Если хруст замерших лилий
Не заденет сердца струны —
Значит, жил напрасно в мире,
Не познавши чувств безумных.

Если чувства не пылали
Ярким факелом желаний —
Жил ли ты в прекрасном мире,
О единственной мечтая?

Если ты искал лишь злато,
Все считал монетой звонкой —
Смог ли ты купить за деньги
Поцелуй той недотроги,

Что живет душой открытой,
И в глазах сияют звезды…
Те монеты пригодятся
На глаза перед дорогой,

В мир иной, коль переправят
Через реку в царство мрака.
Но того ты не заметишь,
Ведь не жил ты здесь, однако.

Может, стоит встрепенуться,
Жить и чувствовать, мечтая…
На земле, где есть неправда,
Чувства нежно сохраняя.

Если хруст замерших лилий
Не заденет сердца струны —
Значит, жил напрасно в мире,
Не познавши чувств безумных.

По песчаному берегу моря
К неизвестности молча бреду,
Согревают меня нежно волны,
Говорят, я покой в них найду.

Опускается солнце к закату,
Расплылись перед ним облака,
И в последних лучах над холмами
Показалось, я видел тебя.

Где же ангел ты мой, я скучаю,
Знала б, как одиноко бродить,
Надо мною кружат в небе чайки
И кричат «любовь надо забыть».

Как могу я забыть этот образ,
Восхитительный вкус ее губ,
Проще выклевать вам мое сердце,
Для чего мне его горький стук?

Я смотрю неподвижно на небо,
Силюсь к раю дорогу найти,
А недавно еще было время,
Долететь мог до рая с земли.

По пятам уходил день за солнцем,
А за ним потянулась любовь,
Образ стал растворяться над морем,
И мой спутник — холодная ночь.
2012

Золотые колосья хлеба,
На губах моих горечь трав,
Опрокинуть бы серое небо,
В тишину молодых дубрав.
Я вращаю ногами землю
И, что вижу, о том пою,
И душою своей не приемлю,
Когда плугом идут по жнивью,
Когда воздух наполнен гарью,
Когда чавкает сонно гать,
Когда там, за безбрежной далью,
Не встречает сыночка мать,
Когда я обречён на муку,
Когда грусть забирает в плен.
Дай мне ветер, благую руку,
Подними ты меня с колен.
Автор: Виктор Шамонин (Версенев)
Читает: Александр Синица
Your text to link...

Расскажи мне о том, как ты любишь меня.
Как скучал, когда были с тобою в разлуке.
Мне до капли отдай, ничего не тая,
Накопившейся нежности сладкие муки.

Расскажи мне о том, как ты любишь меня.
И пока лунный свет к нам в окошко струится,
Не жалей, мой родной, поцелуев огня.
Пусть взлетает любовь, словно в небо жар-птица.

Расскажи мне о том, как ты любишь меня.
Эту ночь нам судьба подарила для счастья.
И тепло твоих крепких объьятий храня,
Не страшусь я теперь этой жизни ненастий.

Добиваться любви нету смысла,
Без неё ты живёшь, как изгой,
Ты потерян, в душе твоей пусто,
Сердце сдавлено болью, тоской.

Ты не видишь радости больше,
Упиваешься терпким вином,
В голове же твоей её образ
Постоянно твердит: это сон.

Я не верю, что так можно просто
Вырвать счастье, мгновенья любви,
Всё разрушить одним только словом
И, закрыв дверь, спокойно уйти.

До сих пор сердце трепетно бьётся,
Когда ночью приходит любовь,
И душа, позабыв всё, к ней рвётся,
Растворяясь в объятиях вновь.
2012

Кричу — АУ, АУ.
В ответ накрыло эхо.
Зачем взываю к мирозданью?
Зачем кричу — Ау, Ау!
Мне нужен отклик?
Я, что в безлюдье?
Или в духовной пустоте?
Нет, не чрезмерен я в гордыне.
Не должно быть духовной пустоте.
И в этой Яви мирозданья,
есть близкие мне люди
и в этой Яви я не одинок.

Иначе жизнь без сути.
Суета, сует.
Клубок судьбы, забава плоти.
Нет радости, любви, семьи
Рождения детей и внуков.
Улыбок дорогих тебе людей.
Я верю, мне не искать дорогу одиноким
и мгла не превратилась в тьму.
Зачем мне нужен отклик человека!
За малым:
 жить;
 любить;
 достойно умереть.

Степанов С.В. (декабрь 2012 г)

Ах Лада — пауза!
Кудесница надежды.
Волшебница игры.
Ты снова между нами
взяв за руки ведёшь,
одной тобой
осознанной тропой.

Ах Лада – пауза!
Ты глубина
актёрского таланта
Ты тайна
сладострастия прелюдий
и нежности ладоней
рубиновой любви
Ты вечность
покаяния грешника
пред казнью,
перед деянием палача.

Ах Лада – пауза!
Ты вне времён.
Людского бытия
Ведь память и мечта
Обходятся без пауз.
Но между ними
Выбор воли.
Ах Лада — пауза
Ты рубикон судьбы.

Степанов С.В. (январь 2014)

Ты сегодня грустна, всё до слез надоело,
Навалились на хрупкие плечи проблемы,
Вижу, как они скованны, напряжены,
Реагируешь нервно на движенья мои.

《Я не враг, дорогая, посмотри мне в глаза,
Разве есть в них желанье обидеть тебя,
С плеч хотел только снять навалившийся груз
И на шейке оставить твоей свой укус》.

Робким шагом к тебе подойду со спины,
Помассирую плечи, чтоб расслабилась ты,
Прикоснусь нежно к шее, закрываю глаза,
Ты в ответ прижимаешь к себе крепче меня.

Поцелуй провоцирует нас обоих на ласки,
Ниже талии чувствую шаловливые пальцы,
Мои руки лежат у тебя на груди,
Обжигают ладонью, возбуждают соски.

Ты халат распустила, его скинув на пол,
И ко мне повернулась, доверяя мне роль
Своего повелителя и владыки души,
Кто тебя заберет в царство вечной любви.
2012

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста шестьдесят девятый опус

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.

Четыреста семидесятый опус

Полон стол или пуст, веселей
Нет пиров антикварных, Вергилий,
Ад есть мгла, освещайся, келей,
Несть и Адам протравленных лилий.

Разве ядом еще удивить
Фей некудрых, елико очнутся,
Будут золото червное вить
По венцам, кисеей обернутся.

Наши вишни склевали давно,
Гипс вишневый чела сокрывает,
Хоть лиется златое вино
Пусть во мглу, яко вечность бывает.

Четыреста семьдесят первый опус

Капителей ночной алавастр
Шелки ветхие нимф упьяняют,
Анфиладами вспоенных астр
Тени девичьи ль сны осеняют.

Над Петрополем ростры темны
И тисненья созвездные тлятся,
Виноградов каких взнесены
Грозди к сводам, чьи арки белятся.

Померанцы, Овидий, следи,
Их небесные выжгут кармины,
И прельются из палой тверди
На чела танцовщиц бальзамины.

Четыреста семьдесят второй опус

Изольется бескровный псалом,
Возрыдают о мертвых эльфиры,
И тогда над вечерним столом
Тускло вспыхнут свечные гравиры.

Ах, притроновый славен удел,
Только славы, Господь, мы не ждали,
Раев цитрии кто соглядел,
Свеч не имет, где с кровью рыдали.

Убран, Господе, стол и всепуст,
Ищут дочери нас юродные,
И серебро точится из уст
На свечельницы те ледяные.

Когда ночная жизнь погрузится в мир снов,
Украсит небосвод присутствием луна,
К тебе приду я по дороге из небесных звёзд
И украду на край вселенной навсегда.

Мы пролетим с тобою череду планет,
Унылых и безжизненных день ото дня,
Я проведу тебя через межзвездный лабиринт
Туда, где раньше не бывала никогда.

В том мире ты откроешь для себя любовь
Во всем живом там ощутишь ее дыханье,
Потом, поверь, захочешь возвратиться вновь,
Любви исполнить сокровенные желанья.

Я покажу тебе просторы с высоты,
Луч света нам послужит лестницей до неба,
Под нами будут в цветах райские сады,
На горизонте горы с шапкою из снега.

《Прости, что я тебя средь ночи разбудил,
И потащил с собой в другое измеренье,
Я показать тебе давно мечтал свой мир,
В котором есть теперь любви предназначенье》.