В ознобе ломает, крутит, и броситься тянет на стену,
Что режет скалою воздух. Несет тоской за версту.
Метафорой сжав предплечье, ручку вонзаю в вену
И впрыскиваю густую, чернильную черноту.

И вздыбилась вена волною и накатила небом.
За нею — другие волны. Черный, дикий табун
По мне, грохоча, промчался, втоптал в бурлящую небыль,
Где настежь распахнуты двери, и где на засовы – табу.

Травой лепетали шторы, стелились зеленой равниной.
А сверху скрипели повозки – тащились вдаль облака.
Им табуретка-медуза играла на пианино
Плиты, и мелодию эту дверкою шкаф лакал.

Обои, сменив обойму, узорами изрешетили
Меня. Истекая фразой, я падал на потолок
В повозку, скрипящую мимо, за грань между шторой и штилем,
Я падал в зыбучие ритмы, чтоб в ступке себя потолочь.

Но небо посыпалось звонко. Толочь стало слишком накладно, — Вернул пыльно-серые скалы сверлящий, тоскливый звонок.
С улыбкой поспешно бормочут, протягивая рекламку:
«Входные стальные двери и крАбовый крепкий замок».

Село в зелени купаясь
Просыпалось на заре,
И пчелки меж собой ласкаясь
Рады были солнцу и жаре.

И неба синь глаза сосала
Когда я в небо поглядел
И дрожь меня проняла
И я как-будто охмелел.

От синих этих далей
От моря васильков вокруг,
Эх если б вы видали
Этот милый-милый глазу луг.

Я снова лето каждое бегу
Той тропой куриной
К тебе бегу, лечу, парю
Ты мой рай пчелиный.

кошка бежит по дорожке…
лапки промокли немножко.
как ей добраться домой?
дождик, ведь, льёт проливной.
нет ни плаща, ни зонта…
бедная кошка одна.
шубка промокла слегка,
мокрая вся голова.
кошку на руки возьму,
ласково к сердцу прижму.
маленький, верный дружок,
есть для тебя уголок.
кошка согрелась, урчит,
больше она не грустит.
ей хорошо под плащом,
как под чудесным шатром.

шелест ветра, пенье птиц,
звон ручья и волн шипенье,
соловья вечерний свист-
звуки чувства пробуждения.

треск цикад, слова признаний,
детский смех, «ау»-кричанье,
поздравленья, умиленья-
у любви есть продолжение.

капли капают уныло,
в доме тихо, молчаливо
и печальный стук двери,
как последний вздох любви.

стоит утёс на берегу.
глядит в речную глубину.
а там под толщею воды
плывут, как тени, осетры.
там щука, раскрывая пасть,
ждёт, чтобы к ней подплыл карась.
а юркий окунь, как спортсмен,
не любит резких перемен.
среди растений, как в чащи,
нагуливают жир лещи.
гальяны мелкие резвятся,
хотя они здесь всех боятся.
между камней плывёт так ловко,
блестя боками, краснопёрка.
и не ударит носом в грязь
красивый благородный язь.
когда здесь всё клонится в сон,
выходит на охоту сом.
неторопливо, чинно, плавно…
он под утёсом- самый главный.

ночь. тишина.
светит луна.
я у окна
снова одна.

чья же вина?-
спрошу у тебя.
любимой была-
всё отдала.

шепчет весна.
слышно едва.
теперь не мила.
тебе не нужна.

Хочу кричать:
«Люблю тебя!»
Зачем молчать,
Когда на душе весна.
Все кругом оживает:
И набухают почки,
Распускаются листочки,
И на небе солнышко сияет,
И ты надеваешь любимые сапожки
Идешь стуча каблучками по дорожке
И все мужчины смотрят вслед,
А ты глядишь на одного,
И на душе тепло и легко.
Вот, что с нами делает весна,
Когда наступает она.

Солнце, солнце-то какое!
Сбросив с глаз остатки сна,
Я с утра лишён покоя.
Что поделаешь – весна!

Света солнечного сколько!
Вспомнил я к походам страсть.
Но на улице так скользко!
Можно запросто упасть.
16 марта 2012 г.

в южном море глубина…
манит нас к себе она.
там живут в сплошной тиши
осьминоги-крепыши.
где красивы и суровы
колыхались анемоны,
зазывали всех к себе,
чтобы приступить к еде.
где чудесные кораллы
все в коронах, будто дамы,
и мелькает средь ветвей
ещё кто-то из зверей.
здесь и страшная мурена…
у неё дневная смена:
схватит быстренько еду
и уйдёт в свою нору.
рыбы разные мелькают,
прикасаться позволяют.
мы погладим их рукой…
хорошо нам здесь с тобой!

вернись домой
друг милый мой.
зачем ушёл,
её нашёл?

а я одна…
люблю тебя.
забуду всё,
даже её.

тебя зову
пока люблю.
ты отзовись,
ко мне вернись.

начнём с нуля,
как и тогда.
ты приходи.
всё -впереди.

ведь жизнь одна
для нас дана.
а ты с другой,
а не со мной.