А дальше ничего не будет.
В окно скребется черный пудель…

А дальше
ВЕлик
Декаданса
Изобретать,- на нем кататься.

А дальше –
Ничего,-
Адажио
Нечистот.

Адажио
Безбрежное,
Одолженное
Шопеном,-
Мажорной нотой брезгует.

Жизнь в миноре
С вялотекущим норовом
Тишайшего безумия –
Базуки,
Стреляющей мертвым морем-
Мороком
Скрипучих панельных бараков
И прочих буераков:
Бах-бах… Барах-
Танье, таянье, треньканье
Подхватившего безумие,
Зуммера

Домофонного.
Дымным фоном
Дум
Окно сифонит,
Ждет, когда оду-
Маюсь, маясь одой,
Навеянной дешевой, душевной непогодой,-
В него зайду.

Моя депрессия
Меня стережет,
Фонит допросами
Ночными, — ужо! –
Грозит и грузит
Грустью.

Меня меланхолия
Лелеет, холит.
От меланхолии
Я — малахольный.

Ату — меня, ату…
До дна – меня, до дна
Жри плотоядная вина,-
Анорексично голодна.

А дальше: здравствуй,
Червивое пространство.

А дальше будет
Бадом Будды
Черный пудель,-
В глазах – три пуда
Горькой соли,
Пакуя сны в кули,
Минорное Шопена соло
Он скулит.

А дальше ничего:
Ни баб, ни бабок, ни чинов,-
Лишь черный пудель
В звенящем лунном шейке
Ошейника
Осудит
Вынужденно, беспробудно…

А дальше ничего не будет.
В окно скребется черный пудель,
Скулит и смотрит на меня,
Ошейником луны звеня.