Ты так прекрасна и мила Что ночь становится светла И солнце меркнет пред тобой Сколько ж я выпил боже мой

По белому свету
Ходила, бродила
Я словно весь мир
Исколесила
Но таких как они
Не встречала
Как бы я высоко не летала.

Узнать их можно издалека
Их чудо душа, так широка
А умные глазки, словно из сказки
Стреляют стихами наверняка.

В перекрестье прицела времени
Наши близкие снова пойманы.
Пронзены годами убойными,
На ходу судьбою застрелены.

Как их время быстро промчалось!
Ведь до ста и боле желалось.
Девять жизней жить бы им кряду,
Всю войну прошедшим, блокаду.

Им война на телах оставила
Огневые свои отметины.
И в военное лихолетие
Раньше срока взрослеть заставила.

Остаётся так мало… так мало,
Опалённых тою войной.
Их калечило и кромсало,
Когда шли они храбро в бой.

В мясорубки шли не за славою,
Не за орденами, медалями.
Заслоняли собой Державу
В страшных военных баталиях.

Им при жизни было недодано,
И долги не все им отплачены
За их молодость, войне отданную,
За здоровье, рано утраченное.

Пусть глядят с фотографий заветных
Дорогие сердцам нашим лица.
Их немеркнущей памяти светлой
Низко хочется поклониться!

Ирисовый вечер.
Губы, как ирИс,
Тянутся навстречу.
Женщины каприз-
Ирисов охапка,
Чуткий-чуткий ты.
Ветер мягкой лапкой
Мнёт в руке цветы.
Слов не нужно лишних.
Тишины краса.
Каждый шорох слышен,
Неба бирюза
Так нежна, открыта.
Как напротив взгляд.
Ирисы в открытке,
Ирисы, как яд.
Душит пленный запах,
Липнет, словно скотч.
Вечер тихой сапой
Убегает в ночь.

Я участь и сейчас приму любую,
Хотя и было столько грустных дней.
Я даже не живу – я существую
Посреди сотен любящих друзей.

Я улыбаюсь, я смеюсь, я развлекаюсь,
А в сердце только мгла и пустота.
И с болью я, наверное, не справлюсь…
Нет. Справлюсь. Боль давно уже ушла.

Я света в яркий день уже не вижу,
А ночью в темноте мне хорошо.
Я больше не люблю, не ненавижу
И мир вокруг бездушен и смешен.

Я знаю, меня любят, я нужна им,
Я солнце в их глазах и их сердцах.
Есть лишь одно, чего я не узнаю:
Зачем я скучная и глупая нужна?

Я не одна, но все же одинока.
Меня встречают радостью в глазах,
А я сижу в темнице, где нет окон
И просто исчезаю навсегда.

Зачем мне жить? Причин, конечно, много.
Но я о них не знаю ничего.
Я не одна, но все же одинока
И глупые обиды ни к чему.

Вот, значит, лежу. Надо мною скрипят, ходят,
Скрип в ухо вминают, – трещит череп по швам.
Если доносится звук, значит, я жив, вроде.
Льет потолок скрип, аргументируя шаг.

Сколько не помню уже, слушаю скрип, топот,-
То ли забыли меня, то ли я сам сник.
Слух бритвенно остр – я коплю будничный опыт.
Так же комком в горле коплю день и ночь крик.

Вырвалось, — не удержал: «Люди, я жив! Хватит
Изображать, что меня нет. Я еще есмь!»
Но вместо крика клубком – скрип, – мысли в кровати.
Прет из ушей, рта скрип – лебединая песнь.

Вот, значит, зашли, в респираторы взгляд пряча.
Вот на носилки кладут, скрипло бубнят, вниз
Сносят, прикрыв простыней. Но я и так зрячий.
Но я и так в смысл скриплой мелодии вник.

Весна. Планета жмётся ближе
К Светилу, подставляя бок
Пленительным лучам. В ней брызжет
Живительный весенний сок.

В истоме сладкой потянулась
Кистями тоненьких ветвей
Кустов, деревьев… флорой всей,
Как руки тянутся детей
К отцу любимому. Проснулась.
Весне и солнцу улыбнулась
Травинкой каждою своей.

Пришло желанное мгновенье.
Сквозь мантии воздушной синь,
Сошло весенним озареньем
Светило-Янь к Планете-Инь.

И в лоно тёплое земное,
Янь-Солнце, не жалея сил,
Метнуло семя золотое,
Луч Землю оплодотворил.

Как хлынул жизни всей источник?
Молчат о том уста земли.
И лишь одно я знаю точно:
Всё началось с большой Любви.

Услышать можно и прочесть,
Что, мол, проплачен был протест.
Мне не платили ни гроша.
Протестна вся моя душа!
19 марта 2012 г.

Плачет Ангел над брошенным храмом,
Помнит Он как молились здесь встарь
Смотрит небо сквозь ветхую крышу,
Солнца луч проникает в алтарь.
Голые окна и голые стены
Страшная кладь кирпича,
Купол проржавленный, крест покосившийся
Молча нам в душу кричат!!!
Нет здесь икон, фрески смыты дождями,
Всюду разруха и грязь…
Слово заборное, грязное, черное
Здесь написала какая-то мразь….

Ангел грозен, прощенья не будет
И пощады не жди, не проси!
Как земле не преданный покойник
Эти церкви стоят на Руси!

Снова пасмурно и хмуро.
И тоскливо на душе.
Но об этом, Губарь Юра,
Ты не раз писал уже.

Скоро солнце хлынет свыше.
Не грусти и слёз не лей!
Вновь разбойником засвищет
В роще майский соловей.
19 марта 2012 г.