Пасха-светлая птица,
Прилетела опять по весне.
Застилаю столешницу ситцем,
Выставляю кулич на столе.

Утром рано-чуть лучик засветит,
Я яичко буду катать,
И тот, кто по утру встретит,
Будет в губы меня целовать.

Все простится обидчику давнему,
В этот день светло на душе.
Не хочу закрываться ставнями,
Осветленна, обновленная.в этот день я уже…

Вербочка, вербочка, что стоишь красавица?
Бархатные веточки не спроста так славятся.
Ветки, теплым летом, зеленью кудрявятся,
У ручья в тенечке с ветром забавляются.

Просыпаясь первая после зимней стужи,
Все еще хрустальная, но живая-вижу!
Подойду по кромочке, с просьбою к тебе,
Подари две веточки к воскресенью мне.

Твои ветки-рученьки помогаюn всей моей семье,
И в годину грозную, в болезне и беде.
Верба-Ива щедрая-все в одном лице,
Бархотные веточки в доме, на крыльце…

Старинный городок, где в горсаду,
На танцплощадке музыка играет.
Там, среди пар, танцующих в кругу,
Ловлю я миг, который увлекает.

От жарких чувств кружится голова,
Под взглядами красавицы прелестной.
И ей шепчу безумные слова
В гармонии с мелодией чудесной.

Ты мне надеждой сердце оживи.
Зажги огонь в моей груди мятежной
Божественною музыкой любви,
Как поцелуй томительный и нежный.

Идут года. Но встречу не забыть.
Ведь молодость не хочет быть в забвенье.
Порою я пытаюсь воскресить
Из прошлого волшебное мгновенье.

Ах, это танго юности моей.
Мелодия былых воспоминаний.
Ушедших навсегда счастливых дней,
Восторженных и чувственных свиданий.

И это танго по ночам звучит
В моей душе торжественным аккордом,
Чьи звуки она бережно хранит,
Как память о далеком сердце гордом.

Надеюсь, басня пояснит,
Где истина была сокрыта.
Кто вместе с автором стоит
У пенсионного корыта.

Молва прошла среди зверей
О том, что ждет их долголетье.
Тогда минут поскорей,
Еще при жизни лихолетье.
Вопрос серьезный. И народ,
Решила местная элита,
Не всех собрать на общий сход,
А шоу провести открыто.
Проект закона вызвал спор:
Что будет, коль продлятся годы;
И как прожить до этих пор,
Когда вокруг одни невзгоды.
Медведь бурчал: «Мне все равно.
Я пребываю в зимней спячке.
А летом пользуюсь давно
Пчелиным медом первой качки».
Всесильный Лев, гроза лесов,
Заметно в горе был великом.
Что вряд ли устрашит врагов
По старости негромким рыком.
«Кто нас по возрасту наймет,
Людей, к работам неспособных,-
Заметил Волк,- и кто найдет
Места к труду для безработных?»
Тут в диспут, маленький Сурок
Вступил, с примером о пернатых,
Признав, что рост их не высок,
Зато живучестью богатых.
Лиса сказала: «Попугай –
Основой пенсии послужит.
И для зверей наступит рай,
Где каждый счастлив и не тужит».
Печально, что простых зверей
При обсуждении забыли.
Ведь пенсия для них нужней.
О чем их так и не спросили.

«Мне нравится, что вы больны не мной…».
Как хорошо, что болен я не вами.
Что мы вдвоем тяжелый шар земной
Напрасно держим четырьмя руками.

И это вид, со стороны, смешной,
Не выразить печальными словами.
Лишь краска на лице идет волной.
Ее прикрыть не можем рукавами.

Мне нравится еще, когда при мне,
Готовы помощь призывать любую.
Мечтаете, чтоб в адовом огне,
Сгореть за то, что я вас не целую.

Еще боюсь, что ваши руки не
Удержат долго тяжести земные.
И что Создатель знает не вполне,
Что мы стоим, как статуи живые.

Благодарю всем сердцем, не рукой.
Она в союзе пребывает с вами
И ждет, когда отпустите домой,
Зачем стоять и спорить с небесами.

Спасибо вам за ночи под Луной,
За звезды яркие над головами.
Я верю, что отпустим шар земной,
Поскольку мы давно устали с вами.

— Удавка бессонницы?
— Здесь!
— Нервы — бикфордовы шнуры?
— Здесь!
— Мысли — булыжники?
— Здесь!
— Вата апатии?
— Здесь!
— Цепи оцепенения?
— Здесь!
— Гул в ушах?
— Здесь!
— Ледяное дыхание окна?
— Здесь!
— Некрополь за окном?
— Здесь!
— Кислотный сумрак?
— Здесь!
— Траурный жир теней?
— Здесь!
— Падкие на паутины углы?
— Здесь!
— Брюзжащий потолок?
— Здесь!
— Куриная слепота?
— Здесь!
— Дальнозоркость печали?
— Здесь!
— Жор вины?
— Здесь!
— «Да ну и наплевать»?
— Здесь!
— Будущее?
-…
— Будущее?
-…
— Будущее?!
— Нет его. Нет.

Берёзки тонкой белоствольной на фоне неба контур нежный,
В чуть-чуть кудрявящейся дымке светло-салатовой листвы,
И вереница облаков – пушистых, лёгких, белоснежных,
Летящих каравеллой грёз в лазури ласковой весны.

Вкрапленье песенки шмеля в дроздов заливистые трели,
Задорное шуршанье струй недолговечного дождя,
И зелень обновлённых трав – визитной карточкой апреля
Уже предъявлена очам, сердца и души веселя…

Порою муза посещала
Меня в полночной тишине
И строфы чудные шептала
Вполне приятные душе.

Под властью новых вдохновений
К бумаге просится перо,
Запечатлеть чреду мгновений,
А с ними чувства заодно.

Пусть мимолетное виденье
Рождает страстную любовь
И волшебство, и вдохновенье
Для чудодейственных стихов.

Но стройный ряд стихотворений
К себе не часто привлекал.
Бывало, что в пору волнений,
В нем голос правды умолкал.

Его желанного возврата
Жду с нетерпением опять.
Не может вечной быть утрата.
И лира вновь начнет звучать.

Где жизнь с поэзией одно,
Где лира славит все земное,
Читатель скажет, что дано
Поэту творчество святое.

И все, что я в душе копил,
Как кладезь лирики поэтов,
В стихах идеи оживил
И сохранил их стиль при этом.

И дар поэтов несравненный,
А с ним заветные мечты,
Кладу их на алтарь священный:
Во имя музы и любви.

На войне, как на войне
Жизнь со смертью рядом дышат.
Те, кто жив, родной семье
Перед боем письма пишут.

В них рассказы о боях
В обороне многодневной.
О бесчисленных врагах
И о жизни повседневной.

«Ярой ненависти в дар
Каждый все отдать поклялся,
Чтоб могучий наш удар
Вражьим крахом отозвался.

Нам под силу отстоять.
И живет в сердцах надежда:
Не придется город сдать.
Защитим, как было прежде.

Пусть, где чуждая нога
Не одну версту топтала,
Не останется следа
От коричневого ада.

Был приказ и мы ушли
Из Одессы в крымский город
Севастопольской земли.
Он историей нам дорог.

Все, что отдали врагу:
За поля и за высоты,
На враждебном берегу.
Мы сполна предъявим счеты.

В день апрельский и святой
Я душой земли коснулся,
Вновь, в одесский дом родной,
Здравствуй, мама, я вернулся!»

Шорох ног, кассы лязг
День за днем, — снежный ком.
Он пытался не раз
Завязать с молоком.

Смеси, каши, кефир
Для проклЯтых детей.
В магазин втиснут мир,
Чтоб с катушек слететь.

И приходит она,
Покупать молоко.
Она чья-то жена,
Но он с нею знаком.

Был у них пересып,
Так давно перехлест.
Он тогда думал: влип.
Но потом — улеглось.

Понял он лишь теперь,
Что нужна лишь одна…
Вот коляскою дверь
Открывает она.

Говорлива, бледна
Продавцу одного
Нет, не скажет она,
Что ребенок — его.

Шорох ног, тихий лязг
День за днем, день за днем…