Кошка улыбается
Сфинксы всегда улыбаются
Когда падает солнце
А.Надеждин
1
Глаз горящих в ночи миндалины
Мне оставил на память Египет.
Пирамид нет – так на завалинке
В позе Сфинкса сижу, поглядите.
Не виляю хвостом, как кое-кто
И в глаза не смотрю я преданно.
Я привыкла скрывать эмоции
Да по крышам гулять в полнолуние.
Мне не нужен никто в товарищи –
Не страдаю от одиночества.
Но могу исцелить от боли вас,
Пожалеть, если очень хочется.
Колыбельную спеть вам ласково,
Рассмешить – такая затейница!
Только где и когда – не вам решать.
Мне, египетской, — воля вольная!
2
И не стоит мне целиться в спину!
Нет, не ради меня, — ради вас.
Я не сдамся, не струшу, не сгину:
Девять жизней во мне прозапас!

И не думайте, что коготочки
В мягких лапках я прячу от вас:
Когти-молнии, когти-заточки.
Кошка в профиль и львица – в анфас.

Я мурлычу и я улыбаюсь,
Позволяю играться хвостом.
Но убив, я уже не покаюсь
Даже в призрачном дальнем «потом».

Научили меня защищаться,
Нападая всегда со спины.
Я могу уступить, отмолчаться,
Но не дай же вам Бог оказаться
На предательских тропах войны!

3
Я – именно та,
Что гуляет сама по себе
(Нашли тоже радость –
Всё время одна да одна.)
И мне в утешенье
Наигрывал дождь томный блюз
И оды слагала луна.
И звёздное небо
Вниманием тысячи глаз
Меня провожало
В полночной прогулке моей.
И пел соловей
Мне под утро романсы в тоске
О силе любви
И коварстве прищуренных глаз.

4
Блуждаю слепо
В знаковых системах.
Тебе транслит мой –
Что инопланетный сленг.
А я трактую
Скопища знамений
На языке
Предвидений и лет.
Предчувствия мои
Неизмеримы,
Неисчислимы
Дном координат.
Но мир мой – прост,
Немыслимый и зримый,
Непостижимый
В тысячах примет.

5
Может быть, это –
особенный способ
самоубийства –
самокопание,
самоотдача
растерзанным мыслям
в кромешном аду
зазеркального «после»?
Где ты, отчаянье
пошлых истерик?
Где эйфория
осознанно висельных
вспышек веселья?
Мысли зашорены
веками,
взглядом в себя,
и апатия давит
на душу
своим беспросветным
молчаньем
ночной небылицы.
…Если уходишь в себя,
то нужно ль потом
возвращаться?

6
Устала просто быть.
А надо быть – живучей,
Пушистой, радостной,
Певучей,
И дальше жить,
И верить в новый день.
И в сотый раз, зализывая раны,
Самой себе твердя, что это странно,
Назавтра – воскресать
По гамаюнски вновь.
И только пусть никто
В мои не смотрит очи,
Чтоб в темноте зрачков –
Чернее ночи –
Не рассмотрели, что
Таит их глубина…

7
Семи ветров,
Семи дорог,
Огня ночного,
Пустых тревог,
Пустых забот,
Унынья злого,
Врагов, друзей,
Удач, побед,
Беды и счастья –
Мне жизнь дала
Всего сполна,
По равной части.
Неутолённой лишь
В душе моей
Осталась жажда
Любви…
8
Ночью мы как бы равны, хоть не так уж и серы.
Звёздное небо в ночи, несомненно, поближе.
И в полумраке стихают шалящие нервы,
И всё равно, что героями дня в жизни движет.

Я помолчу, растворяясь чеширской улыбкой,
Не задавать научусь неудобных вопросов.
Как дорожу этой близостью хрупкой и зыбкой!
Как всё щемяще легко, но и как всё непросто!

Не нарушая табу те, что ты обозначил,
Как камертон, моё сердце к душе твоей чутко.
…Снова луна улыбается тонко, а значит, –
Будет нам звёздное небо и новое утро.
9
И опять – в полнолуние,
В звездный звенящий прибой
Я тихонько по крышам
Ухожу, как всегда, не прощаясь.
Мне свобода – по крови!
Бесполезно бороться с собой.
Только лунному зову
Так безропотно я покоряюсь.
И звучат, не таясь,
Вам неслышимых тысячи струн,
Из космических далей
Посылая аккорды призванья.
И ему так созвучна,
На призыв откликаясь, душа.
А дорога верна,
Если сердце ее распознало.