витамины я коплю
и ребятам отдаю.
всех ценней я в огороде,
хоть в земле и прячусь, вроде.
покажусь, коль дёрнут ловко.
назови меня… (морковка)

заглянула в глазки голубые…
оказалось, что совсем чужие.
нет теперь в них прежднего огня
и любовь ты, нынче, не моя.

а вчера они ещё светились.
этой ночью даже мне приснились.
но любовь куда-то убежала.
ничего при этом не сказала.

и гадаю, что же вдруг случилось?
почему так глупо получилось?
бродит холод тёмный по квартире.
и ничто не держит в этом мире.

что сгорело — не вернуть назад.
даже если очень ты богат.
я спокойно открываю дверь-
от любви свободная теперь.

последний день марта…
увы, но не жарко.
весна молода
и ещё не сильна.

а ветер холодный
гуляет свободно.
свистит, завывает,
пощады не знает.

растаял наст снежный,
но листиков нежных,
лишь тёплый апрель
нам подарит теперь.

плохая погода…
устали немного.
одна маета
без любви, без тепла.

Утром, тяжко скрипнув пружинами, позвонками,
Из кровати – да в тапки. Шарк — на квартирный юг –
В туалет. Замираю. После я извлекаю,
Дернув лапку вверх, захлебывающийся звук

Из бачка. Потом, потоптавшись в тапочках в ванной,
Шаркотню развожу на кухне – тягучий вальс.
Так шлифую тапками день до основы ватной.
Шорох тапок под ночь похож на шершавый лязг…

Снова утро. Значит, снова мне в топку из тапок –
Зажигать целый день… Но держит крепко кровать,
Чтоб на мозг могла апатия капать и капать.
Позвоночник в пружины врос — нет сил, оторвать.

Только слышу там, в коридоре колючий шорох,-
Разнося по квартире холод, тапки шуршат,
И по нервам – наждачно: шарк, шарк – все ближе, скоро…
Льет окно на тапки ночной темноты ушат,

И они затихают. Выдохнув, я на кухню
Выбираюсь, пробую взглядом длинную мглу.
В ней кружась, прикладываю безмолвие к уху,
Все надеясь на что-то, если — не вширь, так — вглубь.

Горизонт зашумел, задрожала желть пустыни.
Пара тапищ – гор грохочущих. Я – в бегство, в жар.
Правый сверху – тучею. Я: «Не надо. Пусти. Не...»
Позвонки прохрустели. Темень: шарк, шарк, шарк, шарк…

В необозримой Космоса утробе,
Мерцая, плыли тайны бытия.
Кометы мчались в ледяном ознобе,
Незыблемо загадочность храня.

Неслись пульсары в квантовой одышке,
Вокруг оси свой убыстряя бег.
Сверхновые рождались с яркой вспышкой,
Свой прежний облик потеряв навек.

Пространство-время исчезало в пастях
Прожорливых и хищных чёрных дыр…
Ну, словом, как всегда кипели страсти.
Взрываясь, бушевал Вселенной Мир.

И вдруг… притихли звёзды в изумленьи.
На маленькой планете голубой,
По счёту третьей в солнечной системе,
Царил глубокий, благостный покой.

Там, на Земле, уснули ночью двое
В сплетеньи нежном утомлённых тел.
Дышало всё вокруг такой любовью,
Что даже сам Творец чихнуть не смел.
В свечении Любви Земля летела,
Явив Вселенной всей Творенья суть.
И расступались звёзды ошалело,
Планете уступая Млечный Путь.

так больно было без тебя…
я спать привыкла… не кричать…
я попрошу тебя о том,
чтобы ты смог меня обнять…
там видно будет… всё не так…
я брежу больше, чем смеюсь…
пускай я допускаю страх…
но обещаю улыбнусь…
я зацепилась за тебя,
верёвки те, что ты кидал…
моя душа полна огня…
а я дрожу… ты будто врал…
я не призналась лишь тебе…
но для себя решила днём…
не умирают только те,
кто в жизни был хоть раз влюблён…

спустя века и миллионы лет,
когда покинет дух мой этот свет,
мой сын, а может быть и внук,
найдёт заброшенный и старенький сундук.
И приоткрыв его он вдруг замрёт,
Но любопытный взор не отведёт,
Ведь там хранятся все мои мечты
И главной частью их явился Ты…
Там горы будут милых фраз
И проводов, что связывали нас
Там взгляды все, полёты до луны,
Там всё, что заключало слово «МЫ»…
Я сохранила всё, что я смогла,
И для тебя с любовью берегла,
Но ты исчез и миллионы лет,
Пока я покидала этот свет,
За паутиной шумных светлых дней
Не стал сундук наш никому родней…
Мне жаль, что ты не заглянул в него
И не узнал увы ты ничего,
Но греет сердце лишь одна мечта…
Я не узнаю… Я лишь пустота…

Сыта сегодня шоколадом
И трепетом пленящих губ.
Симфония мажорным ладом
Перебивает низость труб,
То окрылит, то приласкает,
И, в предвкушении чудес,
Тебя, крылом я укрывая,
Умчу в раздолие небес.
Нам облака, как верный парус,
И ветер вдаль благоволит,
Играет, льётся Штраус! Штраус!
О, гений! Голову кружит!
Конец поэме.На земле я.
Но млеет всё ещё душа.
И чудятся сады, аллеи,
Деревья, кронами шурша,
Ещё зовут.Но рядом губы,
Их слаще нет.И пусть весь мир
К моим ногам, один ты любый,
ДевИчье сердце покорил!

Я хочу взять тебя за руку. Можно?
Взять и глядеть в голубые глаза.
Не отпирайся, ведь это несложно,
Равно как и на прощанье сказать

Несколько слов. Иль пером на бумаге,
Белой как снег, пару строк начертать.
Тонкие струйки чернил синей влагой
Лягут волшебным узором. Опять

Все повторяется: люди встречаются,
Люди влюбляются, вместе живут,
Ссорятся вдрызг и навеки прощаются.
Вновь в стороне свое счастье куют…

Может, ответишь на пару вопросов?
Прозой, стихами — решать уж тебе.
Спросить я хочу: сколько жизней ты бросил,
Всем сердцем своим повинуясь судьбе?

Не отвечаешь? Что ж, ожидаемо —
Люди сокрытны, в своем большинстве.
За круглым столом предаются гаданиям,
Пытаются счастье постичь в колдовстве.

Я не виню. Ты пойми, Бога ради,
Я не пытаюсь тебя осуждать.
Просто душа — словно лист из тетради —
Чуть промахнешься — и не видать

Святой белизны. Оттого осторожно,
Ступая неслышно, как дух по воде,
Я приближаюсь, насколько возможно.
Я хочу взять тебя за руку. Можно?

я смотрела в себя-глаза в точку…
наплевала на дверь не закрытую…
мои фантазии кончаться ночью…
я любила себя убитую…
для тебя я дочь полуночница,
для другого книга открытая,
я ждала когда вновь кошмар кончится…
я любила себя разбитую…
я любила цветы… только чёрные,
целовала стекло не добитое,
я просила тебя полюбить меня,
но ты пил вино не допитое…
ты украл все мои мысли,
истезал тонкие вены…
для тебя я была лишь жертвой
для тебя я не стала первой…