Газ машин, суета, поезда
Только в городе ты одинок.
Там закроешь ты сердце свое
На огромный, железный замок.

Ты идешь вдоль по улице, люди
Их так много навстречу идет,
Не один закон не осудит
Одинок? Меня каждый поймет.

Столько лиц каждодневно встречаешь,
Кто-то грустный, а кто-то поет.
За улыбкой что спрятано знаешь
Даже тут меня каждый поймет!

Замечали ли вы у прохожих,
Что в глазах у них только печаль?
Их глаза как один, все похожи,
Одиночество. Вам их не жаль?

И вот так погибают души,
Когда всем на других наплевать.
Знает каждый, не станем лучше
Остается надеяться, верить и ждать!

Несколько часов в пустом вагоне,
Сердце замирает от тоски.
Выйдешь на очередном перроне,
Где чужая жизнь прожита в лжи.

И, окинув, взглядом нищий город,
Сядешь на автобус номер пять.
Так проедешь остановок сорок,
Надо как-то жизнь свою менять.

Мыслей хороводы рвутся в небо.
Как же тяжело решить сейчас
Накипевшие давно уже проблемы,
Уложиться надо ровно в час.

Потому что не умеет ждать нас город,
Суетится в гари от машин.
Два делить на три — в остатке холод.
Серые дома и витражи картин.

Не успеешь все решить проблемы,
Подъезжает к остановке цифра пять.
Как же сложно в жизни теоремы,
Нам порой одним совсем решать.

Потому что одиноки и забыты,
Потому что город не умеет ждать.
Столько судеб здесь живет разбитых,
Город… он умеет промолчать.

Ей слишком часто снится темнота,
Что ей не разобрать пустой дороги,
Что прыгает и вниз летит с моста
Или устала оббивать домов пороги.

Так часто плачет, но во сне,
А в жизни улыбается, привычка.
Кому угодно говорите, но не мне,
Что жизнь ее сгорит как спичка.

Наверно нету смысла просто доверять,
она груба бывает до безумия.
Ведь жизнь заставила на прочность проверять,
И каждый день, и так до новолуния.

Но как известно: жизнь лишь маскарад,
И слабость показать другим нет смысла.
Она одна. И кто здесь виноват?
Лишь темнота и слышен громкий выстрел…

Рванули птицы в небо с криком,
И пистолет упал на мокрую траву.
Сверкнула пуля медным бликом,
И только слезы градом по лицу.

Еще не долго постояла, посмотрела,
Пока не растворилась пуля в мгле.
а землю тихо, медленно осела
И миллионы мыслей в голове.

Наверно хватит и пора остановиться,
Пора начать любить и доверять.
И перестанут ей кошмары снится
И не придется всех на прочность проверять.

Наша жизнь — блеск огней, карнавальные краски,
Развлечения, похоти и алкоголь.
Друг для друга снимаем, меняем мы маски,
Движет каждым из нас отведенная роль.

Мы меняем друг друга под удар подставляя,
Кто слабее окажется — тот проиграл!
Правил жизни так много, но мы принимаем,
В круг людей, кто в душе торговал.

Торговал, продавая и ставя на кон,
Чью-то жизнь, называя игрой.
Все, что есть, все что было нам снится порой,
Все. что с нами — жестокий закон!

Мы продолжим игру и наденем все маски,
Так нам проще по кругу идти.
Но однажды померкнут бредовые краски,
только проданы души и нас не спасти…

Замедлен бег, стоят часы упрямо,
Нет смысла что-то больше подтверждать.
Что килограмм на сердце слишком рано,
Но силы нет людей разубеждать.

Давно забыли почести и чувства,
Вы спросите: «Кому сейчас легко?»
Заглянешь человеку в душу, пусто
И тягость там, отчаянье, темно…

Но стрелки застывают на секунду,
Потом возобновляют быстрый бег.
Прошу, давайте станем называться
Простым, но громким словом ЧЕЛОВЕК…

Не играйте на струнах души,
Это больно, нечестно бывает.
Покупаем любовь за гроши,
А потом ищем, что пропадает

Обмануть и предать ведь не сложно…
Только что же за этим стоит?! —
Кто кому оказался дороже
Или кто и кого не простит?

Смысла нет, уходя обернуться,
На пороге стоять в ожидании.
Просто хочется все же «проснуться»
И ответы на все знать заранее.

Не играйте на струнах души,
Не в театре мы и не на сцене.
Невозможно купить за гроши,
То, что ценится издавна всеми…

Кино, театры, лимузины,
Ей надоело все, устала.
Быть может на руках ее носили,
Ну, а теперь упала с пьедестала.

Потухший взгляд, слова пустые,
Холодные, больные вечера.
В пустующей большой «чужой» квартире,
Где включен свет еще с позовчера.

Нет смысла отвечать на сообщенья,
Автоответчик извещает о звонках.
Ах, сколько надо было ей терпенья,
Чтоб запереться в четырех стенах!

Нет, ее уже никто не потревожит,
Она пропала ровным счетом для других.
Вернуться в красок мир уже не сможет,
Ведь как в бреду душа ее сгорит…

Контрольный выстрел взгляда.
Эксгумация чувства потери.
Нуар крепчает по мере
Наступления сумерек на
Меня, подтопления смысла
Существования, сыска-
Розыска киллера
В юбке или Ра-

Зума, разутых останков.
Контрольный выстрел взгляда
Выворачивает наизнанку,
Отправляет в слепую зону, –
Где-то в окрестностях рая,-
В зыбучем сумраке комиссионки,
Безнадежно в цене усохнув,
Б/у пианино отмокаю.

В городе расстроенных пианино,
Видящих сны в ля миноре,
Тишина задумчиво переб(в)ирает
Черно-белые мысли.
Обжигает чувство потери.
Взгляда контрольный выстрел
Добивает чьи-то руины,
Страху времен мирволя.

Живите свободно, свободно живите.
Дышите свободой. Дышите! Дышите!
Не надо бояться, сделайте вдох,
Хватит вам жить по законам пройдох.
Хватит! Не надо! Сорвите все маски
Лжи, лицемерий. Не бойтесь огласки!
К черту устои! Пусть плавится Рай,
Выплеск эмоций пусть льет через край.
Будьте Людьми – оставайтесь такими.
Будьте собою. Живыми! Живыми!
В омут границы, все рамки – в утиль!
Свободная Буря лучше, чем штиль.

А дальше ничего не будет.
В окно скребется черный пудель,
Скулит и смотрит на меня,

Ошейником луны звеня.
Он все ночней день ото дня,-
Не спрятаться и не слинять,

Не отвертеться мне словами,-
Привычно в них себя сливаю,-
Не оправдаться мне стихами,

В которые с утра стекаю
До поздних пуделей, что за
Окном мозолят мне глаза.

Не будет ничего, а значит,
Не быть – простая незадача.
Нет сил, и не хватает зла,

Чтоб досмотреть вертеп осенний.
Уже не помню, что посеял,
Но пуделя пожал вчерне.

Я голодом его зачеркнут,-
Перебираю ритмов четки
И прочей порчи вторчермет.