Зеркало ясное, гладь беспощадная! Знаешь печали секрет; Скрыта в тебе тишина безоглядная, Ты-и вопрос, и ответ. Чем же меня ты сегодня порадуешь? Или отравишь тоской? Манишь к себе, то ругаешь, То балуешь… Ты забавляешься мной! Я для тебя-суеты отражение, Отблеск прошедшего дня; Зная победы мои, поражения, Ты- ожидаешь меня…

Сон прервался. Непонят, неясен; Смутны в памяти тени его… Но, как-будто бы был он прекрасен… или не было в нем ничего? Вроде снег? Даже сумрак метели, Убаюканный вьюгою лес; И вонзаясь снежинки летели Прямо к звездам, достав до небес? Может снились проталины марта И подснежников хрупкий ковер? Их несла с удивленным азартом Я тому, кто стерёг наш костер; А потом мы с ним долго болтали, Я его обнимала плечо. Мы шутили? Смеялись? Мечтали? Только я вот я не помню-о чем… Может золото листьев лежало Под ногами моими шурша? Осень медленно лес наряжала в невозможнейший тихий пожар? Нет, не вспомню. Напрасно и дико. Лучше так, дорисую штрихи Сна, где пахла мечта земляникой, Что растет у таежной реки.

Рука не держит перо
И в голове пустота,
Он написал ей стихи,
Вложил всю душу в слова.
Но как их ей передать
Они знакомы едва,
Он для нее ведь чужой,
Он ненавидит себя.
Когда настал тот момент,
Что стало трудно дышать,
В нем воспылала любовь,
И он не мог больше спать.
Ее он видел во снах,
Искал в толпе этот взгляд,
Мечтал носить на руках,
Вдыхать духов аромат.
Вот только в жизни двоим
Им вряд ли счастье найти –
Она душою с другим,
А чувства… просто мечты…

Луна из ночных окон… Луна в облаках ватных; И если мне одиноко, То в этом я виновата. Не меря изгиб комнат За дверь-моё там место! Мой пульс тишиной обнят, Я-ангел, я-демонесса. Твой запах запал в ноздри, Дурманящий и душный; Спасаться, увы, поздно… Но я тебе-непослушна! За мною-тень-одиночка, Мое протеже ночью. Считает мои шажочки… Мой шаг изящен и точен.

Взять и выбросить себя
С пыльными пакетами-
Бредни все равно съедят,
Так скажи: покедова.

На слабо себя проверь:
Головою — в мусорку.
Если нет пути наверх,
Значит, вниз жги с музыкой.

Значит, всем наперекор,
А себе – тем более.
Затянулся перекур –
В старость отфутболили.

Сам себя not understand,
В мусорном контейнере
Кто-то ходит между стен
И мурлычет тенором.

Кто-то тоньше тени стал,
Сам себе стал побоку,
Знает лунные места
И бормочет под руку

Как обычно ни о чем,
Очень неразборчиво,
Окунаясь в духучет –
Мусорное творчество.

осень…
не зову тебя прийти.
задержалась бы в пути,
потерялась среди скал,
опоздала б на вокзал,
не купила бы билет…
не зову тебя я, нет.

мне и с летом хорошо.
с ним тепло, светло, грешно.
не люблю я холодов
и твоих дождей, снегов,
злых, неистовых ветров,
мир без листьев и цветов.

утром встала-
вот те на...!
за окном стоит она.
из туманов, из дождей
и с зонтами для людей.
ну, а лето? убежало.
мне ужасно грустно стало.
жизнь прошла. осталось мне
осень в дом пустить к себе.

Спой о несбывшемся, осень! Что ты задумалась, рыжая? Инея твоего проседь Неба все краски выжала; Листья шуршат под ногами, Яркий холодный ковер-хандра… Так и горит, так и манит! Можно ли мне твоих даров брать? Мне ни сестра, ни подруга ты. Так лишь, иная вселенная… Непостижимо другая и гитарно-свирельная…

за окном осенний листопад…
ветер, видно, в этом виноват.
ветки он качает,
листья обрывает
и игре, наверно, этой рад.

вырывает зонтики из рук
у меня и у моих подруг,
весело хохочет,
даже знать не хочет
он мою тоску и моих мук.

ох, уж этот ветер-озорник!
в сердце он моё вчера проник,
поругал немного,
пожурил нестрого
и оставил мне вот этот стих.

а на улице осень
пишет маслом пейзаж:
кистью краски наносит
на прозрачный витраж.

золотые берёзы,
кисти красных рябин
и небесная просинь
на просторах картин.

дождь из литьев осенних,
шляпки белых грибов,
точки клиньев гусиных
и последних цветов.

и всё так гармонично,
всё под цвет и под тон,
что оценку «отлично»
получает сезон.

Агония затянулась надолго
Поясом широты-долготы
Беспамятства, купленного за доллар
По стоимости песков слепоты.

Выхолощено утро в загоне
Агонии,- загибаясь, тяну.
Любое движение – незаконно.
Любое событие – завернут.

Тысячелетняя барахолка.
Голгофизация потолка.
Агония затянулась надолго,
Дольше, чем в прошлом предполагал.

На темени епитимья сверкает.
Плавятся восковые виски.
Некому прошептать: дорогая,-
Агония шепотов городских.