Лечу к восходу солнечного утра,
Сквозь марево непонятого сна
В года слагаются забытые минуты.
Полжизни сном укрыто от меня
За тайной дверью сумрачных видений.

Во снах своих так часто я не я,
Как призрак в мире темном приведений,
Где я за зеркалом туманным бытия
В кругу, каких то значимых свершений
Живу, а может там живёт душа?

И жизнь во сне, прожитая в мгновение,
Как будто в сумрак забытья спеша,
Чтоб новым сном воскреснуть из сомнений
Невысказанных тайн, в душе верша
Волшебный мир несбыточных видений.

Но вот проснувшись, словно призрак я
Не в силах осознать реальность тЕней,
Что тут живут, со мною говоря
О пустоте земных своих владений
И сном забытым жизнь течет моя.

И я хочу проснуться в сновидении!

Граница безумства. Холодная вьюга.
Демоны Тьмы отступили назад.
«Черная Леди» – мой Ангел, подруга
Грезы души привела прямо в Ад.

Сердце не тлело, Любовь не дрожала.
Грех был готов к поцелуям хлыста,
Но звезды погасли под скрежет металла
И преданность Вере раскрыла Врата.

То, что предстало уставшему взору,
Смертному трудно абсурдность понять.
Мир уподоблен простому узору:
«Четыре в одном». Нет слов, описать.

Каждый мой шаг был в бесконечность,
Каждый мой вздох был как мечта.
С грешной души умчалась беспечность,
Когда Демон Тьмы опечатал Врата.

«В покои Смерти в Мир страданий, где проку нет от покаяний, восточный ветер вторгся властно, его безумство не напрасно…»

Механическое чудо – взгляд холодный надо мной,
Скрежет звеньев заполняет разум мерзкой пустотой.
В такт мелодии печальной отворяет двери Тьма,
Напевает властный ветер восемь строчек из псалма
И слова его как иглы плавно входят в плоть мою.
Не поможет покаянье! Жить без смысла – быть в Раю!

Механическое чудо – непокорна Смерть Богам.
Два пути, одно мгновенье, на костях воздвигнут храм.
В блеске лунного сиянья в красном цвете купола;
В такт мелодии печальной кровь течет в объятья Зла
И в забытом Царстве мертвом упирается в гранит.
Леди в «черном», Ангел темный! Почему душа болит?

Жизнь без движений – фантазия Дня,
Грязную землю ждет чистка Огня.
Праведных нет! Быть всем нам в Аду.
Смерть позвала, и я к Ней – иду.

Страх и безумство, магистры из Тьмы,
Мертвые души сжигают псалмы.
Выбор был сделан, исправить нельзя,
В мир неизвестный уводит стезя.

Смерть – непорочна, Смерть как дитя
Играет со мною наивно, шутя,
Но рано иль поздно пройдет интерес
И обнажится безжалостный бес.

Всего лишь секунда. Мгновенье одно!
И мертвая хватка утащит на дно
Туда, где восстал из забвенья Вистер –
Воин Великий шестой тамплиер!

И через боль через муки сквозь смрад
Женщина-Демон покажет мне Ад.
И в жизнь, воплощая абсурдные сны,
Подарит мне Образ самой Сатаны.

Я видел снег застывший на траве,
Как след зимы впечатавшийся в осень,
С небес ветрами он на землю брошен
Седым ковром, пришедшим мне во сне.

Я видел холод в черной тишине
Ночного неба среди серых стражей,
Летящих низко от своей поклажи
Кристаллов льда из северных морей.

И город мой, ложась в свою постель
Не видя прелести порхающих снежинок,
Уснёт устав от бури глупых дел.

Но ранним утром взгядом мир окинув,
Увидит снег, лежащий на траве
И лужи скрытые под тонким слоем льдинок.

Ржавая скрипка в женских руках,
Мелодия-скрежет рвет душу впотьмах
И мертвые лица мне шепчут: «Иди.
К чему ты стремился, то ждет впереди».

И я им поверил и сделан был шаг,
И свет надо мной поглотил серый Мрак
И отзвуком боли щелкнул засов,
И жизнь прочь умчалась с чаши весов.

Нарушен баланс и душа в Пустоте.
Я путь-неизвестность проделал к Тебе
И сердце свое положил на Алтарь,
Где каждый фрагмент покрывает Янтарь.

И время застыло, и стон замолчал,
И я четко видел, где взлет, где провал
И было мне больно на это смотреть,
И было мне страшно ломать души твердь.

Но чувства кричали, тянулись к Тебе;
Я слышал свой голос подобный мольбе.
И нити сплетая в клубочек Любви
Я бросился в бездну, во Власть Сатаны.

Как больно Свет во Тьме писать,
Когда пронзают душу строки — В них каждый слог огню подстать,
Огонь есть Грех и в нем пороки.
Да что Огонь! Вся жизнь есть грех!
В мечтах и в мыслях проявляясь
Сведет с тропой, где звонкий смех
Заглушит слово… слово: «Каюсь».

Каприз судьбы – преданье веры,
А Смерть – холодная, как сталь.
Все звезды меркнут во вселенной.
Пришла весна – прощай февраль.

Соблазн тепла неспешным шагом
Взойдет на трон правдивой лжи.
Он снимет плащ свой «покаянья»,
Когда услышит шепот Тьмы.

И возродятся вновь страданья.
Сквозь Ночь свет Рая не пройдет.
Огнем, сжигающим сознанье,
Упрямство боль в печаль введет.

Все чувства станут, как химера,
Ранящий взгляд – в объятьях Зла.
Четыре круга! Рухнет Вера!
В Огне сгорит вся «грязь» дотла.

Наступит Хаос, Мир притихнет,
Немая вечность заскулит.
Простой сюжет простой картины –
Бордовой кровью смысл размыт.

Траурное небо скорбящими слезами
С привкусом кислотным жалит мне лицо,
А Хранитель Ада – мертвыми глазами
С интересом детским смотрит на кольцо.

Знак второго круга Тьма мне подарила;
Смерть Ее просила жизнь вернуть назад.
Трудно Леди было, очень трудно было!
Долго непреклонным был пурпурный Ад.

Но ушли сомнения и круги сомкнулись,
Отворил мне Демон в Мир живых Врата
И под звук безумия мертвые проснулись,
Взглядом, провожая в сторону «моста».

Смерть меня Любила, от беды хранила,
Сквозь «палитру времени» душу провела.
Трудно Леди было, очень трудно было
В цвете турмалина спрятать Свет от Зла.

Усталый вечер тихо плачет за окном,
Дождь вбивает ритм холодных капель,
Импровизируя, звеня водой в стекло,
Качаясь тьмой деревьев в полумраке.

Я словно призрак отражаюсь в этой тьме
Осенней сырости, летящей грусти с неба,
И за стеклом, застыв на призрачном лице,
Слеза мигнет во тьму фонарным светом.

Октябрь тоски моей осенней господин,
Творец ковра опавших, грязных листьев,
Замерзшей слякоти и плачущих вершин,
Витрин души и потускневших мыслей.

Тебя я слышу в песне капелек дождя,
В порывах ветра сотрясающих все окна,
Твой грустный блюз звучит внутри меня,
В моей душе истерзанной, бесплотной.

Усталый вечер тьмой холодной ляжет спать,
Забыв о призраках, таящихся во мраке.
Дождь музицируя, мне будет напевать
Печальный блюз стекла и звонких капель.