Рассыпается дождь мелким бисером.
Моросит, монотонно шурша.
От погодных капризов зависима,
Загрустила, заныла душа.

Чахнет бедный июнь в гнусной сырости,
Обливаясь горючой слезой.
От насупленных тучек немилости
Почернел небосвод голубой.

Ах, кому-то дожди — наслаждение!
Для меня же, признаюсь… тоска
Слышать струй заунывное пение,
Словно мухи зудят у виска.

А ведь где-нибудь, солнцем иссушена,
Изнывает от жажды земля,
О воде, как о хлебе насущном,
Небеса неустанно моля.

Как-то всё безнадёжно напутано
В канцелярии грозных небес.
То ли времечко там нынче смутное,
То ль исчез в этом деле прогресс.

Всё-же искоркой хилой и слабенькой
Ещё тлеет надежда в груди.
Не скупись, лето… стыдно быть жадинкой.
Солнце дай, забери все дожди!

уходим в дозор.
автоматы в руках.
закончили спор
мы с врагом на словах.

и время настало
всё силой решать.
так прежде бывало
и будет опять.

глядим друг на друга
сквозь прорезь прицела.
не выйти из круга,
пока оба целы.

тут дело решает
секунда одна.
она заменят
всю жизнь иногда.

мы шутки не шутим
и слёзы не льём.
наш путь очень труден,
но горы пройдём.

чтоб вечно сияли
вершины снегами.
и люди чтоб знали-
здесь мы воевали!

а за плечами чёрный автомат…
бегу, ругаясь я на всех вподряд.
земля и небо впереди горят.
и пули рядышком с виском визжат.

до цели нам ещё бежать вперёд.
и кто-то первым рядом упадёт.
комбат в атаку снова позовёт.
и только мёртвый с нами не пойдёт.

бегу, не слыша ничего вокруг.
а где-то рядом самый лучший друг.
мы позабыли про своих подруг,
ведь здесь последний адов круг!

когда утихнет этот страшный бой,
оставим мы руины за спиной.
а завтра будет, может быть, другой.
домой вернёмся лишь весной.

деревья будут зеленеть в лесах.
расти цветы на клумбах, на лугах.
но этот бой навечно в головах.
он в самых страшных и коварных снах.

и громыхают снова сапоги…
и кто-то тихо просит:«помоги»…
а я не в силах протянуть руки.
звени струна моя, звени…

Небо чудное, ночью лунною,
синью-черною, пораскинулось!
Звезд не счесть, искр бесчисленных,
красоту небес, неприметить грех!

Ранним утречком, солнце ясное,
раскаснев чуть чуть, горизонт зажжет!
На подьем пойдет, все осветиться,
золотым лучом в небеса зовет!
В голубой выси облака плывут,
расчудесных форм, в даль небесную!
Красотой своей, душу вывернут
поменяют цвет, станет тесно им!

И сойдутся в треск, свернет молния,
и прольет водой землю родную!
Красота небес, расчудесная,
не приметить грех, высь небесную!

Счастливым может каждый стать,
красиво жить, не унывать!
Секрет здесь прост, но толку ноль,
сами себе приносим боль!
Тоскливо мыслим иногда,
кривим душой, горим от зла!
Боимся собственных идей,
не лестных о себе речей!
Завидуем, того не зная,
вокруг кого-то обвиняя!
И только глупый не поймет,
что надо жить наоборот!
Вставать с улыбкой на лице,
и с чувством радости в душе!
Благодарить весь мир, за все,
за то, что чувствуешь его!
Дарить тепло, забыть про зло,
с любовью жить, творить добро!!!

Благодарю тебя Создатель, за жизнь, что нам Ты подарил!!!
За голубое небо с солцем, за красоту ночных светил!
За все прекрасные творенья, что сделал Ты на счастье нам!
За горы, реки и явленья, разнообразие природы, непредсказуемость погоды!
В животный мир и мир растений,
для наших благ и процветанья,
Ты внес энергию свою!
Прости нам наши согрешенья?!
Благодарю! Благодарю! Благодарю!

четыре человека — экипаж,
а т-34 — спутник наш.
и мы не расстаёмся никогда.
пока мы живы — вместе мы всегда!

а мы бронёй прикрыты от врагов.
и им ответ у нас всегда готов:
тяжёлый люк закроем над собой-
ждёт впереди горячий, смертный бой.

грохочет пушка, воет пулемёт…
а мы идём, идём, идём вперёд…
черно от гари, режет дым глаза,
а мир — лишь смотровая полоса!

один снаряды чётко подаёт,
другой — ногою больше газ даёт,
кричит команды громко командир…
и вот уж позади нас капонир.

ревёт пронзительно мотор,
и режут гусеницы дёрн…
все живы! бой уже к концу.
и пот ручьём стекает по лицу.

танкисты — мы! мы — экипаж!
обходит строй полковник наш.
жмёт руки, вешает награды…
стране своей служить мы рады!

Вы слышите раскаты канонады
Среди рассветной летней тишины?
В людскую память грохотаньем ада
Врывается мелодия войны.

Она звенит ударами набата,
Подхваченными криком: «К бою, взвод!»
Натужно стонет раненным солдатом,
Скривившего в гримасе боли рот.

Свистит полётом пули леденящим.
Визжит фальцетом падающих бомб.
Сирены воем пробуждает спящих.
Шуршит в камнях одесских катакомб.

Гудит в огнём объятом самолёте,
Ушедшем в невозвратное пике.
И похоронкой плачет на листке
По юному бойцу девятой роты.

Залечены боёв прошедших раны.
Дни мирными заботамы полны.
Вторгаясь в сновиденья ветеранов,
Опять звучит трагедия войны.

какая страшная война
на землю русскую пришла…
стоят в руинах города
и дым там, где росли хлеба.

и гонят пленных вдоль дорог…
им бросить хлеба бы кусок,
им дать водицы бы глоток…
ах! если б кто-то только мог!

устало беженцы идут.
детей и скарб с собой несут.
скотину за собой ведут,
но ведь не ждёт никто их тут.

мычат коровы и быки,
и стонут тихо старики.
платки и кепки их в пыли.
они то горя не ушли.

глаза детей, как два укора.
нет тяжелей на свете взора.
отцам не вынести позора.
до них дойдёт он очень скоро.

всё губит страшная война:
деревни, сёла, города…
а я хочу, чтоб никогда
она на свете не была!

Оступился в надменную бездну,
Где слова, потускнев, бесполезны,
Негативы вещей не нужны.
На часах стрелки встали, остыли.
Обросло настоящее пылью.
От узорчатых жарко снежин,

Из которых рисуются губы…
«Можно?» — «Нет». И от нежности грубым
Становлюсь, от тебя – не в себе.
Вниз полет безнадежно прекрасен.
Заверяю я стансами прайсы,
Оценив, что бесценно в судьбе.