Течёт слеза, солёной и игриво.
Глаза слипаются, всего трясёт.
Слеза не ведает о том,
Кого карает горем или сном.
Она, как в храме, все простит,
Очистит Душу, и больше не болит.

Очистит только та слеза,
Что будет искренна чиста.
Ну ладно, все это пусто!!!
Хочу остается здесь
И чувствовать лишь то,
Что чувствует камень, Ничего.

Не тлен страшит тела и души,
А страх забвения, быть ненужным.
Неверие в себя, подобно ране,
Способен тлен души убить и разум.

Как странно видеть эти души.
Кто испугался смерти и сошол сума?
Кто веру потерял в родных и близких?
Финал один, душа ушла куда?

Вопрос о смерти вечен.
Как сохранить не сломленную душу,
Не зачерстветь, не потерять себя?
И не страшиться быть ненужным?
Как обрести покой души без сна?

Мы видим то, что лишь блестит
И тусклый свет мы видеть не хотим
Мы врем себе, друзьям своим
Но мы меняется, не хотим

И год за годом жизнь проходит зря
Душа уходит, покрыты золотом сердца
Вокруг лишь тени циников и лжи
И сердце ноет от тоски

Как больно жить средь мертвых душ
Где чувства страсть любовь и нежность
Все заменил нам проклятый метал

Как вавилонская блудница
Он развращает души тех
Кто не парит душой как птица
Кто не способен на любовь

Замена преданости злость
Любовь похожая на плаху
Что сотварил людской порок
На что способна злоба
Слепцы способные считатать
Что можно и купить любовь
Которая убита!

Я не забуду никогда
Их запах сплетни и тела
Но ни одно из этих тел
Не билось в такт со мной
Как я хотел

И я менял их как перчатки
И убегал я без оглядки
Но я устал и бегать юлить
Одну тебя не мог забыть

Но вот придет ко мне она
Под черной мантией женщина одна
Я буду вспоминать все те же имена
Все тот же запах сплетни и тела

кошка моет котёнка:
лижет лапки и ушки.
мокрый нос, как у мамы,
завиток на макушке.
он царапает маму,
умываться не хочет.
прячет грязную лапу
и, наверно, хохочет.
ну, а кошка упорно
лижет спинку, бока…
моя кошка проворна,
и умна, и быстра.

чистоту и порядок,
красоту и уют
кошки просто собою
в доме нам создают.
вот, мурлыкая тихо,
серый котик уснул.
я на цыпочках мимо,
мимо кошек шагнул.

Мягкие руки скользят по стеклу,
Голос звучит, оседая на стенах.
Я все равно тебя очень люблю,
Как бы ты ни был жесток в отношеньях.
Грустно мне было расстаться с тобою. Ты для меня был и мир, и Земля. Ты стал для меня путеводной звездою.
Жалко, что ты не заметил меня…

Надеялась я пройти вместе наш путь.
Мы на развилке остановились.
Хотел ты направо пойти,
Ну а я, налево стремилась к вершинам.

Ты не подумал меня вернуть,
Или позвать обратно.
И это было хуже тех слов,
Которые ты мне сказал безвозвратно.

Мягкие руки скользят по стеклу,
Голос звучит, оседая на стенах.
Знаешь, я тоже сегодня уйду,
Ножом написав твое имя на венах

Синее море лопочет,
Гальку бросая на брег.
Ветер травинки щекочет,
Чайки кричат в синеве...

Помнишь, давно это было,
Здесь мы ходили с тобой,
А там, в вековом тумане
Скалы уходят на дно...

Бриз обдувал наши лица,
Был очень тихий прибой,
Камушки в море шуршали
Как это было давно...

Помнишь, тогда мы бродили
По склонам крутых холмов
Горы спускались в долину,
В долину ярких цветов...

Теперь я хожу один здесь
Бриз дует в лицо лишь мне,
Грустно бродить по долине
Когда тебя рядом нет...

Но все-таки я надеюсь
Что будем мы вместе вновь
Мы будем бродить по долине
Долине ярких цветов...

Я тебя никому не отдам –
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.
Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались ноги,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, ещё не знал,
что остался один на свете
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит:
«Я тебя никому не отдам!!!»
Время — за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-
Мама, мамочка, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышить вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал…

лето пролетело. августу конец.
сорван с длинной грядки жёлтый огурец,
сохнет лук на крыше, жарятся грибы…
но цветут и пахнут во дворе цветы!

их всё больше, больше… красок чехарда,
будто на палитре кисточкой игра.
жёлтые, лиловые, розовые, беж,
красные, бордовые с беленькими меж.

то они, как бархат, то они, как шёлк…
вот нектар пьянящий шмель с них уволок.
вьются пчёлы, осы, бабочки, шершни…
но приносит ветер запахи зимы.

и, как вздох последний и последний крик,
дарит людям лето свой цветковый лик.

я одела платьице с каймой…
буду я совсем, совсем другой.
будут люди на меня смотреть,
буду я от этих взглядов млеть.

лёгкою походкою пойду
и себе любимого найду,
чтобы дальше рядышком идти,
да чтоб было гладко на пути.

солнце светит тёплое с небес,
ветерочек вдруг совсем исчез.
до чего же хочется любви…
ты, смотри, меня не прогляди.