Тащился Монстр от вида мяса.
И «Командыра» выкрутасы
Прощались, бишь сходили с рук.
Без всяких сожалений, мук

И совести переживаний
Жизни лишал. Почета. Званий.
Врагов, соперников, коллег.
Кремля имея оберег.

Сей «Командыр» младой, да ранний,
И все из лучших пожеланий,
В сортирах басмачей «мочил»,
Как старший брат Чекист учил.

А тем, кто принял власть сию,
Он подарил амнистию,
Которая была удачней
Чем та, кою крестили «дачной».

В песочнице под звон пиастров
Продажа шла бумаг-кадастров
На землю, что дана от Бога.
Для Гномов – изобилье Рога.

За те места в песочнице,
Где нефть в песочке сочится,
Ценой совсем особою –
Войной междоусобною.

Что до детишек – те в угаре
От мысли: «Рыбка их одарит,
Желанья выполнит. И злата
Будет у них полна палата»…

Залезли по уши в кредиты.
Их карты снова были биты.
Злато, что выдано в кредит,
Здоровье портит. Бишь вредит.

Наживкой садит на крючок,
Банкир где «добрый рыбачок»,
С кривой улыбкой «Командыра»,
Детей прельщает видом сыра.

Как дармового, в мышеловке.
И битой гладит по головке
Если с оплатой что не так.
Законодательный кулак

Лишит по счетчику квартиры
И пустит, голышом, по миру.
Но и Чекист был начеку.
Гранату взял, сорвал чеку

И Колдуну в окоп закинул.
Под зад ногой невольно двинул.
Колдун с улыбкой «сто У.Е.»
Свой пост покинул.… При «суе».

В живых осталась свиты стая.
Граната ведь не боевая.
И Монстр остался при делах.
А Белоснежка, приняв свах,

Вышла замуж. Улетела
на метле куда хотела –
Бишь на остров на Буян,
Прихватив с собою кран

Иль задвижку нефтяную.
Что не помню – памятую.
Быть может и не на Буян,
На свете много всяких Стран.

Чекист, чтоб закрепить успех
И не быть «поднятым на смех»,
Не делал длинных рокировок
И всяких там перестановок,

Вызвал из леса Медведя.
И тот, немного погодя,
Кому на ухо наступил,
Зезюга лапой придавил.

Двух Гномов, тех, что из ларца,
Не одинаковых с лица,
Веса лишил, авторитета.
Рыжему денег дал за это.

В придачу «лампу Ильича».
«Гори, гори моя свеча», —
Дети в песочнице запели
Из тех, кто с хода не успели

Оплаты полностью внести.
Чернявый, чтоб лицо спасти,
После того как Жиротоп
Ему стаканом сока «хоп»,

Мол, типа «роги охлани».
Занял позицию свиньи,
Кою Чекисту подложили
Фанаты сала, чохокбили

И с пестицидами вина.
Киндер-Сюрприз же старина
Трудяга. Шинковал капусту.
Как только место стало пусто

Директора овощебазы,
Где синтезируют алмазы
И делят атом для Страны
Из «Солнцеграда» пацаны,

Занял сей пост да деньги в рост
За салку – ядерный погост.
Который, в общем, на века.
И в общем – полное «кака».

Медведю, Гномам дал присягу,
Что он без их веленья шагу
Не сделает собственноножно.
Да и дефолт вполне возможный

Он больше объявлять не будет.
Детей в песочнице полюбит.
А что до амплуа Козла –
Любовь она бывает зла.

Новый Колдун, чей лоб пологий — Любитель нанотехнологий,
Политике другой дай вектор,
Где он – технический директор

Страны. Великого АО.
Кое с войсками ПВО,
С тюрьмой, судами, МВД.
И с кабинетами с бидэ.

С мигалкой синей на маковке.
Сей Чародей жил на Рублевке.
Как правая рука Чекиста
В жизнь претворял Указы чисто –

Без колдовства и ворожбы,
И политической борьбы.
Детишек гладил по головке.
Для вида – те еще уловки.

И обещаньями кормил,
Что белый свет им будет мил.
Правда вдали от нефти крана
И в основном с телеэкрана,

И все когда-нибудь потом.
И то – под гномским колпаком.
Он то ли не старался шибко.
Иль в чем-то совершил ошибку.

Царь-Гном-Чекист был недоволен
И сей Колдун был вмиг уволен.
Не так, наверно, колдовал.
Песочницы проблем завал

Решился разбирать зубастый
Гном из партийной старой касты.
Был правда он излишне груб.
Гномы давно «точили зуб»

На все негномское подполье.
Вот и решили на застолье
Так мило, в общем, пошутить.
А кто им может запретить?

Колдун стал выступать с трибун
Как громовержец Бог Перун.
Иной раз выглядев как шут.
У молний грома атрибут

Присутствует только в грозу.
А без нее в носу козу
Лишь можно шумно доставать.
И остается лишь гадать,

Что делал сей зубастый тигр
В системе подковерных игр,
Кои писал на чистый лист
Указами Гном-Царь-Чекист.

Что было далее опишем
Как можем, но четверостишьем.
Гномам икры на хлеб намажем.
И ласково детишкам скажем:

«Гласит народная молва,
Что сколько ни кричи «Халва» — Во рту никак не станет слаще.
Ни в будущем, ни в настоящем.

Чревовещанье Колдунов,
Будь то хоть Боря Годунов,
Или Чекист, Иль Белоснежка,
Иль Рома – проходная пешка,

Несет лишь «ик»,
Иль громкий «пук»,
Или иной животный звук».

(окончания нет)