел.
Ожерельное ожерелье я разорвал.
В снежных нЕжитей, хмурых призраков, мглы прикИде,-
Отражением отражений я убежал.

самый ласковый зверёк
ко мне утром приползёт,
будет рядышком мурчать,
звать с собою поиграть.

он шалун и хулиган,
настоящий атаман,
заводила игр и драк,
у него неслышный шаг.

шубка мягкая, цветная,
репутация плохая.
за себя он постоит.
этим очень знаменит.

не робеет и не плачет,
когда видит нос собачий.
воет дико и шипит.
пёс от страха убежит.

очень я его люблю,
молока в блюдце налью,
дам котлетку, творожка
и кусочек пирожка.

очень будет рад котёнок.
он пока ещё ребёнок,
а немного подрастёт,
называться будет — кот!

Я отказался от мечты,
Взмахнув, как крыльями, руками.
Упало сердце с высоты
И превратилось в серый камень.

Но вновь зовёт меня краса.
Сияет грёза золотая.
И сердце снова в небеса,
Как птица звонкая, взлетает!
11 января 2012 г.

кошка, кошка,
где была?
-у хозяйского стола.
ела сливки, ветчину.
на обед опять пойду.
я умею так мурчать,
что не смогут отказать!

довела меня депрессия
до сестры своей — поэзии…
я рифмую строчки мрачные,
не совсем порой удачные,
не совсем порой понятные,
то могильные, то набатные,
то просящие, то клянящие,
но от сердца всегда — настоящие.
и своя у них жизнь — персональная,
и дорога — то рядом, то дальняя,
то лежат на столе без движения,
только дата внизу — день рождения.

Tы подарил мне рыжего кота
И улыбнулся солнечной улыбкой.
В секунду эту где-то глыба льда
Внутри расстаяла до мелкой льдинки

Ты был галантен и всегда учтив,
Но приглашал в кино и парк несмело.
И неуклюже розу мне всучив,
Нарисовал в душе сердечко мелом.

Ты мастерски умел развеселить
И твердо притянул к себе магнитом.
Твой робкий поцелуй мне не забыть,
Что разорвался в сердце динамитом.

Но время шло. Ты сильно повзрослел.
Убило мужество в тебе поэта.
И голос, что мне под гитару пел,
Охрип от постоянной сигареты…

Ты начал слушать только жесткий рок,
А мотоцикл жизни стал дороже.
Неделями не появляться мог,
Несясь по трассам, до разрыва кожи.

А я чертовски злилась на тебя.
И трубку не брала потом часами.
Но сердце предавало. И, любя,
Кричало по ночам слезами…

«Прости, родная, снова полечу
Ты знаешь, скоро будет новый слет…
Давай, тебя с собою захвачу,
Устроим всем с тобой переворот!»

Ты подошел и ласково обнял,
Опять все также робко улыбался,
Как в первый раз меня поцеловал…
Нет, всё-таки таким же ты остался…