летят года
летят минуты
ты позабыла обо всём
о том, что каждая секунда
уходит прямо из под ног
о том, что первыми стареют руки
потом идёт уже лицо
ты вряд ли вспомнишь те секунды
которые перевернули всё.

Медленное погружение в холод,
В зимний анабиоз. По ходу
Загрузки желание жить
Отпадает,
Уже не воспринимается, как данность,
Скорее, как летняя ужимка.

Медленное погружение в холод,
В зимний анабиоз
По шатким уступам вдохов,
По скатам выдохов, Ф.И.О.
Забывая, проклиная, как дохлый
Номер, недомученный ино-
Странный язык,
Постскриптума неряшливое зы.

Вытолкнули за плечо
В комнату, обросшую
Траурной ледяной парчой.
Я – избыточной ношей
В этой комнате, — не при чем.

Вычитаю себя из комнаты
В черный монолит окна,
Наполненного комой
Руин до самого дна…

Пелена
Скомканная:
Иная
В инее
Комната.

На кровати распластался старик,
Заросший дремучим сном,
Щетиной безмолвия, льдом, —
Обычный зимний тариф.
Но слегка
Жалко мне старика, — Ведь видно, что не причем.
Подхожу бесшумно
И тормошу
За расхлябанное плечо.

Чёрный гость
незванный,
Постой, погоди!
Карканьем
обманным
Дом наш не буди.
Ворон
чернокрылый!
Горе не пророчь.
Улетай,
постылый,
Поскорее прочь.
Тяжестью бессоницы
cердце моё жмёт.
И сознанье томится
ночь всю напролёт.
Заалело утро,
отступила мгла,
КрапивА тревоги
душу обожгла.
Паучком прокрался
в сердце серый страх.
Мотыльками бьются
жилки на висках.
Белые халаты,
капельниц капель.
Крутится больничной
жизни карусель.
Болью от страданий
выжжены глаза,
По щеке катИтся
капелька-слеза.
Солнышко родное!
Как-то ты сейчас?
Ангел ли спаситель
жизнь родную спас?
Господи Иссусе наш,
иже еси,
Прошу тебя,
на этот раз,
пронеси!

можно жить без ума, без души,
но как жить без любви? мне скажи.
ты унёс своё сердце с собой.
не позволил идти за тобой.

а любовь в моём сердце живёт,
но лишь плачет она — не поёт.
я гоню её прочь за тобой,
но она остаётся со мной.

вот и маюсь с любовью одна.
не жена, не вдова — сирота.
у окна одиноко стою
и защиты у бога прошу.

светлой памяти сестры Александры

Твоей комнаты опустелость,
Немота сиротливых стен…
А ещё недавно совсем
Здесь смеялось и даже пелось.

За оконным стеклом в ночи
Молчаливое звёзд мерцанье.
На столе тает воск свечи,
Но не тают воспоминанья.

Слышу снова голос родной.
Вижу глаз твоих взгляд пытливый.
Время… время неумолимо
Увело тебя в мир иной.

Упорхнула твоя душа
Из телесных своих покровов.
Тяжких мук разорвав оковы,
Вознеслась, к небесам спеша.

Ни догнать, ни письмо послать
В то далёкое зазеркалье.
Только память будет сиять.
Не угаснут воспоминанья.

Светилось небо ночью розоватым светом,
Как будто предвещая чудеса к рассвету.
И вправду, утром мир преобразился.
Пейзаж волшебный взору вдруг открылся.
На цыпочках — легка, тиха, нежна
Пришла к нам долгожданная зима.
Привстав в бесшумном танце на пуанты,
Вплетала снежно-вафельные банты
Кустам, деревьям в спутанные ветви,
Стараясь приукрасить и согреть их.
По сказочному щучьему веленью
Сменилась быстро серость окруженья
Сверканьем белоснежного ландшафта:
Стоят засыпанные снегом авто
В надетых белых шапках набекрень.
Ложится нежноголубая тень
От рыхлых свежевыпавших сугробов.
Снежок роняют ветви понемногу,
Весёлой стайкой вспархивают птицы,
Неунывающие воробьи, синицы.
Бежит следов причудливый узор.
Горит рябины гроздь, лаская взор.
Вон, даже старый пень повесел,
И кепку белую на лысину одел.
Снежок все звуки гасит, приглушает,
Но тишина совсем не угнетает.
Напротив, поднимает настроенье,
Душе усталой дарит вдохновенье.
Морозец щёки щиплет, нос щекочет.
Бабёнка снежная на улице хохочет.
Морковь ей вместо носа прилепили.
Ужасно её этим рассмешили…

Мне бы выплеснуть всё, что в душе за года накипело,
Наболело, назрело…… в течение энных времён.
Пусть тоска изольётся весенним дождём оголтелым,
Очищая до самого донца души водоём.

Мне бы напрочь скорей отодрать от души полотна
Заскорузлую краску присохших осенних печалей.
Ощутить свежесть чувств, радость жизни….как в самом начале,
Когда был небосвод голубым и дорога ясна.

Мне бы ворох сомнений запрятать в души уголок
И поджечь их, как скирду из старой-престарой соломы.
От сомнений слабеет душа — ну, какой от них прок?
Нависают они над душой, будто камень весомый.

Мне бы доступы страху закрыть навсегда-навсегда,
Дабы он просочиться не смог в беззащитную душу.
Пусть исстает как лед, о себе не оставив следа.
Не мозоля глаза, не влезая настойчиво в уши.

Мне бы снова весну на душе у себя поселить,
Примерять с ней мечты, называя подругой своею.
Строить смелые планы, от замыслов тихо хмелея,
Не позволив душе ни на дюйм от весны отступить.

Мне бы светлому чувству любви не давать потускнеть,
Зажигая его по утром, словно ясную зорьку.
Сердцем ярко пылать, ни за что не давать ему тлеть.
Только хватит ли сил у души? Эх, хватило бы только!

горы со снегами на вершинах,
что не тают даже в сентябре,
могут покориться лишь мужчинам,
да и то сдадутся им в борьбе.

здесь нужна отвага и сноровка,
сила, мудрость, воля, доброта,
к трудностям большая подготовка
да ещё счастливая судьба.

и тогда Эльбрусы, Эвересты
лягут под ногами смельчаков.
ледники, как белые невесты,
их не посчитают за врагов.

этот мир, где порезвились боги
силой духа человек пройдёт.
и хотя там нет прямой дороги,
он к вершине тропочку найдёт.

Котёнок вышел погулять.
Из луж водички полакать.
Засунуть в муравейник нос.
Спугнуть в густой траве стрекоз.
Прижавшись лапками к земле,
Следить за стайкой голубей,
Ловить себя за хвост, кружась.
Вылизывать из шёрстки грязь.
Сердито фыркнув, выгнуть спинку,
Соседскую завидев Дымку,
Давать от Рекса стрекача.
Залезть на ветку сгоряча.
И, наконец, устав немножко,
Домой вернуться, к маме-кошке.
Легонько ткнуть её в бока,
Выпрашивая молока.
Напиться вволю, а потом
Заснуть глубоким, сладким сном.

О, женщина – венец природы!!!
Творенье чудной красоты!
На свете нет такой погоды,
Которую не воплощаешь ты.

То как тайфун она криклива
И искры сыплет вкруг себя,
То смирна, кротка, молчалива,
Или заплачет, как дитя.

Слеза её как дождь осенний,
Но блага от неё не жди.
Могу сказать я без сомнений:
Не надо слез. Уж лучше пусть идут дожди.