Черные глазья, усы тараканом,
Кровь из ГРАФина граненным стаканом
Пьет с наслаждением, закуской — Душа
Гений застолья, адепт ШАБАША…

Алые стяги, помыслы чистые,
Ровной колонной идут коммунисты,
Гудит мостовая от общности шага,
Не убежать никуда из ГУЛАГа.

Черная кожанка, совесть — обмылок,
Хобби простое — выстрел в затылок.
Смерть на поток. В экстазе, полюции,
Бьет буржуина страж революции…

Черные глазья, усы тараканом…
Он и поныне стоит истуканом.
Ходит ночами по площади Красной,
Отец «вертикали» сильной и властной.

10.03.2010 г.

Один остался, дни бегут,
Нещадно оставляя в прошлом
Моей любви большой приют
И милый дружеский уют,
Которым не вернуться больше.

Но сожаленья нет в душе,
Пока горит воображенье,
Небесный путь ведет к мечте
И не подвластно суете
То непрерывное движенье.

Растет мой сын, я дам ему
Всё то, что внял из этой жизни:
И свет великий и ту тьму,
В которой страшно одному,
Но без неё не будет силы.

А впереди и страх, и боль
После великого свершенья:
На трон восходит мой король,
Кто выbграл тот ужасный бой,
Жестокий бой умолишенья.

И зависть ядовито в них
Вдруг закипела с новой силой,
Как за стихом помчался стих,
Мир в предвкушении притих,
Скрестивши руки для молитвы.

А Истина влилась в сердца,
Хозяева стали бессильны…
Оборвала же то война,
Неудержимая волна
Кровопролитного насилья…

Театр мрака-нет святого
Там боль стоит в главе всего
Силой крови, тут пролитой
И никого. да никого

Тут кровь льеться как из раны
Хоть и фальшью пахнет тут
И без видимой причины
Здесь такие не живут

Не живут люди чисты сердцем
Сдесь рай для воров и убийц
И кошмарный мираж померкнет
Погибший мир поникнет ниц

И все исчезнет, все потухнет
Разрушен мир, финальна пьеса
Пока вселенная не рухнет
Отслужена счастливо месса

Любовь в безумном мире жжет сердца
И в пыль рассудок сердце превращает,
Когда не помнишь ни начала, ни конца,
Когда цветок удачи расцветает.

И от любви глаза становятся туманны,
И музыка играет в голове,
И все вокруг становится вдруг странным,
Становится любимый во главе.
21.09.2000 г.

У вас дожди и буйные ветра.
У нас, напротив, солнце и затишье.
Ты эсэмэски мне исправно пишешь,
Мой парень из одесского двора.

По Трафальгарской движешься сейчас,
Часы свои сверяя по Биг Бену.
А помнишь, той весною обалденной,
Какие чувства расцветали в нас?

«I lav you baby» ты мне хрипло пел,
И baby хлюпала от счастья носом.
Серёжка, ну зачем ты улетел?
Ведь было нам с тобой легко и просто.

Те ночи под гитару до утра…
Каштан цветущий в белых свечках пышных.
А может быть, и впрямь ты возвратишься,
Мой парень из одесского двора?

Так повернула жизни колея.
Ла-Манш меж нами волны катит властно.
Серёжка, я ночами плачу часто.
Ты очень много значил для меня.

Серёга, коль девицу ты завёл
Себе какую-нибудь… Эмми или Дженни,
Пиши открыто: «Танька, я влюблён»,
И будь со мною предельно откровенным.

Но, если ты неравнодушно дышишь
К своей такой желанной раньше baby,
Серёжка, милый, где б сейчас ты не был,
Люблю и жду… жду и люблю. Ты слышишь?

Серёга, приезжай! Есть повод веский.
Наш старый двор… он по тебе скучает.
И та, которой шлёшь ты эсэмэски,
Она, поверь, в тебе души не чает.

День растворится в череде обычных разговоров,
С закатом солнце уплывет за горизонт,
Он и она за день нашли друг в друге что-то,
Но не решались объясниться до ворот.
— Мы, к сожалению, пришли, вон мои окна, — Она рукою указала на свой дом, —
Тебе спасибо за прекрасный, теплый вечер,
— Я не хочу, чтоб ты ушла, — ответил он.
Она приблизилась к нему, коснулась шеи,
Сиял в глазах обоих пламенно огонь,
В груди горело, закрывались томно веки,
Он ей на спину положил свою ладонь.

Никак иначе, это происки амура,
Кто мог людей за вечер так соединить,
Ведь его стрел не проследишь, они как пуля
Всегда бьют в сердце, чтобы чувству подчинить.

Он и она схлестнутся в страстном поцелуе,
По его стрижке проведет она рукой,
А он в ответ скользнет ладонями пониже,
Сжав бережливо ягодицы меж собой.
— Я не хочу, чтоб это вечер так кончался,
Не откажи мне в приглашении на чай…
— Ты, правда, хочешь, чтобы я сейчас остался?
— А ты желанье по глазам моим читай…

Весь смысл стихов – фонтан безбрежный
Нам остается познавать.
Как пыл страстей ее мятежный
Нельзя от сердца оторвать.

Смятенье чувств и слабость воли
Не в бездне мук сильней всего.
Она прошла путь горькой доли.
Чем бунт ее – не торжество?

Ты потрясла своей судьбою
Житейский свет. Дух гордый твой
Сравним по силе лишь с мольбою
И с непокорною душой.

От сердца добрым, как желанья,
Был твой восторженный порыв:
Познать все женские страданья
И отразить в стихах призыв.

Жизнь, как стихия пылкой страсти.
Но чтит былые времена
Любовь, не знающая власти,
А память прежним дням верна.

Как жаль, что чудное мгновенье
Приходит к нам не навсегда.
И, вызывая восхищенье,
Уходит в вечность, как звезда.

Я этот миг благословляю.
Живу надеждой и, всерьез,
К нему дорогу устилаю
Живым ковром из красных роз.

Пока хранит воображенье
Неповторимый в жизни миг,
В душе пылает вдохновенье –
Запечатлеть рожденный стих.

В нас благодатная природа
Вложила таинство и ум.
А неподвластная свобода
Дала простор для смелых дум.

Один шаг до разлуки с тобою
Один шаг, мне придется уйти
Один шаг я рассталась с мечтою
Я решила так лучше, прости.
Один шаг и обманы и горе
Все осталось у нас позади
Один шаг все забудется вскоре
Никогда больше мне не звони.
Один шаг, я уеду навечно
Не увижу твой взгляд никогда
И пусть в жизни не все так беспечно
Сам сказал, что любовь умерла.
Один шаг и тебя я забуду
Но мешает мне что-то уйти
Один шаг – лгать себе я не буду
Не жалею об этой любви.
Один шаг – до сих пор сердце плачет
Поняла, что умру без тебя.
Один шаг – боже, дай мне удачи,
Ведь она мне как воздух нужна.
Вдруг я слышу голос знакомый
Слышу крик: «Родная, постой!
Я подумал, прости, я все понял.
Оставайся навеки со мной!»
Мое сердце быстрее забилось,
А из глаз побежала слеза,
Поняла, что в тебе я ошиблась,
Поняла, что себе солгала.
Обманула себя что забыла
Твои губы и запах волос
А на самом деле любила,
Как другим любить не пришлось.
Я ни слова тебе не сказала,
Лишь за шею тебя обняла,
Ты всё понял, шепча мне:
«Родная, ни за что б не прожил без тебя»

На равнодушном полотне лица
Всегда одна унылая картина.
Ты не идешь по жизни до конца,
Остановившись лишь на середине.

Не веришь больше ни во что на свете,
Забыла просто, что такое радость,
И в сумочке ты носишь сигареты,
А все друзья твердят, что это гадость.

Ты не смеешься, потому что больно,
Не плачешь — просто выплакала все.
Но все же иногда, как бы невольно,
Читаешь пожелтевшее письмо.

«Прости, но у меня теперь другая,
Забудь мой адрес, имя, телефон,
Пусть это больно, я все понимаю,
Но я в нее уже давно влюблен.

А ты – это всего лишь развлеченье,
Попытка как-то про нее забыть.
Ты – это мимолетное влеченье,
Теперь пора его остановить».

Забудь его, сожги письмо над свечкой,
Ведь счастье очень близко. Оглянись!
Поверь, что заживет твое сердечко,
И устремись в безоблачную высь.