Отвернулась к стене, и я — не в теме,
Даже вкус тонких губ не пригубив.
Отвернулась к стене, флиртуешь с тенью.
Отвернулась к стене, ушла в отрыв.

Всплеск руки говорит мне: «Третий лишний».
А уколы бедра: «Я не с тобой».
Тень подошвы твои проворно лижет
И мелодию пьет за упокой.

Тень одета легко, в ничто, по моде
Безымянно-безмолвных темных стран.
Тень юлит, торопясь, темнит, уводит
За собою туда, где правит транс.

Там по контуру тела нарисуют
Из изломанных линий облик сна,
Оплетут и утянут. Безрассудно
Внемлешь ты, в нем лишь ты, нет рядом нас.

Тень поймет как никто и не осудит.
Тень поймет, ведь она и есть никто.
Вы друг друга нашли, — равны по сути,
На двоих поделив мой закуток.

На три ноты послать бы хрупкий танец,
Нагляделся, наелся я сполна.
Но трепещет пером твой каждый палец,
Но дрожит у стены струна-спина.

Вот уносит тебя птиц черных стая.
Я за руку схватил тебя, — спасти…
Ты взмахнула крылом, в стене растаяв.
Мне осталась лишь тень и ломкий стих.

Он на столе лежал обычно, безучастно.
Но раны на лице сплели узор такой,-
Не разглядеть черты. И вот я час за часом
Стираю ран узор уверенной рукой.

Из рваных лоскутков лицо я собираю:
Вот веко нижнее, вот носа желобок,
Дуга скулы, ее приклею ближе к краю,
Заполнит парафин разрыв, что так глубок…

Из кропотливых швов и склеек проявилось
Обычное лицо, тревогою слепя.
Где, где встречал его, скажите мне на милость?..
В лежащем на столе я вдруг узнал себя.

На свете есть
Немало всяких чудаков.
Готов учесть,
Считают их за дураков.
Вот, как она –
Сидела молча у окна,
Не знала сна,
Не знала, что была больна.

Пр.
Она писала на стекле
Своей малиновой помадой
О диких мыслях в голове,
Любуясь человечьим стадом.
Ее дружок страдал от стресса,
За что ни брался — делал наспех.
Он не играл в английских пьесах,
А лишь ссылался на свой насморк.

В глазах ее
По жизни плыл немой вопрос.
Как будто йод
Сливают в медный купорос.
Рвала обои,
Обрывки клея к потолку,
Любила боль
И танцевала на снегу.

Пр.
О ней истории слагали,
Что та, мол, жертва катаклизм.
А идиотка обожала
Открытый черный онанизм.
Опасной бритвой брила брови,
В углах вылизывала сор,
Поив себя своей же кровью,
Курила едкий “Беломор”.

На пике срыва
Она находит утешенье.
Давно забыла
Год собственного дня рождения.
И каждый день
Она как заново рождалась,
Над своей тенью
И отражением смеялась.

Пр.
На старом кожаном диване,
На фоне бежевых недель
Ревела, лежа вверх ногами,
И жадно ела мокрый мел.
Вот так вела существованье,
Свой лысый череп странно хмурив,
Жила в каком-то ожидании,
Играя роль безумной дуры.

(07.10.02)

Я всё забуду, всё брошу, уеду!
По дальше, на ближний восток!
Я мечтаю увидеть земли,
Где Христос свой посеял росток!

Я мечтаю взойти на гору Синай!
Искупаться в реке Иордан!
Я мечтаю жить в первом веке!
И ходить за Христом по пятам!

Константин Болкунов.

у завистников души чёрные,
и ещё чернее- сердца.
а мы люди простые, гордые,
и не прячем свои глаза.

потирают руки за спинами
и слюною брызжут вослед…
а мы только становимся сильными.
и смеёмся, смеёмся в ответ!

сколько их уже было-несчитанно,
на моём очень длинном пути.
да и где ж это было видано:
чтоб от бога могли уйти!

Поставлю на конфорку «эликсир любви»,
Не дюже пить холодным травяной настой.
В окне ещё печально, не видать ни зги,
Ещё печальней мерзкий утренний настрой.
По капле слёзы в чашку, эликсир, вода-
Напиток по рецепту «бывшая, не плачь».
Гудят уныло вены-жизни провода,
Ищу ответ, причину личных неудач.
Глотаю горечь смеси «эликсир любви».
А мне казалось, слаще зелье быть должно…
Как ты когда-то… Тихо-тихо, не реви-
Себе под нос шепчу, что было-не важно.
В окне уже светало, люди, словно рой
Пчелиный, или… Ближе, рядом, вместе.Пусть!
А ты, увы, не мой, уже не мой герой,
И расползлась, как тушь, навязчивая грусть.

В переулке ночном
У бордюра он мерк.
Он мне: «Что же, начнем.
Я решу твой пример».

Вороненая сталь,
Круглый хищника глаз.
Выключатель мне стал
Говорить без прикрас.

Все по полочкам мне
Разложил правдоруб,
Набросал слов-камней.
Был он честен и груб:

«Ты фактически мертв,
Так де-юре черту
Подведи. Мерзлых верст
Оборви череду».

Выключатель швырнул
Я на пыльный чердак.
Затихает злой гул,
И все дальше черта.

Худо-бедно держусь
И в стакане с утра
Полощу в гранях грусть.
Но, как видно, пора…

И услышу я вдруг
С чердака шепоток.
Замыкая свой круг,
Пробежит холодок.

Спросит голос опять,
Совершая замЕр:
«Не пора ль выключать?»-
И решит мой пример.

Где ты, моя любовь? Где вечное затмение?
И пусть их шорох близко скрыт.
Займусь я позолотой нежной оперения.
Мне неба синего зима благоволит.
Початого сугроба тихий голос,
Тропу покажет, тянущую в даль.
Шепнёт на ушко мнимый колос,
И солнца ясного даст мне медаль.

Прошу тебя, о голос безмятежный,
Дай силы мне, дай вечности покой!
Дай мне прилив нагой, безбрежный,
И песню молодости заново пропой.
По воздуху ходить ты научи меня,
Ступать неслышно, алою тоской.
Пусть вертится быстрей Земля.
Ты свет на путь исправь мольбой.

Запретными, безвольными мощами,
Огня ты пепел мнимый не туши.
Предел поставь, упав перед ворами,
Окрикнувшими наготу твоей души.
Арест безмолвия нам обеспечен.
Он зрит, как маятник вселенских бурь.
Закроет своды.Страх тут вечен.
И нарисует голубизну волны, лазурь.

Историю эту тебе рассказала,
Да только во сне я тебя потеряла.
Тебя я тогда и ждала и любила,
Да только в сомненьях своих утопила.

Тебя обнимала я ласковым взглядом
И вены твои наполняла я ядом,
А ты защищаться уже не хотел
И просто, покинув меня, улетел.

Ты просто оставил меня навсегда,
А в венах не кровь теперь – просто вода.
Я знаю, что лето уже не настанет
И сердце мое вдруг стучаться устанет.

Не смерть ко мне в белых одеждах придет,
А колкий, холодный сжигающий лед.
Сейчас же, пока я немного живу,
Я помню тебя, но уже не люблю.

А может, люблю, но совсем незаметно,
И взгляд мой к тебе все еще светлый.
И все же конец в моей жизни прекрасный,
Как поцелуй – он и нежный и страстный.

И ты для меня только лишь сновиденье,
Что вижу так часто, как наважденье.
И солнце твое я, с рассветом встречая,
Уже не с тобой, а одна провожаю.

И не потому, что тебя нету рядом,
А просто ласкаю другого я взглядом,
Его я сейчас обожаю и жду
И сразу на зов его нежный иду

Как никогда не ждала я тебя,
И за тобой никогда я ни шла.
Тобой я дышала тогда и жила,
Но только недавно оковы сняла

И ввысь полетела, над всеми паря,
И даже нет мысли, что все было зря.
Я просто люблю его, как никого
И жизнь я свою подарю за него.

Может это мне сниться, а может – виденье:
Я в саду по цветущей аллее иду,
Ветер робко играет с листвой дуновеньем,
В кронах птицы какую-то песню поют.

Я вперед по аллее неспешно шагаю,
Может встречу кого-нибудь я на пути,
Мне хотелось узнать, что за место такое,
И возможно ли выход отсюда найти.

Но чем дальше иду, тем сильней убеждаюсь,
Что один по аллее в саду я брожу,
Возвращаться назад нереально, осталось
Идти дальше, а там, может, выход найду.

Яркий солнечный свет заливает округу,
Но деревья спасают меня от жары,
Ветер, рядом гуляя, дарует прохладу,
Как увидел вдруг я ангела впереди.

Это дева была в белоснежном обличии,
Пусть не видел я крыльев за стройной спиной,
Пораженной красой потерял я дар речи,
Когда дева предстала вблизи предо мной.

Голубые глаза, словно синее море,
Ее взгляд проникает в глубины души,
Я забыл даже имя свое поневоле,
Но не мог своих глаз от нее отвести.

Белокурые волосы сотканы солнцем,
На ветру обнажили лица красоту,
Тонкий шелк не скрывал ее прелести тела,
Я ее идеальной во всем нахожу.

Для меня время смысл сейчас потеряло,
Я стою рядом с девою в райском саду,
Ничего мне другого от жизни не надо-
Провести рядом с ангелом вечность в раю.