убегай!..
есть на свете лучший рай.
не терпи и не кори-
хлопни дверью и уйди!
почему стала рабой?
подружилася с бедой?
не терпи и не кори-
хлопни дверью и уйди!
надо нити разорвать.
и самой собою стать.
не терпи и не кори-
хлопни дверью и уйди!
держит за руку судьба.
распроклятая она.
но назло и вопреки-
хлопни дверью и уйди!
эх, удача — мать родная,
ты ведь добрая такая,
но покинула меня.
без тебя страдаю я.
дело валится из рук.
и покинул лучший друг.
нет ни денег, ни угла.
от меня жена ушла.
за что все эти напасти?
я старался ради счастья.
был удачлив и любим,
а теперь совсем один.
ты вернись ко мне удача!
буду жить совсем иначе:
буду мигом дорожить
и с тобой одной дружить.
Люблю я эти бархатные ночи — Луны далекой несказанный свет. Твои такие мне родные очи И кудрей нежный, золотистый цвет. Люблю я эти дни, теплом согреты, Как первые цветы в твоих руках. Твои уста, улыбкою задеты, И ямочки на розовых щеках. И, что хоть как-то связано с тобою, Я сердцем разволнованным ловлю. Все оттого, что грежу я тобою, Все оттого, что я тебя люблю!
Любимый мой, мой дорогой
Я не могу без твоих поцелуев!
Ведь ты еще со мной?
Мне так нужна любовь твоя!
Сгорю я как свеча,
Если узнаю что я больше не твоя!
Скажи молю, что все не так!
Что я по прежнему твоя!
И я спокойно как дитя усну…
Я думаю… Я плачу… Я смеюсь… Дышу…
И вижу красочные сны, похожие на сны…
И не о чем и никого уже не попрошу
До будущей, неведомой нам всем, Весны…
Накрылось небо стираною простыней,
И каплет мелким надоедливым дождем.
А я по-прежнему дышу, всей пятерней,
Вновь, закрываясь… Что же, подождем,
Когда наступит май… За ним июнь, июль…
И, пряча призрачную ношу, что с собой ношу,
Срывая, как вуаль, с окон потрепанную тюль —
Скажу — спасибо, лишь за то, что я еще дышу…
По белому свету
Ходила, бродила
Я словно весь мир
Исколесила
Но таких как они
Не встречала
Как бы я высоко не летала.
Узнать их можно издалека
Их чудо душа, так широка
А умные глазки, словно из сказки
Стреляют стихами наверняка.
Она обо мне вспоминает в четыре часа утра,
Плюет на меня смс-кою: «Я приеду?»
Все тот же веселый голос, все той же подкладкой – страх:
«Когда мы с тобой в последний? Да? В прошлогоднюю среду?»
Она, ковыряя вилкой овсянку, а сердце мое –
Ногами (полоской юбки – врасплох) с пожухлой улыбкой
Рассказывает о том, с кем рассталась. Взгляд – в окоем
Окна и шепчет луне, что весь этот год — ошибка.
За руку, как вора, схватив: «Есть белый костюм?» — «Зачем?» — «Затем, что сентябрь вот-вот» — «И что?» — «Наша свадьба!»
По горлу мне – взглядом. За угол заходит ум.
Я знаю ее, но лучше не знать бы…
Сыграв Мендельсона на нервах, вызванивает такси.
Горстями в окно бросают монеты небесной данью.
Кольцом обручальным на пальце луна у нее висит.
«Ты – милый», — и,
Усмехнувшись, опять на год пропадает.
Внимательно глядя в зеркало, вижу ее тоску
И страх опоздать, не успеть. Закутавшись в сумрак,
Все слышу голос ее, — он пулей бьет по виску.
Тогда понимаю сквозь сон, что снова я умер.
Я кормил её шашлыком
из собачьей баранины,
Я таскал ей смешные
с обвисшими мордами розы,
Я её воспевал,
по гитарным лучам барабаня,
Рисовал ей Петрарку и читал
наизусть ей Ван Гога.
Я поил её чаем зеленым
в грошовых столовках,
Наловил ей котят и стал
человеком рабочим,
Я забросил слова, но опять
всё закончилось плохо — Я — обычный поэт,
а она — капитанская дочка.
Давно ль земля алмазами сверкала,
Хрустальной отливая синевой,
Но солнце растопило покрывало,
Что соткано из пряжи снеговой.
И зажурчали по полям, по скатам
Горластые, весенние ручьи.
Разноголосьем ярмарка богата-.
Лес тенькает, чирикает, скворчит.
Заметно голубеет краска небосвода,
И Солнце ярко улыбается Земле.
Весна! Весна! меняется природа,
И я преображаюсь и лечу к тебе!!!
Мама, раскрой шире рот,
чтобы взахлеб
со всеми поржать над моей
голубою мечтой.
Мама, я — идиот,
и поэтому ты со мной
стесняешься ходить в МОЛЛ
за какой-нибудь шмоткой.
Скучно везде,
где не делаешь нихуя, а на водку
не достаёт,
как на «Живанши».
Так что не стесняйся — поржи,
покажи
пальцем, покрути у виска,
и расскажи
своим туповатым подругам об этом,
а я все-таки стану
Великим Поэтом.