Ты знаешь, какая-то есть печаль,
В мире заснежено-лунном;
Холодного снега шаль,
В месте совсем безлюдном.
Спит околдованный лес,
Луна в изголовье рая,
Звёзды глядят с небес,
В падении звёзд замирая;
Ни звука… застывший погост,
Забытый у речки храм,
Обида моя до слёз,
Оскоминой по зубам.
Ой, Русь моя, белая стынь,
Скорбь одиноких могил,
А на сердце такая теплынь,
Так и жил бы на свете, жил…

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Александр Водяной
Your text to link...

Мы шли навстречу по аллее,
Клонилось солнышко в закат,
В твоей руке игрался веер,
Укрыв от глаз порочный взгляд.

Возможно, я в нём ошибался,
Он неприступен, как скала,
Но я на милость его сдался,
Случится? Знать тому судьба.

Ах, Боже, парочку движений,
Шаги по пальцам перечесть,
Вдыхаю запах дуновенья,
В нём есть жасмин..., и ландыш есть.

Осенний блюз предстал весною,
Земля согрелась под листвой,
Всё вдруг запело надо мною,
Над опьянённой головой.

Ускорив шаг, припал к землице,
Сжал грудь ладонию с колен,-
Ответьте мне. Не вы ль царица?
Помилуй Бог, возьмите в плен!

Открылся лик моим терзаньям,
За красоту — да хоть на смерть!
Готов отдаться за страданья,
И под окном ночами петь.

Наградой стала мне улыбка,
Я рассмотрел её глаза,
Бескрайний мир, Эдем в картинках
Тянул бессовестно меня.

Не мог я ей сопротивляться…
Пел серенады до зари…
Ах, как бы я хотел остаться
В сем мире празднества любви…

Яков Есепкин

На смерть Цины

Второй эпилог

Вернувшимся из адских областей,
В позоре искупавшимся и чтящим
Свет ложных звезд; в безумие страстей
Не ввергнутым изгнаньем предстоящим;

Прогулки совершавшим в небесах,
Кресты собой украсившим и к рекам
Подземным выходившим, в очесах
Держащим купол славы; имярекам,

Отринутым Отчизной за мечты,
Замученным на поприще славянском,
Отрекшимся друзьям свои щиты
На поле брани давшим; в Гефсиманском

Саду навечно преданным, венец
Из терний не снимавшим и при крене
Светил, хранившим Слово, наконец
Добитым, возлежащим в красной пене — Что вам скажу? Молчаньем гробовым
Все разом юбилеи мы отметим
И присно по дорогам столбовым
Кровавым указателем посветим.

Тще райские цитрарии прешли,
Их негу возносили к аонидам,
Свечельницы кармином обвели,
Чтоб радовались те эдемским видам.

Герника стоит палых наших свеч,
Горят они златей мирских парафий,
Китановый в алмазах чуден меч,
Годится он для тронных эпитафий.

Лиют нектары морные и яд,
Вергилий, в небоцветные фиолы,
Эльфиров и чарующих наяд
Мы зрели, как нежные богомолы.

Рейнвейнами холодными с утра
Нас Ирод-царь дарил, се угощенье
Оставить мертвой челяди пора,
Не терпит мрамор желтое вощенье.

Оцветники, оцветники одне
Пылают и валькирии нощные
Бьют ангелей серебряных, оне
Любили нас и были расписные.

Ан тщетно злобный хор, клеветники,
На ложь велеречиво уповает,
Позора оспа эти языки
Прожжет еще и чернью воспылает.

И мы не выйдем к выси золотой,
Не сможем и во снах ей поклониться,
Но только лишь для прочности святой
Пусть праведная кровь сквозь смерть струится.

Словно с облака ангелом ты снизошла,
Закружились бессовестно мысли,
Белокурые волосы, кари глаза
Вдохновляют к бессмертию в жизни.

Я хочу, чтоб ты рядом со мною была,
Чтобы видеть любимые очи,
Голосок твой прекраснее нот соловья,
Спой же милая, нет уже мочи!

Не поёт! Не мираж ли привиделся мне,
Окружённый мерцающей дымкой,
Нет! Ладони плывут по горячей спине
И до губ ты коснулась улыбкой.

Я стою на краю высоченной скалы,
Опустив вниз поникшую голову,
Я один, а вокруг ни единой души,
Только в небе кружат чёрны вороны.

Один шаг в пустоту, у подножья скалы
Проведёшь бесконечность ты в пропасти,
В царстве вечного холода и темноты
Не избавиться от одиночества.

Пусть покинет печаль, покорится мне страх
И отступит от сердца забвение,
Пусть любовь принесёт мне на теплых ветрах
Дорогое для сердца спасение.

Может быть, я тогда отыщу вместе с ней
Ту дорогу, что скрыта от взора,
И спуститься смогу, убежав от теней,
Осознав жизнь с лучами восхода.

На деревьях листвой ветер вальсы играет,
Птичье пенье доносится из глубины,
Звёздный дождь небосвод серебром украшает,
Дополняя картину в сиянии луны.

Мы одни оказались с тобой этой ночью,
Слух ласкают удары о берег волны,
Наши ноги трава с теплотой укрывает,
С себя сбросив жемчужинки слезной росы.

На волнах в сизой дымке откликнется лебедь,
Видно, он долгожданную пару зовёт,
А мгновенье спустя, чуть поодаль, белея,
Его пара к избраннику в дымке плывёт.

Они сблизились, шеями нежно обвившись,
Лебедь ей на своем тихо что-то шептал,
Рядом с ним у нее глаза были закрыты,
Он крылом белоснежным ей шейку ласкал.

Мне на грудь свою голову ты положила,
Слышно было, как сердце забилось в груди,
Чтобы нас не смущать пара в сумраке скрылась,
Ну а мы предались искушенью любви.

Капли падают с неба одна за одной,
Их становится больше и больше,
Раскатился по небу невидимый гром,
Сотрясся своим рокотом землю.

Все на улице быстро раскрыли зонты,
Торопились уйти под навесы,
Вдоль дорог дождевые неслись ручейки,
Распевая мелодию лета.

Нам хотелось остаться подольше вдвоем,
Когда солнце укрылось за тучей,
Дождь задумал прогнать двух влюбленных домой,
Оставляя на улицах лужи.

На обоих одежда промокла насквозь
И водою наполнились туфли,
Я заметил, как ты дальше шла босиком
И смеялась открыто, как дети.

К сожалению, нам расставаться пора,
Но мне сложно разжать свою руку,
На ресницах твоих россыпь капель дождя,
Прядь волос за собой скрыла губы.

«Может быть, ты не против подняться ко мне?
Даже дождь против нашей разлуки,
У меня есть бутылочка Поля Гурме,
В ресторане закажем нам ужин»…

Твой ответ не заставил стоять под дождем
Руки плавно легли мне на шею,
«Может, душ для начала мы примем вдвоем?
А потом ночь подскажет идеи»…

Яков Есепкин

Мерцающие липы

Пред горящей водой

Вновь согроздья Божеские тают,
Гасится ночной небесный свод.
Были зелены — и облетают
Липы над слюдой дремотных вод.

Прель в осадке, мраморность покоит
Хор светил, к паденью их клоня.
«Ран» ли выжег скорбный целлулоид:
Линза пленки свилась в желчь огня.

Будто август милованным летом
Умер и в аркадиях воскрес,
Чтобы заварить их крепким цветом
Спитый блеск термических небес.

Музы эти гроздия хранили,
Свечки для помазанных блюли,
Золотом сирийским огранили
Русские степные ковыли.

Времени тяжелое граненье,
Ангели с певцами говорят,
Что музеям варварским сомненье,
Подлинники в копиях горят.

Ах, горят стрекозники полдневно,
Чары малахитам отдают,
Били их амфоры песнопевно,
Сами пусть альковницы пеют.

Плачут разве ангельчики в цвете,
Розные венечия сложив,
Выищут нас демоны о лете
Божием, откликнись, кто и жив.

Зри, пылают огненные фавны,
Тьмы эсхатологии волхвы
Терницею жгут, а Ярославны
Глухо лишь рыдают, как мертвы.

Тусклы очи мраморной Жизели,
Ей ли в небоцарствиях порхать,
Суе цветяные Азазели
Тщатся меж юнидами вздыхать.

Бледный проблеск нитью золотою
Стачивает зелени у Врат,
И уж пред горящею водою
Не столбы позорные стоят.

Столько накопилось мощи в купах,
Света ночи перед новым днем,
Что листва их пробивает купол,
Рвется в космос, в черный окоем.

Каракуртики в июле
Отправляются в полёт.
Ветер южный в спину дует.
Красота! Летит пилот.
Читать дальше →

Ветер меня по щекам отхлестал.
В чувствах к тебе утонул я тогда.
В грудь передался весь трепет листа.
И потекла на слиянье вода.
Читать дальше →