Глава IV. Ссыльный Пушкин
Часть 39. Село Михайловское

На юг, как в ссылку из столицы,
За вольнодумные стихи,
Поэт отправлен жить в границах,
Ему отведенной глуши.
Он ехал к месту назначенья
С глубоким чувством сожаленья,
С тоской печальною в груди.
Что ждет поэта впереди?
Как долго быть ему в изгнанье
За непокорность прежних дней,
Вдали от близких и друзей,
И от народного признанья.
Где кров найдет над головой?
И что начертано судьбой?

Часть 40. В семействе Раевских

Пропустим дни, когда опальный
Поэт поехал на Кавказ.
С Раевским был в дороге дальней
И вспоминал о том не раз.
Глава семейства – храбрый воин,
Наград Отчизны удостоен.
Но графский титул отклонил,
Считая, что не заслужил.
В бою с врагом, перед рядами
Пехоты русских храбрецов,
Вел гренадеров молодцов
И не один, а с сыновьями.
Под Лейпцигом был ранен в грудь.
И завершил свой ратный путь.

Часть 41. Мария Раевская,
тайная любовь Александра Пушкина

Но что поэта привлекало
Из окружающих друзей,
Что сердце часто волновало,
Так это прелесть дочерей.
Забавам каждой он послушен,
А больше всех с Марией дружен.
В ней видел женский идеал,
Который для себя искал.
С лицом, чуть смуглым, некрасивым,
С кудрями черными, как смоль.
В глазах небесный блеск, огонь
И разговор приятный, милый.
Да, Пушкин женщину любил.
Но имя так и не раскрыл.

Часть 42. «Все думы сердца к ней летят...»

«Нет, нет. Назвать ее не смею.
Зачем смущать ее покой.
Не вправе объясниться с нею:
Ни словом, ни одной строкой.
Я видел, сколько огорчений
Принес ей муж, но без сомнений,
Покинув дом и с чувством долга
К нему поехала надолго.
Еще не раз воспоминанье
В далекой северной глуши,
Из недр измученной души,
Вернет ее очарованье.
Не думая о сильной страсти,
Я все же был в девичьей власти».

Часть 43. Влюбчивая кровь

Герою нашему от предков
Досталась влюбчивая кровь.
И жар страстей пылал нередко,
Когда поэт влюблялся вновь.
В тот миг сердечного томленья
К нему приходит вдохновенье,
Стихами женщин услаждать
И ласки нежной ожидать.
Во время тайного свиданья
Вдруг становился молчалив
Или в словах красноречив,
Талантом данного призванья,
В кругу красавиц молодых
От взглядов томных, неземных.

Часть 44

Красавице совсем не сложно
Цветок красивый подарить.
И вслух, без сладкой лести, можно
С прекрасной розою сравнить.
Поэт из жарких увлечений
Познал немало наслаждений
От женщин, жертвуя собой,
Мужской свободой и душой.
Не избежал в любви страданий,
Но и в сердечной глубине
Вселял надежды красоте
«Бесстыдным бешенством желаний».
Когда предмет волнует кровь,
Приходят муки и любовь.

Часть 45. Кишиневские приключения

Вернемся к южной ссылке снова,
Когда проехав сотни верст
От Каменки до Кишинева,
Поэт влюблялся не всерьез.
С цыганкой Инглези (Шикорой)
Скандал публичный вышел вскоре.
За двух хорошеньких невест
Посажен Пушкин под арест.
Любил свободных и болтливых
Молдавских жен, их дочерей,
Дразнил разгневанных мужей
И покорял сердца строптивых.
Огонь пылал в его крови
От каждой встречи и любви.

Часть 46

Поэт умело мог тревожить
Сердца знакомых и подруг.
Число дуэлей приумножить,
Забыв о том, что он твой друг.
Острил язвительно, злословил.
Соперникам подвох готовил.
Но все блаженные мужья
С ним обращались, как друзья:
Один заносчивый, не бравый,
В любви несмелый ученик.
Другой доверчивый старик
Иль рогоносец величавый,
Довольный выпавшей судьбой
И молодой своей женой.

Часть 47. В тоске и тревоге

Жизнь кишиневская не в радость
От провинциальной пестроты.
Тоска на сердце и усталость
И настроение хандры.
Мелькали дни, недели, годы.
Поэт все дальше от свободы
По воле батюшки царя.
Вмешались верные друзья.
И ссыльный Пушкин вновь в дороге.
Одессу едет не спеша,
А беспокойная душа
Полна надеждой и тревогой:
Простит ли Бог его грехи,
А царь за дерзкие стихи?