Ужасна смерть. Жизни конец.
Пришла она и никуда не деться.
И будь ты кто – хоть нации отец.
Иль Президент, а от нее не отвертеться,

Коль предначертана она в верхах.
Да. Велики возможности убить
У тех, кто нам с тобою сеет страх.
Иль жизнь эту укоротить.

Убить. Труп осквернить. Убить.
Иль «замочить» в сортире.
Затем публично оскорбить.
В затылок выстрелить. Или как в тире.

И объяснять нам дуракам, что там –
В Чечне, не выбранный он Президент. Бандит.
Но ведь всем тем, кто жизнь «похерил» там.
Все это правды толики не объяснит.

Убит. Убит. Убит бандит.
Тебя я видел с Лебедем по телевизОру.
Ты был политиком, но как бандит убит.
Чтоб не предстал общественности взору.

Конечно, не имею права говорить
Об этом. Обвинят ведь в терроризме.
Как таракана могут раздавить.
Иль обвинить в простейшем неологизме.

Норд-Ост, Беслан. Теракты и убийства,
Которые сотворил Масхадов
Конечно из разряда свинства.
Я ненавижу тех наемных гадов,

Которые пошли на эти преступленья.
Ведь за поступки си прощенья нет.
Подобное, конечно, стоит мщенья.
И должен кто-то понести ответ.

Но все же — стоп. А кто сказал,
Что сделал это все Масхадов?
Где суд, который это доказал?
Иль «дезу» выдумал какой-нибудь ИвАнов?

Иль более высоким полководцем
Задумано. Или случайно получилось
То, что не стал Масхадов миротворцем.
И жизнь, и смерть его вот так сложилась.

25.03.2006 год

Что — я «корявенько стишу»?
(вопрос к возможным оппонентам)
Абракадаброю грешу,
Пишу, как не положено поэтам?

Не зная что такое ямб, хорей
Слова тасую, как в колоде?
Не тем я занят и скорей
В чужом копаюсь огороде?

Ну что ж… По тонкости письма
Недалеко ушел, согласен.
Занят сатирою дерьма,
Запах которого опасен.

А для чего — не знаю сам.
Меня до боли задевает,
Что ЖИЗНЬ моя разбита в хлам,
Что «хламы» все за нас решают…

Я на ЗЕМЛЕ своей живу.
Здесь дед родился мой и прадед.
Нас били немцы, «де жа вю»,
Америка сейчас дербанит.

Но чтоб вот так вели свои.
Иль коих за своих считаем.
ГОСПОДЬ!!! Действительно пути
Твои мы не исповедаем…

Кровью пропитана земля.
На кладбищах мест не хватает.
А Сатана: «Траля-ля-ля».
Среди чумы в пиру гуляет…

23.10.2005 г.

Мысли полета, полета фантазии,
Мне не хватает – я задыхаюсь.
Меня убивает то безобразие,
Живем мы в котором. И я каюсь.

Каюсь в своем пустом безразличии,
Что все это время плыл по течению,
Что верил козлам в человечьем обличии,
Которые рады долготерпению

Русской души, что в пьяном желании
Доверилась водке. И ей — НАЛИВАЮТ.
Козлам отдалась на забвение, заклание,
Не понимая, что нас убивают.

Душу российскую колют наркотиком.
Доза за дозой. Под кожу. В вену.
Чтобы сделать растением, идиотиком.
Внушая, что море нам по колено.

Крови же море. Уже по горло.
Не захлебнуться бы. Не утонуть.
Навь уже близко. Нечисть поперла.
Все норовит иглой в сердце пнуть.

Все поглощает растление нации –
Культуру, ресурсы. Лежачего бьют.
Политики наши от жира – в прострации.
Саван для русской нации шьют.

Япония с янки Владик делят.
«Новорусский китаец» — хозяин тайги.
А козлы с экрана сладко блеют.
Но темно впереди. Не видно ни зги.

Не видать с козлами будущего светлого.
Больно «травку зеленую» хавать любят.
Гнать бы их из дома, да под зад ногой.
И пускай, потом нас судят, пересудят.

Судят, пересудят. Будь что будет.
Где ты наш ПАСТУХ? Гони Козлов!
Родина тебя вовеки не забудет.
Действия хотим. Довольно слов.

12.06.2005 год

Издеваясь, хохоча,
По приказу Палача,
Оплеван и повешен
Кто и сам был грешен.

Коварен. Истинно жесток.
Но дело тонкое «Восток».
Пуская гостя на постой
Кинжал там прячут за спиной

До поры, до времени.
Гостям чужого племени
Здесь нелегко приходится.
И издревле так водится.

Но кто казненный, кто палач?
Где слышны стоны, детский плач?
Принес кто смерть, увечья
И кровь на «Междуречье»?

Что дал аристократии
«Урок по демократии»?
Кто на «заклание баран»,
А кто есть истинный Тиран?

Специалист по смерти,
Отъему чужой нефти,
С политикой опасной
«Разделяй и властвуй»,

Не флаг ли авангарда
«Златого миллиарда»,
Красно-синеватый,
Зввездно-полосатый?

На эшафот кто следующий?
Наивный и несведущий,
С прозападной закуской
Беззубый, пьяный русский?

Обманутый, униженный.
Почти под ноль остриженный.
Опомниться ему пора бы.
Иль непокорные арабы

Погибнут, как погиб Саддам?
Разрублен мир напополам –
На богатых, бедных,
На верных и неверных,

Героев и предателей,
Рабов, работодателей,
На судей и присяжных,
Раздетых и наряженных.

Американцев и других –
Глухих, покорных и немых.
Кто, по приказу Палача,
Готов рубить. Рубить с плеча.

27.02.2007 год.

На разбор опоздал. Воровато горит
Шапка, врытая в темя, с тенями – ветвь мирта.
Прорастаю в ничто, дымом шапки ведомый.
Не зальешь, не потушишь зеркальной водой.

В рваных джинсах ты, смолью волос подсади
На ошейник, на розовый бант. Но садисткой
Смотришь ты сквозь меня. Песик кукситься рядом,
Ощутимей, чем я… Ты сменила наряд

И лицо. Ты спешишь на вечерний сеанс
Темно-русой, другой. Но узнал из-за транса,
Из-за чувства потери, что с шапкою скосит
С плеч – долой, потому что взглянула ты сквозь.

От загара луны кожа – мел, волос – бел.
Я в бреду – за тобой, а в груди скачет белка.
Крошишь «цок» об асфальт, каблучками ты точишь
Темноту под себя; на доске – мелом: ночь.

Замерла. Обмер я. Головы – отворот,
Меж лопаток – лицо, взгляд – охотничий, рвотный,
Прошерстила окрест, жар на стужу меняя.
Ни души. И попятилась мимо меня.

обидел ведь нечаянно.
прошу тебя: прости!
хожу, как неприкаянный.
домой меня пусти.

открой скорее двери-
ужасно я замёрз.
ну, почему не веришь,
что в августе мороз?

вину я понимаю
и жалости прошу.
давно тебя я знаю-
сейчас не узнаю.

зачем кричишь сердито
и скалкою грозишь?
душа моя открыта.
ну, всё-равно ж простишь!

ложусь под дверь на коврик.
мне это не впервой.
разбудит утром дворник,
раз я тебе чужой.

обидел ведь нечаянно…
прошу тебя: прости.
молю тебя отчаянно:
домой меня пусти!

серое небо…
мокрое лето.
всюду вода,
но не беда.

одену сапожки
на быстрые ножки,
зонтик возьму,
из дома уйду.

назначена встреча…
пусть вымокнут плечи,
пусть дождь на ресницах,
но счастье на лицах!

нам дождь не мешает.
никто не узнает,
с какими словами
любовь между нами.

Ночь отступает,
светлеет небо,
ложатся тени у ног прохожих.
Сон тихо тает…
он был иль не был — твой образ,
голос — такой похожий?
Ведь мне казалось,
забыто прочно,
мостов сожжённых развеян пепел.
Но постучалась
к исходу ночи
любовь, блуждавшая до рассвета.
Галопом сердце,
душа в смятенье,
несутся мысли опять в былое.
Открылась дверца,
ушло забвенье,
вновь возвратилось пережитое.
Как будто вёсны
мне улыбнулись
из невозвратно счастливых далей.
И снова грёзы
в душе проснулись…
те, о которых вдвоём мечтали…
Минуты мчатся,
пришпорив время…
рысак-будильник гремит подковами.
Не возвратятся
весны мгновенья,
но сны о счастье нахлынут снова…

я сижу одна в своей квартире,
а по крыше гулко дождь стучит.
никого нет в этом мокром мире,
лишь вода, одна вода бежит.

гром гремит, а дождь ещё сильнее.
за дождём уж не видны дома.
капля к капле всё плотней, плотнее…
и уже не выйти со двора.

напилась земля и всюду лужи.
и ручьи бегут, бегут к реке…
я закрою дверь свою потуже,
буду думать только о тебе.

и мечтать, что скоро глянет солнце
и отгонит прочь печаль-тоску,
лучик пустит прямо мне в оконце
и прогонит дождик за версту.

и ко мне опять ты возвратишься.
не на день, неделю… навсегда!
может просто дождика боишься
и не можешь выйти со двора?

затихли шорохи и звуки.
пришла ночная тишина.
одна, одна в небесном круге
плывёт безмолвная луна.

уснули синие озёра,
у речки сонной — тополя,
хлебов несжатые просторы
и кукурузные поля.

и даже ветер претомился.
улёгся спать среди осин.
а мне чудесный сон приснился
в тиши опущенных гардин:

что ты опять со мною рядом.
в моей руке — твоя рука…
вернись, вернись моя отрада,
моя судьба, любовь моя!