От твоих бирюзой отливающих глаз,
Как от вида морского, нельзя оторваться,
В них, как в омуте, я утопаю подчас,
И на милость тебе я готов был бы сдаться.

С тобой рядом душа моя песней поет,
В этой песне слова о любви дорогие,
Каждый день, каждый час, каждый вздох она ждет,
Когда снова увидит глаза голубые.

Присмотреться, увидишь в них небеса,
За морскою волною едва различимы,
Теплый свет наполняет любовью глаза…
В темноте небеса будут необозримы.

Во всем космосе глаз драгоценнее нет,
Эти будут всегда для меня бесподобны,
Можно много потратить на поиски лет,
Но других голубых вы таких не найдете.

Призрачные тени
И какой-то мрак.
Тишина. Лишь шелест
Слышен у окна.

Это призрак ночи
Сны несет свои.
Навивает ложные,
Странные мечты.

Он подходит тихо,
Протягивает руки,
И шепчет еле слышно,
Слова, сплетая звуки…

Шепчет мне – внимаю
Все его мечты
В сердце проникают,
Сны разбередив.

Странные и ложные
Сны не из души
Они булавкой острою
В сердце мне вошли.

…Призрачные тени,
Отступает мрак…
Тишина, лишь шелест
Слышен у окна…

Это призрак ночи
Бродит у окна.
И уходит прочь он
С наступленьем дня…

В свинцовом зимнем небе Снежинка закружилась.
Из тучи тёмно- серой на свет она явилась.

В красивом белом платье, чиста, неповторима,
Была она прекрасна, да только нелюбима.

Играя с буйным Ветром над замком пролетала
И молодого Принца она там увидала.

Она любви искала, она к теплу стремилась,
Холодными ночами в окошко к Принцу билась.

Пока ещё не знала, как то тепло опасно.
Страдала и мечтала, но всё, увы, напрасно.

Принц вышел на прогулку- она над ним кружилась.
Устав, на рукавичку она к нему ложилась.

Ждала, от счастья тая, что он её заметит.
И на любовь любовью он ей тогда ответит.

Взглянул Принц равнодушно, подумал: «Да, красива...»
Снежинку с рукавички стряхнул неторопливо.

И подхватил Снежинку холодный Зимний Ветер.
Он ей шептал тихонько, что нет любви на свете.

Заплакала Снежинка, растаяла от горя,
И капелькой хрустальной упала в сине море.

Горит костёр на берегу высоком.
Пылает жарко ломкий сухостой.
Течёт внизу река, шуршит осока.
Грустит душа…… на сердце непокой.

Произошло всё…. как-то несуразно.
Исчезла ты…….затем один звонок.
Короткая обрывистая фраза:
Прости, прощай….и далее…… гудок.

Взмывая над костром, сверкают искры,
Уносятся……. и гаснут на лету.
Вот так и чувства…….остывают быстро,
Пройдя лишь им известную черту.

Скажи, огонь, – ну, как в любви гореньи
Суметь предотвратить тревожный сбой,
Пресечь попытки медленного тленья,
Подбросить хворост чувств – ответь, родной!

Погас костёр на берегу высоком,
Золу любви развеяли ветра.
На лист бумажный грустью одинокой
Струился стих в рассветный час утра.

Владимир Вальков

Вспыхнет над просторами, чаруя
Чей-то взгляд весёлый синева,
Чтоб чужого счастья не воруя,
Радугой обрызгал он слова.

А не стыл бы чёрным изваяньем
В свой печальный жизни эпилог,
Смысл огромный там убив деяньем,
Где всплеснул божественное бог.

Рассказал бы письменно и устно,
Как мгновенья без любви тесны
И о том, как сердцу биться грустно,
Если нет в нём чувственной весны.

Чаще жизнь-дремучая рутина
В ней дела надолго и всерьёз,
Оттого и нужен Буратино
Что дурачась, рассмешит до слёз.

Вспыхнет над просторами, чаруя
Чей-то взгляд весёлый синева,
Чтоб чужого счастья не воруя,
Радугой обрызгал он слова.

Мезень. Мазай спасает зайцев.
В душе тоска. Ты где, Мисюсь?
Мазками солнца, всем на зависть,
март, как Малявин, пишет Русь.

В лесу капель звенит мазуркой,
с берёз струится сладкий сок.
А ну-ка, подходи с мензуркой —
прими для бодрости глоток!

Восстав над сумрачными снами,
взамен зимы сухой и злой,
март птичьи песни, точно знамя,
вознёс над мёрзлою землёй.

Смыв, как застывшую мастику,
снегов заумную мазню,
он, словно мальчиков Матисса,
ввёл в хоровод берёзок «ню».

Ещё морозец бродит низом,
но, уже чуя ток в крови,
март бродит кошкой по карнизам,
горланя песни о любви.

А в вышине — над крыш дворцами,
над хором кошек и собак —
мизинец Моцарта мерцает,
как Марса тлеющий маяк…

Как в сотый раз журнал «Мурзилку»,
листая мокрый старый сад,
весенний ветер, рот разинув,
в просторы устремляет взгляд.

Там, вдалеке от шумных улиц,
раздеты за год догола,
берёзы белые, сутулясь,
спят в ожидании тепла.

Мазай мазуриков ушастых
везёт, в долблёнку погрузив.
Спроси его, что значит, счастье —
он лишь покашляет в усы!

Несутся сахарные льдины
по мутной мартовской воде…
Русь и поэзия — едины.
Мезень… Мазай…
Мисюсь, ты где?..

Я просыпаюсь вместе с солнцем, что сквозь шторы,
Полоской света ласковым теплом щекочет веки мне…
За форточкой, чуть приоткрытой — сладкий слабый шорох,
Листвы березы той, чья тень уже колышется в окне…

А за окном, уже давно неистово и весело щебечут,
Дворняги-воробьи, что подбирают им доставшиеся крохи…
И утро майское, расправив, словно крылья, свои плечи,
Мне нежно шепчет: «Просыпайся, и… свари нам кофе…»

На радость питерским озябшим голубям
Вытряхиваю крошки из карманов,
А в центре, по мостам и площадям
Идет молва гитар и барабанов.

Толпу засасывают двери магазинов.
И кажется – все это с нами было!
И воздух пах духами и бензином,
И ты еще, по-моему, не курила.

Владимир Вальков

Ты ли клён, постаревший дружище,
Так же всё шелестишь у пруда?
А мой взгляд в тебе прошлое ищет
Я ведь гостем вернулся сюда.

Исчезает туман за дорогою,
Полнит смутами детства полынь.
Душу грустью и трепетом трогает
Над рекою рассветная синь.

Здесь легко мне смеяться и каяться
Каждый взгорочек малый знаком,
Сердцу эхом года откликаются
В нём и нежность и горечи ком.

Мимо поля со зреющим колосом,
Ты идёшь и как будто во след,
Едва слышным зовёт тебя голосом
Тот, кого в твоей жизни уж нет.

Много здесь я тропинок проторил,
Часто падал без ног под копну
То, волнуя пшеничное море,
Видно ветер привет мне шепнул.

Иль девчонка, что в светлую юность,
Я не сильно любя целовал,
В дуновении лёгком вернулась
И роняет с укором слова.

И лишь клён, постаревший дружище,
Так же всё шелестит у пруда.
Что он взгляд мой растерянно ищет,
Я ведь гостем вернулся сюда.

Дождь идет на улице, сверху льет.
Мочит все дороги, тропки, крыши,
По пустынной улице пес бредет,
Дождь стучит, а он его совсем не слышит.
Пес бездомный к снегу и дождю привык,
Запах из домов донесся вкусный,
Капли дождевые тянет в рот язык.
Холодно бедняжке, мокро, грустно.
Во дворе у дома крыша есть,
За забором псу ее не видно.
От дождя в тепло так хочется присесть
Пес подумал, за судьбу свою обидно.
Жил когда-то в доме теплом он,
Вспоминает наяву и ночью снится,
Как девчушка приседала, делая поклон,
В миску есть носила.Сразу же не спится.
В дом тогда попал совсем щенком,
Помирая, он уже, лежал на травке.
Девочка его поила теплым молоком.
Пеленала даже возле домика на лавке.
Он поправился.вилял всегда хвостом,
Бегал, как комочек круглый, по паркету
НО однажды бросили его, закрыли двери в дом,
Будто фантик после съеденной конфеты.
Он своей вины тогда понять не мог,
Отчего так поступают с ним жестоко?
Просто потому, что Пес он, больше не щенок
И поэтому теперь ему так одиноко.
Он не виноват, что стал большим.
Как ему в щенка обратно превратиться?
Стать мечтает снова маленьким, больным,
Но мечте такой уже не сбыться.
И теперь дожди, снега и ветер
Мочат его, дуют, как хотят,
Холодно и мокро псу на белом свете.
А он плачет, глядя на бездомных
Маленьких котят.