Вот, значит, лежу. Надо мною скрипят, ходят,
Скрип в ухо вминают, – трещит череп по швам.
Если доносится звук, значит, я жив, вроде.
Льет потолок скрип, аргументируя шаг.

Сколько не помню уже, слушаю скрип, топот,-
То ли забыли меня, то ли я сам сник.
Слух бритвенно остр – я коплю будничный опыт.
Так же комком в горле коплю день и ночь крик.

Вырвалось, — не удержал: «Люди, я жив! Хватит
Изображать, что меня нет. Я еще есмь!»
Но вместо крика клубком – скрип, – мысли в кровати.
Прет из ушей, рта скрип – лебединая песнь.

Вот, значит, зашли, в респираторы взгляд пряча.
Вот на носилки кладут, скрипло бубнят, вниз
Сносят, прикрыв простыней. Но я и так зрячий.
Но я и так в смысл скриплой мелодии вник.

Услышать можно и прочесть,
Что, мол, проплачен был протест.
Мне не платили ни гроша.
Протестна вся моя душа!
19 марта 2012 г.

Плачет Ангел над брошенным храмом,
Помнит Он как молились здесь встарь
Смотрит небо сквозь ветхую крышу,
Солнца луч проникает в алтарь.
Голые окна и голые стены
Страшная кладь кирпича,
Купол проржавленный, крест покосившийся
Молча нам в душу кричат!!!
Нет здесь икон, фрески смыты дождями,
Всюду разруха и грязь…
Слово заборное, грязное, черное
Здесь написала какая-то мразь….

Ангел грозен, прощенья не будет
И пощады не жди, не проси!
Как земле не преданный покойник
Эти церкви стоят на Руси!

Снова пасмурно и хмуро.
И тоскливо на душе.
Но об этом, Губарь Юра,
Ты не раз писал уже.

Скоро солнце хлынет свыше.
Не грусти и слёз не лей!
Вновь разбойником засвищет
В роще майский соловей.
19 марта 2012 г.

«Не обижайте Натали!
Она ни в чём не виновата.»
Слабеет голос глуховатый,
Как будто бы из-под земли.

Он все ей глупости простил –
И то свидание с Дантесом.
Он просто на снегу простыл
У речки той, за чёрным лесом.

От всех мучителей вдали
Он верит ветренице свято.
«Не обижайте Натали!
Она ни в чём не виновата.»

Я снова вижу образ твой
Среди красы иль увяданья,
Среди снегов зимы седой
И теплых дней воспоминаний.

Я вижу день, где я и ты
Друг другу вновь в глаза взглянем,
Тогда померкнут все цветы
И мир исчезнет под огнем.

Я вновь глазами улыбнусь
И слез пролитых я не вспомню.
И в этот день я вновь вернусь
Туда, где был мой голос сломлен.

Ну, вот и снова год пришел –
Не новый, но уже печальный,
Не оттого, что он плохой,
А оттого, что я скучаю.

Не оттого, что тишина
Пронзает мое сердце страшно,
А оттого, что я сейчас
Еще немного стала старше.
Не оттого, что жизнь моя
Необратимо станет прошлым,
А оттого, что никогда
Быть прежними уже не сможем.

Ну, вот и снова год пришел –
Не новый, но уже счастливый,
Не оттого, что хорошо
С тобою вместе снова было.

Не оттого, что навсегда
Я о печалях позабыла,
А оттого, что до тебя
Я не мечтала, не любила.

Не оттого, что о другом
Я постоянно вспоминаю,
А оттого, что лишь с тобой
Я этот год опять встречаю.

Ну, вот и снова год пришел –
Его ждала я неохотно,
Не оттого, что он ушел,
А от печали и заботы.

Не оттого, что без тебя
Я так мечтала беззаботно,
А оттого, что так любя,
Я потерять могу свободу.

Ну, вот и снова год пришел –
Не новый, но такой чудесный,
Не оттого, что напишу,
А от тог, что ты мне честен.

Неужели, не бывает людям больно?
И от страха мести неба не видать.
И как можно в жизни подневольно
Смех друзей валютой заменять?

И становится вся жизнь-программа,
Всё бежит под заданный рутиной ритм,
А закончится она совсем внезапно,
Как расписанный до целых алгоритм.

Ты остановись, позорный век!
Кто тебя родил и воссоздал?
Я не вижу, кто здесь человек?
Этот мир упал и одичал…

Сестра! Родная, милая.СтаршАя!!!
Как много смысла в этом слове…
Живем, как прежде.в отчем доме.
О детстве часто вспоминая.

Как маленькие вместе засыпали
В одной кровати на двоих.
Как часто к речке убегали,
Позвав с собой подруг своих.

Косички к школе мне плела,
Посуду мыла, пол мела.
Всегда со взрослыми мила,
И мне за старшую была.

Закончив школу.«полетела»
В даль далекую, как в никуда…
И отчий дом покинув смело,
Гранит науки грызть пошла.

Вот и свобода! учеба кончена-пора.
Идти на собственные хлеба.
Душа Д-Восток забыть не может-
Распределяется ТУДА!

Сомненья сердце гложет, гложет,
Но жить-то надо-знать судьба…
Работа, дом, устройство, быт.
Никто не брошен, не забыт.

У всей родни в гостях бывала,
Пригрела мать, отца, меня…
Что значит-СТАРШАЯ СЕСТРА!
Я не забуду никогда!

Теперь мы вместе, как и прежде.
Как будто нет тех сорок лет…
И мы живем с тобой в надежде,
Что избежим суровых бед.

И дети нас не подвели,
Они дорогой верной шли.
Всегда подставят нам плечо,
Когда нам будет ГОРЯЧО.

Вдвоем с болезнями мы сладим.
И их наезды на нас-осадим!
Зачем, зачем нам унывать?
Детей заботить, огорчать.

Вот и живем, как две березы.
Лишь иногда роняем слезы.
Склоняясь ветвями друг к другу,
Мы выстоим любую вьюгу…
2008г

— Нет!..
Голос ее дрогнул, и она подняла глаза. Они были бездонными и влажными, как у преданной собаки. В них было столько любви, обреченности и тоски… И еще какое-то, непонятное пока ему чувство, от которого веяло леденящим холодом. Он ощутил, как кровь хлынула в голову, в ушах зашумело, а губы потрескались, как это обычно бывает на морозе:
— Почему?.. — ему показалось, что слова утонули где-то в горле, а подкативший к нему комок перехватил дыхание. Он попытался повторить это тверже, с трудом скрывая раздражение, и вдруг понял, насколько нелепо звучит этот вопрос…
Он знал, почему… Точнее, должен был знать, что рано или поздно это произойдет…
Когда это началось? Когда все закончилось? Он вдруг почувствовал себя ребенком, который не хочет отдавать давно забытую игрушку, тому, кому она действительно нужна…
— Я не могу больше, ты понял?! И отпусти меня, мне больно! — ее голос вернул его к реальности. Он отпустил ее руку из онемевшей ладони и поймал себя на мысли, что даже не заметил, как все это время крепко сжимал ее…

Это все. И сказать я тебе ничего не посмею.
Клетку, молча, открою твою… А молчать я умею.

Я тебя отпущу… Сам листвою пожухлой укроюсь,
Прошепчу: «Это все…» И водой дождевою умоюсь.

Уши больно сдавив, постараюсь не слушать —
Твое «Все» и «Прости» и… сильней сдавлю уши.

Распахну настежь окна и открою все двери…
Твое «Все» и «Прости» — я не слышу… Не верю!

«Уходя ухожу» — так легко и так просто…
Это «Все» и «Прости»… Так нелепо… Так постно…

А за окном висела луна, окруженная оранжевым нимбом. В тишине было слышно, как поскрипывает снег под ногами одиноких прохожих и то, как предательски щелкнул замок, закрывающейся входной двери…