вот уже и август…
для грибов пора.
мы выходим утром
рано со двора.

ещё белой ватой
держится туман.
мы идём ватагой
сквозь его обман.

звякают ведёрки
в маленьких руках.
ну, а глазки зоркие
заметят гриб в кустах.

пусть прикрыт валежником,
старою травой,
с шапкой белоснежною
будет груздик мой.

дружные маслята,
крепкий боровик,
с красненькою шляпкой
гриб в траве сидит…

собираем нужные,
чистые грибы.
старые, червивые-
вовсе не нужны.

вот полно ведёрко.
мы идём домой.
и несётся звонко
гомон над тайгой!

Спешу душой неосторожной ступить за горизонта край.
Почувствовав чудес возможность, шепчу мечте: «Не улетай».
Разгорячив воображеньем, галопом… вскачь пускаю мысль,
За ней фантазии виденья, как птицы, стаей понеслись.

И вот уже неудержимо на лист бумажный чередой,
Друг друга торопя, ретиво, строка ложится за строкой.
Там близость тайны очертаньем сквозь ворох слов проступит вдруг,
Чувств окрылённых трепетанье листвой осенней на ветру

Заденет грустью потаённой открытых струн чужой души,
Мотив осенний с перезвоном в сердцах негромко зазвучит,
Под рифмы тихие напевы стихов закружит хоровод,
Душа взлетит… исчезнут стены… и распахнётся небосвод.

Шабаш глаз, дебош коленок,
Дьявол мелочей, деталей.
Лютым летом околею.
Выход-вход – один, летальный.

В чашах водопад петуний.
Тополя темнеют аркой.
Ржа березы. Я сутулый,
Мне не холодно, не жарко.

Скверно сквер ополовинил
Жизнь — не жизнь. Тасует сумрак
Веток черви, крести, вини,
Получая шелест в сумме.

«Вы одна?» — тщедушный повод,
Чтоб загнать себя же в угол.
Серый взгляд нырнул в шиповник
Бабочкой ночной в испуге.

За скамьей листвы лишили,
Мелочью чеканной платят.
Ясень – леший, пень плешивый
Гложет оком ноги, платье.

Черные шторы покрыты вуалью,
Светит унылый белесый фонарь,
Ты укрывалась смиряющей шалью,
В дом мой просился убранный январь…

А мы ведь с тобою почти не знакомы…
Просто мне жалко тебя оставлять.
Снова мне душу крушат буреломы,
Мне остается лишь ветер пинать…

Рюмка печальная снова сгорела
от содержимого воздуха в ней.
Моя же судьбина найти не сумела,
Радость, свободу рождественских
дней.

Снова играет златая гитара,
Снова мерцает белесый фонарь,
Подруга несчастья испуганно
встала.
И в синеву, отчеканила:
" Тварь..."

© Никита Рябченко

Молитвы всходят к небесам
По нашим тихим голосам.
Как по ступенечкам, всё выше,
Идут в надежде — вдруг услышит?
… Услышит Он, иже еси,
Слова: «О, Господи, спаси!»,
И чудо, может быть, для нас
Сумеет сотворить тотчАс.

И, хоть умом почти не верим,
Души приоткрываем двери…
С наивностью, почти ребячьей,
Читаем «Отче наш»… и плачем.
К незримому Отцу взывая,
О чём то просим, умоляем,
Стучимся в высшую обитель,
Откликнись, отзовись, Родитель!

Пускай не молимся прилюдно,
Но вера в нас живёт подспудно.
Под взрослости покровом тонким
Скрываем мы в душе ребёнка,
Так ждущего отцовской ласки!
Так страстно верящего в сказки!
Так ищущего утещенья
В нелёгкие судьбы мгновенья!

А пройдусь с тобой я ночью под дождем.
По безлюдным улицам пустым.
Что запретно и стеснялись днем,
В сумерках все кажется простым.

Прихвачу я зонтик на двоих,
Вместе рядом и плечо к плечу.
Не боюсь я струн дождя косых,
Не боюсь, что спросишь, то о чем молчу.

За меня ответит тихий перестук,
Серебристых капель по зонту.
И пожатье и сплетенье рук,
Я в твоих глазах любовь к себе прочту.

А любовь иногда все ж уходит,
Задумайся, ищи в себе причину.
И не вини заблудшего мужчину,
Что за тобой не бросился в пучину.

И все-таки любовь уходит,
Найти себя ты в жизни постарайся.
Все радостней себе так улыбайся,
Забыть, забыть о былом старайся.

И пусть любовь уходит,
Не угадаете, что будет завтра.
Может алая прибьется яхта,
Может выпадет козырная карта…

И если любовь уходит,
Не нужно сутулить спину.
Голову гордо вскинуть,
Красивый наряд накинуть!

Может выпадет козырная карта…

я ступаю осторожно…
подхожу к окну.
вот сейчас увидеть можно
между шторок мглу.

но напрасно я проснулась-
ночь светлым светла.
это солнце, даже ночью,
светит для меня.

вроде с вечера, как надо,
укатилось спать.
на другой стороне света-
время ночевать.

но на севере остались
от него следы.
и теперь передо мною
тропочки видны.

белой ночью всё, как в сказке.
мир в туманном сне.
где-то рядом бродит счастье…
ах! зашло б ко мне!

Пушкин – Декабристам

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
***
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

Одоевский – Пушкину

Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли.
К мечам рванулись наши руки,
И — лишь оковы обрели.
***
Наш скорбный труд не пропадет,
Из искры возгорится пламя,
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.

Автор – Пушкину – Одоевскому

Как жаль, что пламенные звуки
До слуха граждан не дошли.
И потому в другие руки
Все ценности страны легли.

Давно в темнице дух свободный.
И голос правды не звучит.
Народ живет, как раб покорный,
Под силой страха и молчит.

Созреет в обществе правитель,
Так наш Создатель повелел,
Разумный истинный спаситель,
Достойный для великих дел.

В сердцах людей живет надежда,
Что их мечта не пропадет.
Жизнь восстановится, как прежде,
И свою честь вернет народ.

солнце землю отогрело. красота!
потеплело и на сердце у меня.
убежали все печали далеко.
на душе повеселело и тепло.

ах! волшебное ты-лето! повезло,
что ты нас не позабыло и пришло, что ты нам пообещало красоту,
на которую во все глаза смотрю.

из воды, травы, цветов и синьки неба,
как из тюбиков, рисует кистью лето.
да такие создаёт оно полотна,
что в восторг приходит каждый, кто угодно.

и картины эти очень непростые-
они дышат, говорят — они живые.
и дотронуться до них можно руками…
лето! лето! ты проходишь пред глазами.

ах! забрать бы в зиму эту красоту…
я побольше видов камерой сниму.
буду в холод на диванчике сидеть
и большой альбом со снимками смотреть.