Привет любовь, моя привет,
Тебя не видел много лет,
А может это просто сон,
И ты во сне ко мне идешь.

Давно не видел я тебя,
И думал это навсегда,
Но ты пришла ко мне в ночи,
Сказала нежно: Ты прости.

Прости меня любовь, прости,
Я тоже грешен, ты пойми,
Но счастлив я, что ты пришла,
И не забыла про меня.

Возьму тебя, я обниму,
И в танце грез, я закружу,
Мы будем вновь с тобой мечтать,
Дорогу райскою искать.

Но в танце растворишься ты,
И солнце встанет из-за тьмы.
Я понял, это просто сон,
тебя конечно не вернешь.

В последний раз скажу тебе,
Прощай любовь, прощай на век,
Я не забуду этот сон,
в моем ты сердце, вот и все.

Мой город не от бабушки.
В таких лесах красивых
За травами ходили Ладушки,
И лад с елеем приносили.

Они – целительницы духа
И ран душевных и телесных.
Нет, не колдуньи, не старухи.
Их ждали, как и благ небесных.

А исцеляет только добрый
Со светлым ликом и душой,
Здоров кто телом, нравом кротким,
А не с трясущейся рукой.

Мой город молод. По лесам
Озёрам, рекам и прудам
Не может быстро постареть — Всего за сотню с лишним лет.

Да и не Он. Точней – Она.
Судьба от женщины дана.
Природной столько здесь любви…
Как можно некрасивой быть!

И горожане, помня, чтут,
Приумножают красоту.
Любовь их к городу видна.
Здесь дом родной — обителью добра.

Я уповаю на тебя, мой дивный ангел,
Мне не припомнить за года и пары дней,
Чтоб я парил и как ребёнок был бы счастлив
От мне открывшейся любови вновь теперь.

О, это чувство в моем сердце безгранично,
Нет столько рук, чтоб моё счастье обхватить,
И по лицу уже давно, друг милый, видно,
Что где-то вирус смог любови подхватить.

В разлуке сердце переполнено тревогой,
Лежу в бессоннице с тоскою напролёт,
И каждый день встречаю солнце на востоке
В надежде, что оно растопит в сердце лёд.

Яков Есепкин

Концерт в записи

Приближение к зеркалу

Весна твоей жизни совпала с весною,
Венцы филармонии Бах осеняет,
И плачут над каждой органной трубою
Заздравные свечи, и воск их не тает.

Над пурпурной тяжестью бархатных кресел
В сребристо-линейном ристалище зала
Горящею радугой реквием взвесил
Электроорган векового накала.

Он помнит величье и свечки иные,
Ручейную сладкую негу вотуне,
Бессмертие любит изыски свечные,
Червовые искусы в черном июне.

Давно извели бедных рыцарей дивы,
Какие спасать их брались всебесстрашно,
Лишь фурьи меж нас, а белые Годивы
В альковах вкушают с принцессами брашно.

Дались нам аркадии княжеских спален
Темнее, доныне мы там хороводим,
Невинников легкость дика, вакханален
Их танец, Рудольф, что и девиц изводим.

Коль всех отравили цветками граната,
Еще семенами и зернами, Коре
Вернем эти яства, за фугой соната
Звучит пусть, Алекто ль мила Терпсихоре.

Нам чистые ангелы шлют угощенья,
Нам розы свои ароматы даруют,
Свободней музыцы сии обращенья,
Царицы стонежные с нами пируют.

Серебряных эльфам гвоздей яко видеть
Не стоит и маковый рай неохранен,
Закажем убийцам армы ненавидеть,
Равно им терничник нектарный возбранен.

А что воровать друг у друга ауру,
Мы были велики и время лишь наше
Лелеяло пенье и нашу тезуру
Червленою строчкой тянуло по чаше.

Теперь из нее пьют эльфии нектары,
Летят ангелки на мрамор белладонны,
И нимфы златые влекут в будуары
Убитых царей, и алмазятся донны.

Нет маковых раев, а мы и не плачем,
Сон вечности крепок и белых альковниц
Еще мы успеем почтить, и сопрячем
Еще партитуры в охладе маковниц.

Когда лишь в партере темнеет от света,
Близ фата-морган усмиряются чувства,
На пленке миражной в слоях черноцвета
Сияет немая пластина искусства.

Нас с тобой разделяет всего один шаг,
Но тебе может пропастью он показаться,
Разум сердцу внимает: «А может, назад,
Из неё ведь уже никогда не подняться».

Я готов побороться за нашу любовь,
Через горы любые пройти и ущелья,
Голодать и не спать, продолжать идти вновь,
Верить, что за спиной есть могучие крылья.

Я могу между нами построить мосты,
Ты почувствуешь рядом с собою дыханье,
Один шаг нужен мне, чтобы к тебе подойти,
Если только в глазах твоих встречу желанье.

Я не демон, а ангел на крыльях любви,
Только раненый в сердце несчастной стрелою,
Без тебя мне лететь камнем вниз с высоты,
Заменив любовь в сердце холодною тьмою…

Яков Есепкин

Декаданс

Лазарь шлях указует к огню,
Скорбь зальем не слезами, так водкой
И на смертную выйдем стерню
Величавою царской походкой.

Нам в четверг суждено умереть,
Потому не страшись воскресений.
Белый снег и во гробе гореть
Будет светом чудесных спасений.

Всё боялись наперсники лжи
Чайльд Гарольда узнать в гордой стати,
Ненавидели всё, так скажи,
Чтоб шелками стелили полати.

Лишь однажды поддавшись слезам
Фарисейским, пустым уговорам,
Мы погибли, как чернь к образам,
Соль прижглась ко святым нашим взорам.

Мы погибли и в твердь фиолет
Не вольем, крут гостинец окольный,
Но для Господа правого нет
Мертвых, свет и заблещет — престольный.

Всяк воскреснет, кто смерть попирал
Новой смертью, мы ж в гниль окунулись
Здесь еще, слыша адский хорал,
И смотри, до Суда не проснулись.

В ямах нас багрецом обведут,
Но не выжгут вовек Божьей славы,
Эти черные взоры пойдут
К звезд алмазам — для мертвой оправы.

Настала пауза, молчанье гробовое,
Не видно радости в потупленных глазах,
Завяло дерево любови вековое,
А ведь недавно ещё было всё в цветах.
И эти дни я вспоминаю с неохотой,
Нет, отчего же, было сердцу хорошо,
Любовь берёг, ей отдавался и заботой
Всегда старался окружить, как только мог.
Да, может быть, я показался непутёвым,
Иль ты на теле обнаружила изъян?
Иль обозвал тебя нечаянно коровой?
Иль на свидание являлся в стельку пьян?
— Нет, нет, нет, нет, — твердишь ответ немногословно,
— Да что же мне слова клещами доставать?
— Моя душа сейчас открыта для другого…
— О, боги, как же мне всё это понимать?
— Не надо ссор, не жди ответных оправданий,
Судьбой предписано дорогам разойтись,
Но та любовь, что зародилась между нами,
Со мной останется навеки, мой малыш…

В полумраке ночи, в лунном свете
С тебя медленно платье сниму,
Чувству страсти не будет предела,
Я в объятья тебя заключу.
Мы биенье почувствуем сердца,
От любви в глазах будет дурман,
Обожгу губы в страстном порыве,
Прижимая твой девственный стан.
А потом подниму аккуратно
И как самый бесценный алмаз,
Отнесу на руках тебя в ванну,
Не сводя взгляд с твоих карих глаз.
Побегут там по телу потоки
Будоражащей тёплой воды,
От волненья закроешь глаза ты,
Наслаждаясь мгновеньем любви.
Я руками коснусь ягодиц,
Грудь придавлена плотно сосками
Ручейки нападают с ресниц,
Ты издашь стон, прижавшись ногами
Заскользят мои губы по шее
Между ласками тёплой воды,
Ты опустишь мне руки на шею
И прошепчешь: «малыш мой…люби…»

книга ОБЛАКА

Льется музыка в сердце рекой,
Рвется душонка сквозь оболочку,
Нелегко быть спокойным с тобой,
Поцелуем осыпавши мочку.

Нечто тянет к медовым устам,
К шелковистым из золота прядям,
К голубым и бездонным глазам,
Кожу рук бархатистую гладя.

Растворяюсь, плыву по волнам,
Опускаюсь в пучину, ныряю,
Может счастье мое сейчас там,
Я сердечком его ощущаю.

Или счастье сейчас в облаках,
И мне нужно на крыльях подняться,
Когда рядом ты, нужен то взмах,
Чтобы к счастью родному помчаться.

Я бы с музой мог веять стихи,
Приютившись на пике вершины…
Бесподобны полеты души,
Когда, друг мой, распахнуты крылья.

Но сейчас я писать не хочу,
Я для музы найду еще время,
Лучше в сердце с любовью войду
И наполню его теплом лета.

Причалив к берегу, спустился я на землю,
Волна прохладою вглубь острова гнала,
От долгих странствий мои ноги занемели,
И потому сейчас не слушались меня.

Я огляделся: впереди тянулись скалы,
Укрыв зелёным покрывалом наготу,
Вдруг на вершине чей-то лик в лучах забрезжил
И в тот миг поплыл к хрустальному дворцу.

Тяжелой поступью я двинулся на берег,
Ведомый чувством, подниматься стал наверх,
Кустарник вытеснил с дороги камень серый,
Меня препроводивший ко дворцу чудес.

Сверкали стены без единого изъяна,
Ворота украшал герб с парой лебедей,
Верхушки башен скрылись в небе за туманом,
Но нигде не было присутствия людей.

И на одной из башен дивного ансамбля
Тот самый образ, что я давеча узрел,
Он в жемчугах, усыпанных на платье,
Для океана колыбельную песнь пел.

В сем образе без права разглядел я фею,
Осанка, плечи, голос как у соловья,
Пока я сам не смог увидеть, не поверил,
Что красоту такую прячут небеса…