Я – не лопАтник, я – другой,
Кто на кушетке – в долгий ящик,
Для убедительности вящей-
По Лете, что в бегах — рекою
И машет призрачной рукой.

Скорее, — лапоть в лапах сна.
Проснуться надо… Но – пустое.
Порушив правила, устои,
Мошеннику тяну осанну.
Пиарится во рту блесна.

Свет гаснет. На исподе век –
Премьера. Веселят спектаклем.
Но букли переходят в паклю.
Запахло жареным. Где дверка?!
И рыщет темный человек –

Из табакерки пироман.
Его обратно не загонишь.
Бушуют на подмостках годы.
И от поджога Пиросмани
Их кормит рукописью ран.

Кушетке отдавая долг
С процентами, ведь мозгом – нищий,
И день с огнем уж не отыщешь
( искал, наверно, слишком долго),-
Я не заметил, что умолк.

Умолк. К чему теперь терзать?
Но этот в темном, он посмеет
Меня спросить с трескучим смехом
Судьи басмановским эрзацем:
«Допрыгался?» — и в грудь – резак.