у волчонка папа строг:
«посиди в норе.
нет резиновых сапог.
лужи на дворе.»

разве можно усидеть,
когда пахнет летом.
очень нужно посмотреть,
даже неодетым.

вот глаза блестят, как бусы.
нос черней земли…
пусть воды боятся трусы.
мы же — не они!

ночь на дворе…
мы в темноте.
молча стоим-
не говорим.

губы к губам,
руки к рукам,
сердце стучит,
разум молчит.

это — весна…
дразнит она,
кровь бередит,
с нами не спит.

была она белая-белая
в глубоком холодном снегу…
замёрзшая — вот и несмелая,
готовилась к вечному сну.

она позабыла о лете,
о тёплых, весёлых деньках,
о ярком синеющем небе,
о птицах поющих в лесах.

казалось, она не проснётся,
не скинет оковы свои,
что жизнь никогда не вернётся
в холодные очи земли.

но солнце её приласкало,
тепло подарило своё,
и наша планета узнала,
что есть ещё жизнь у неё.

что есть разноцветные краски
для неба, травы, лепестков,
что есть поцелуи, и ласки,
и запахи нежных цветов.

зайчик прыгает в траве:
весел, беззаботен.
рад и ветру и весне,
солнечной погоде.
прыгнул раз, затем другой,
развернулся круто,
ног не чуя под собой
и не слыша стука.
веселился от души
на лесной поляне.
но, чтоб ноги просушить,
он вернулся к маме.

дарите, дарите любимым
зимою и летом цветы.
они, ведь, мечтают об этом
и только об этом их сны.

не надо колец драгоценных,
сапфиров, рубинов огни.
три слова, но самых заветных,
услышать мечтают они.

а если рождаются рифмы
и в строчки ложатся слова,
то даже из сказок халифы
никак не заменят стиха.

лишь раз мы приходим на землю,
лишь раз нам даётся любить,
то сможем на эту мы тему
любимым стихи сочинить.

зима кончается…
она с ветрами
и с серебристыми снегами
уходит прочь.
ей не помочь,
не задержать,
не подсказать,
как ещё месяц простоять,
ещё немного поморозить.
она сама нас завтра бросит.
её полгода будем ждать.

Скользя в волнах Судьбы сквозь Рок туманный,
Под шквалами житейских бурных гроз,
Корабль Надежд куда-то неустанно
Трепещущее Сердце в трюме вёз.

Груз прикреплён был крайне ненадёжно.
Металось Сердце, билось об углы,
Но не роптало, веря непреложно:
Корабль пристанет к острову Мечты.

Ах, как Мечта его манила властно!
Не плыть — на крыльях был готов лететь.
Лишь были бы усердья не напрасны,
Лишь бы доплыть, домчать, достичь, успеть.

Над Кораблём невзгод сгущались тучи,
Вскипал, грозя бедой, девятый вал,
Но… Вера в сердце столь была живучей,
Что Океан бессильно отсутпал.

И снова солнце весело сияло.
Лучи его над Кораблём лились.
Тук-тук… неслось в заоблачную высь,
Так сердце в трюме радостно стучало.

Мечта звала Корабль в глубины вновь.
Там остров дивный вырастал в тумане.
В свеченьи радуги над ним слова мерцали:
«Добро пожаловать ко мне! Любовь».

С Леонтьевым никто на сцене не сравнится.
Он – сам огонь, вулкан, волшебная жар-птица!
Поёт надрывно, страстно, с пылом — жаром.
Лишь зубы блещут, как снега Килиманджаро.

мишка сладко спал в берлоге…
но весна уж на пороге.
подмочила мишке бок.
больше мишка спать не мог.
вылез миша, огляделся…
и забилось чаще сердце-
солнце светит свысока,
а внизу течёт река.
нет ни холода, ни льда-
на дворе стоит весна!
дарит солнце и тепло,
а зима уж далеко.

я тебе желаю
долго жить,
быть любимой
и самой любить.
быть счастливой,
вопреки судьбе.
я желаю сильной
быть тебе.
чтобы утром
солнце согревало,
чтобы ночью
ты любовь узнала,
чтоб была, как птичка,
весела,
и чтоб каждый
понимал тебя!