Ребята большие
Костер развели
С Павликом вместе
Мы к костру подошли
Там листья горели,
Пылая в огне,
И так почему то
Стало жалко их мне.
Павлуше шепнула:
«Зачем они жгут?
Пусть хоть на земле
Теперь листья живут»
Но Павлик в ответ
Моргая, сказал
Что и сам он причины
Этой не знал.
«Пойдем, твою маму
Мы спросим об этом»
Нам мама сказала,
Что вновь будут летом
Все в листьях зеленых
Деревья стоять,
От жаркого солнышка
Тень создавать.
И так же от дождика
Под листья зайдем.
Прохладу под деревом
Каждым найдем.
Теперь то мы знаем,
Уже не грустим.
От мамы узнали,
Как ночью мы спим,
Вот так же на зиму
Природа уснет.
Весна для нее
Утром ранним придет.
Проснется природа,
Как и мы после ночи
И заново в зелень
Одеться захочет

Снегом тропки застелило,
Видно, у зимы есть мыло,
То, которое все белит
И на землю потом стелет.
На деревья и дома
Стелет белое зима
Большое покрывало.
Белым бело все стало.
По покрывалу этому
На санках мы поехали.

Дверка открывается,
Мама улыбается
И смеется звонко
За окном девчонка
Радуется солнцу,
Маме и теплу
И течет слезинка
Счастья по стеклу.

Наяву, а может быть, во сне,
Как дорога, лунный свет в окне,
Оживает тишина…
Здравствуй, странная страна…
Твоих глаз прозрачные моря,
Холоднее ветров января,
За собой влекут меня,
Ничего не говоря…

С путеводною звездой,
С лучезарною мечтой
Я отправлюсь за тобой
Слепо пущенной стрелой…
Я смогу тебя найти
Даже там, где нет пути,
Где в безмолвии лесов
До утра лишь крики сов,
Твое сердце изо льда,
Но, поверь, не навсегда,
Вспыхнет новая звезда…
И когда
Станет синий лед водой,
Заберу тебя с собой…

Семь морей, семь рек и семь ветров,
Сотни тридевятых городов,
Сто путей и сто дорог
Для тебя пройти я смог…
Я на розовом коне
Появлюсь в твоём окне,
Я возьму тебя с собой,
Где сверкает город мой,
Я возьму тебя туда,
Где хрустальная вода,
Где живые облака,
Золотые жемчуга…
Унесу тебя с собой,
Над зеркальною стеной,
Над молочною рекой,
Увезу к себе домой.

Отвернулась к стене, и я — не в теме,
Даже вкус тонких губ не пригубив.
Отвернулась к стене, флиртуешь с тенью.
Отвернулась к стене, ушла в отрыв.

Всплеск руки говорит мне: «Третий лишний».
А уколы бедра: «Я не с тобой».
Тень подошвы твои проворно лижет
И мелодию пьет за упокой.

Тень одета легко, в ничто, по моде
Безымянно-безмолвных темных стран.
Тень юлит, торопясь, темнит, уводит
За собою туда, где правит транс.

Там по контуру тела нарисуют
Из изломанных линий облик сна,
Оплетут и утянут. Безрассудно
Внемлешь ты, в нем лишь ты, нет рядом нас.

Тень поймет как никто и не осудит.
Тень поймет, ведь она и есть никто.
Вы друг друга нашли, — равны по сути,
На двоих поделив мой закуток.

На три ноты послать бы хрупкий танец,
Нагляделся, наелся я сполна.
Но трепещет пером твой каждый палец,
Но дрожит у стены струна-спина.

Вот уносит тебя птиц черных стая.
Я за руку схватил тебя, — спасти…
Ты взмахнула крылом, в стене растаяв.
Мне осталась лишь тень и ломкий стих.

Блажен мир Божий,
Светел, ясен
Весь необычен и прекрасен
Хвала тебе на век любой,
Что мир увидеть дал такой.
Увидеть землю, небеса,
Траву, и как на ней роса
Под утро часто выпадает
А днем обычно пропадает
Вдруг белый мир зеленым станет
Как все замерзнет, потом оттает
И теплый луч
Всю землю греет
Весь мир от солнца зеленеет
Все изменяется вокруг.
Не обратим тот жизни круг
Хвала тебе, О Боже мой,
Что видеть мир даешь такой

Смотри сквозь призму из прозрачной стали.
Или сквозь пальцы, не виня за гордость.
Те, что вокруг, всей правды не сказали.
Осталось только десять строчек в «Ворде».

И вот опять — депрессия и стрессы,
Ни к чёрту нервы, иней на ресницах.
Клочки листов — обрывки старой пьесы.
И дом, который каждой ночью снится.

И чередой безликих кабинетов
Мир будет полон. Ведь за ролью гонка.
Как новый конкурс чтения сонетов.
Ты только помни: рвётся там, где тонко.

А, может, нас с тобой не существует?
И нас придумали всего лишь к постановке?
Тогда мы роль не выберем любую.
Марионетки мы. На нитках и иголках.

Была уже премьера. Отыграли.
Аплодисменты. Занавес. Букеты.
И вечер — осень. Снова в тёмной шали.
Боюсь исчезнуть. И не жду рассвета.

А, может, тот спектакль спектаклем не был?
И, может, мы с тобой взаправду были?
Ты часто говоришь: «Узнай у неба».
А я тебе скажу: «Спроси у пыли...»

КУЗНЕЧИК

на травинке у дороги
кто-то песенку выводит.
это маленький кузнечик
говорит, что скоро вечер,
что закончилась игра
и ребятам спать пора.

ОСА

мы увидели осу
на Серёжкином носу.
всем понравилась она-
и красива и стройна,
тоненькая талия,
а сама- каналья!
может так ужалить в нос,
что он будет, как кокос!

МУХА

залетела муха в дом:
всё ей нравится кругом.
полетала, посидела,
на помойку улетела,
ведь помойка для неё-
настоящее жильё.

стоит рябина у дороги
тонка, хрупка и молода,
и просит помощи-подмоги
у тех, кто посильней, она.

вот дуб — развесистый, кряжистый
к ней, вроде, ветки протянул.
но старый он, хоть и ветвистый,
не дотянулся и уснул.

вот тополь — стройный и красивый.
но он стремится к небесам.
он не заметил рук рябины-
весь день расписан по часам.

вот ясень ветренный и нежный
её коснулся невзначай.
но подарить не смог надежды-
его своим не называй.

а ветки тонкие рябины
хватал и путал ветерок.
вот у него хватило силы
и он сломать рябину смог!

сегодня с гор примчался ветер
холодный, грозный и чужой.
а я хочу, чтобы на свете
сияло солнце надо мной.

чтоб не неслись снежинки роем,
и не кололи мне лицо.
не мчался ветер бы над полем,
и не ломился на крыльцо.

и чтобы снова стук раздался.
и ты вошёл с букетом роз.
и мне опять в любви признался,
рукой коснулся бы волос…

глаза закрыла. вспоминаю
чудесный день, как чудный сон.
на картах старых нагадаю,
чтоб ты опять ко мне пришёл.