В Ульяновске клятву дают депутаты
Честно служить народу.
А под Ульяновском база НАТО
Врагу создаётся в угоду!

И усмехается Дмитрий Рогозин:
Мол, этот альянс не опасен, не грозен.

Рогозин! А где ж твоя партия «Родина»?
За сколько тобою Родина продана?
24 марта 2012 г.

Мы любим, лихо, риск!
Не терпим оскорблений.
Мы слышим, за спиной,
Безумцы! Так, и есть!

Дерзки, не на словах мы,
Не веришь? Пробуй в деле,
А не хватает духа,
Уйди, и не трепись!

Уют семейный мы,
На дух свободы променяли,
На звук гитарных струн,
И на манящий, звездный свет!

Нам заменяют жен,
Королевы стриптиз бара,
Покрытый хромом байк,
Мокрый асфальт шоссе.

Со скоростью кометы,
По жизни пролетая,
Мы оставляем яркий,
Неизгладимый след!

Мы не умрем, как вы,
От старческих печалей,
Не до печалей нам,
В двадцать первый век!

Константин Болкунов.

Я просто сижу и гляжу в окошко.
И небо смотрит на меня,
Я заболел, чуть-чуть, немножко,
Но скоро выздоровлю я.

Лежат поломаны деревья,
Под толщей снега, ну и пусть.
Пройдёт весна, наступит лето,
И скоро я к тебе вернусь.

Ты пойми меня родная,
Не могу я без тебя.
На свете ты одна такая,
Кореглазая моя.
Если я обидел чем-то,
Ты прости меня прошу,
Если я тебе не нравлюсь,
Ты скажи и я уйду.

Девушек красивых много,
Их совсем не перечесть.
Шёл к твоей любви я долго,
Но не дай ты мне присесть.
Вдруг случится что с тобою,
Я себе ведь не прощу.
Тебе лучше быть со мною,
Кариглазая прошу.

Кусали струи водяные,
шипя как змеи,
Костер еще горел,
он жить хотел алея.
Хотел костер согреть
того, кто рядом
И пламенем плясать,
блестя во взгляде…
Костер хотел светить
осенней ночью,
Он не хотел пропасть,
вот это — точно!
Но дождь потоком лил,
водой шурша.
Костер еще дымил,
как будто он дышал.
Он вспыхивал порой,
но умирало пламя.
А дождь все лил рекой,
топтал костер ногами.
Агония огня
была недолгой.
Он умер. Ветер выл
над ним голодным волком.
И прекратился дождь,
ведь враг повержен,
Но тлеет в глубине
наш уголек надежды….
Когда осушит солнце
всю сырость и туман,
Он вспыхнет
как любовь,
Прогонит прочь обман!

Плачет Ангел над брошенным храмом,
Помнит Он как молились здесь встарь
Смотрит небо сквозь ветхую крышу,
Солнца луч проникает в алтарь.
Голые окна и голые стены
Страшная кладь кирпича,
Купол проржавленный, крест покосившийся
Молча нам в душу кричат!!!
Нет здесь икон, фрески смыты дождями,
Всюду разруха и грязь…
Слово заборное, грязное, черное
Здесь написала какая-то мразь….

Ангел грозен, прощенья не будет
И пощады не жди, не проси!
Как земле не преданный покойник
Эти церкви стоят на Руси!

Военные в Мали
Взять в руки власть смогли!
Военные в России,
Не уступая в силе,
Во всём послушны власти,
Без африканской страсти.
22 марта 2012 г.

Владимир Вальков

Прольются тусклым, жёлтым светом
В пустынный сумрак фонари.
Как часто в жизни пустоцветом
Мерещит ночь приход зари.

Глазами в синь смеясь когда-то
Я был всегда рассвету рад
И в дымке розовой заката
Не исчезал мой грустный взгляд.

Тогда от чувств шалея юных,
Кружила песни голова
И нежно так звучали струны,
И душу трогали слова.

Быть может нужный смысл утрачен
Раз сердце сдавливает мрак
И ты смятением охвачен
В чужом краю, где всё не так.

В твоём родимом после смут,
Надежда откликалась где-то,
А здесь на тоже — почему
Ты не найдёшь уже ответа.

Прольются тусклым, жёлтым светом
В пустынный сумрак фонари.
Как часто в жизни пустоцветом
Мерещит ночь приход зари.

© Copyright: Владимир Вальков, 2011
Свидетельство о публикации №11109228029

Я дожил до ещё одной весны.
Мне снова снятся розовые сны.
С улыбкою встречаю новый день я.
Отрадно мне природы пробужденье.
22 марта 2012 г.

Мезень. Мазай спасает зайцев.
В душе тоска. Ты где, Мисюсь?
Мазками солнца, всем на зависть,
март, как Малявин, пишет Русь.

В лесу капель звенит мазуркой,
с берёз струится сладкий сок.
А ну-ка, подходи с мензуркой —
прими для бодрости глоток!

Восстав над сумрачными снами,
взамен зимы сухой и злой,
март птичьи песни, точно знамя,
вознёс над мёрзлою землёй.

Смыв, как застывшую мастику,
снегов заумную мазню,
он, словно мальчиков Матисса,
ввёл в хоровод берёзок «ню».

Ещё морозец бродит низом,
но, уже чуя ток в крови,
март бродит кошкой по карнизам,
горланя песни о любви.

А в вышине — над крыш дворцами,
над хором кошек и собак —
мизинец Моцарта мерцает,
как Марса тлеющий маяк…

Как в сотый раз журнал «Мурзилку»,
листая мокрый старый сад,
весенний ветер, рот разинув,
в просторы устремляет взгляд.

Там, вдалеке от шумных улиц,
раздеты за год догола,
берёзы белые, сутулясь,
спят в ожидании тепла.

Мазай мазуриков ушастых
везёт, в долблёнку погрузив.
Спроси его, что значит, счастье —
он лишь покашляет в усы!

Несутся сахарные льдины
по мутной мартовской воде…
Русь и поэзия — едины.
Мезень… Мазай…
Мисюсь, ты где?..