горек я, но очень нужен
на обед, да и на ужин.
я почти в любой еде.
популярен я везде.
всем, всегда я верный друг.
угадай меня. я — (лук).

белым, белым, белым- бело…
с востока снега намело.
он падал, падал целый день,
хотя на улице- апрель!

повис на ветках и домах,
кустах, заборах, проводах,
на землю лёг сплошным ковром
и таять не хотел, притом.

казалось: вновь зима пришла.
с небес на землю к нам сошла.
и никогда не быть теплу-
так подморозило к утру.

но, вот, к обеду потеплело
и солнце землю вновь согрело.
бегут повсюду ручейки-
прозрачны, веселы, быстры…

витамины я коплю
и ребятам отдаю.
всех ценней я в огороде,
хоть в земле и прячусь, вроде.
покажусь, коль дёрнут ловко.
назови меня… (морковка)

Утром, тяжко скрипнув пружинами, позвонками,
Из кровати – да в тапки. Шарк — на квартирный юг –
В туалет. Замираю. После я извлекаю,
Дернув лапку вверх, захлебывающийся звук

Из бачка. Потом, потоптавшись в тапочках в ванной,
Шаркотню развожу на кухне – тягучий вальс.
Так шлифую тапками день до основы ватной.
Шорох тапок под ночь похож на шершавый лязг…

Снова утро. Значит, снова мне в топку из тапок –
Зажигать целый день… Но держит крепко кровать,
Чтоб на мозг могла апатия капать и капать.
Позвоночник в пружины врос — нет сил, оторвать.

Только слышу там, в коридоре колючий шорох,-
Разнося по квартире холод, тапки шуршат,
И по нервам – наждачно: шарк, шарк – все ближе, скоро…
Льет окно на тапки ночной темноты ушат,

И они затихают. Выдохнув, я на кухню
Выбираюсь, пробую взглядом длинную мглу.
В ней кружась, прикладываю безмолвие к уху,
Все надеясь на что-то, если — не вширь, так — вглубь.

Горизонт зашумел, задрожала желть пустыни.
Пара тапищ – гор грохочущих. Я – в бегство, в жар.
Правый сверху – тучею. Я: «Не надо. Пусти. Не...»
Позвонки прохрустели. Темень: шарк, шарк, шарк, шарк…

Я хочу взять тебя за руку. Можно?
Взять и глядеть в голубые глаза.
Не отпирайся, ведь это несложно,
Равно как и на прощанье сказать

Несколько слов. Иль пером на бумаге,
Белой как снег, пару строк начертать.
Тонкие струйки чернил синей влагой
Лягут волшебным узором. Опять

Все повторяется: люди встречаются,
Люди влюбляются, вместе живут,
Ссорятся вдрызг и навеки прощаются.
Вновь в стороне свое счастье куют…

Может, ответишь на пару вопросов?
Прозой, стихами — решать уж тебе.
Спросить я хочу: сколько жизней ты бросил,
Всем сердцем своим повинуясь судьбе?

Не отвечаешь? Что ж, ожидаемо —
Люди сокрытны, в своем большинстве.
За круглым столом предаются гаданиям,
Пытаются счастье постичь в колдовстве.

Я не виню. Ты пойми, Бога ради,
Я не пытаюсь тебя осуждать.
Просто душа — словно лист из тетради —
Чуть промахнешься — и не видать

Святой белизны. Оттого осторожно,
Ступая неслышно, как дух по воде,
Я приближаюсь, насколько возможно.
Я хочу взять тебя за руку. Можно?

Я росла белокурой неженкой
В очень светлом, уютном доме.
Из-под снега тянулись подснежники,
Расцветая в моих ладонях.

В море трав кувыркалась летом,
Васильки собирала синие.
Я не знала тогда, что это
Называлось страной Россиею.

А когда закружив метелями
В дверь стучала зима упрямо
Я в волшебные сказки верила,
Что читала нам на ночь мама.

В них добро побеждало горести,
Превращалась дурнушка в красивую.
В сказках все завершалось по совести-
Это тоже было Россиею.

Я хотела б, чтоб детство вечностью
Вдруг вернулось, как в детской сказке,
Чтобы стало мое Отечество
Справедливым и сильным- без маски.

Чтобы стали все люди мудрыми…
Все тогда будет нам по силе.
Будут наши счастливыми будни,
Если будет счастливой Россия!

Колдуньей поведу тебя во мраке,
Дорогу выстелю кораллом чистых слез.
Когда умру я, взвоют все собаки
И кость отбросит верный чей-то пес.
Завянет лист на шелковых березах,
Опустят руки братья-тополя,
Замрет река в весенних топких грезах,
Уйдет за горы ранняя заря.
Утихнет ветер, тишина оглушит,
Качнется в гамаке прожорливый паук.
Из тела моего синеющую душу
Достань и отпусти, избавивши от мук…

Быстро время разлуки движется,
Да и стали пути снежными.
Только лишь в сладком сне тебя вижу я,
Твои губы целую нежные.

Фото в рамке- воспоминания,
Взгляд из прошлого: добрый, ясный…
Как же прошлому стать настоящим?
Все что было, ушло напрасно.

Одиночество-ожидание,
Все дороги давно заколдованы.
Правдой горькою сердце ранено
И слезами душа наполнена…

Призрачные тени
И какой-то мрак.
Тишина. Лишь шелест
Слышен у окна.

Это призрак ночи
Сны несет свои.
Навивает ложные,
Странные мечты.

Он подходит тихо,
Протягивает руки,
И шепчет еле слышно,
Слова, сплетая звуки…

Шепчет мне – внимаю
Все его мечты
В сердце проникают,
Сны разбередив.

Странные и ложные
Сны не из души
Они булавкой острою
В сердце мне вошли.

…Призрачные тени,
Отступает мрак…
Тишина, лишь шелест
Слышен у окна…

Это призрак ночи
Бродит у окна.
И уходит прочь он
С наступленьем дня…

В свинцовом зимнем небе Снежинка закружилась.
Из тучи тёмно- серой на свет она явилась.

В красивом белом платье, чиста, неповторима,
Была она прекрасна, да только нелюбима.

Играя с буйным Ветром над замком пролетала
И молодого Принца она там увидала.

Она любви искала, она к теплу стремилась,
Холодными ночами в окошко к Принцу билась.

Пока ещё не знала, как то тепло опасно.
Страдала и мечтала, но всё, увы, напрасно.

Принц вышел на прогулку- она над ним кружилась.
Устав, на рукавичку она к нему ложилась.

Ждала, от счастья тая, что он её заметит.
И на любовь любовью он ей тогда ответит.

Взглянул Принц равнодушно, подумал: «Да, красива...»
Снежинку с рукавички стряхнул неторопливо.

И подхватил Снежинку холодный Зимний Ветер.
Он ей шептал тихонько, что нет любви на свете.

Заплакала Снежинка, растаяла от горя,
И капелькой хрустальной упала в сине море.