Капли падают с неба одна за одной,
Их становится больше и больше,
Раскатился по небу невидимый гром,
Сотрясся своим рокотом землю.

Все на улице быстро раскрыли зонты,
Торопились уйти под навесы,
Вдоль дорог дождевые неслись ручейки,
Распевая мелодию лета.

Нам хотелось остаться подольше вдвоем,
Когда солнце укрылось за тучей,
Дождь задумал прогнать двух влюбленных домой,
Оставляя на улицах лужи.

На обоих одежда промокла насквозь
И водою наполнились туфли,
Я заметил, как ты дальше шла босиком
И смеялась открыто, как дети.

К сожалению, нам расставаться пора,
Но мне сложно разжать свою руку,
На ресницах твоих россыпь капель дождя,
Прядь волос за собой скрыла губы.

«Может быть, ты не против подняться ко мне?
Даже дождь против нашей разлуки,
У меня есть бутылочка Поля Гурме,
В ресторане закажем нам ужин»…

Твой ответ не заставил стоять под дождем
Руки плавно легли мне на шею,
«Может, душ для начала мы примем вдвоем?
А потом ночь подскажет идеи»…

Яков Есепкин

Мерцающие липы

Пред горящей водой

Вновь согроздья Божеские тают,
Гасится ночной небесный свод.
Были зелены — и облетают
Липы над слюдой дремотных вод.

Прель в осадке, мраморность покоит
Хор светил, к паденью их клоня.
«Ран» ли выжег скорбный целлулоид:
Линза пленки свилась в желчь огня.

Будто август милованным летом
Умер и в аркадиях воскрес,
Чтобы заварить их крепким цветом
Спитый блеск термических небес.

Музы эти гроздия хранили,
Свечки для помазанных блюли,
Золотом сирийским огранили
Русские степные ковыли.

Времени тяжелое граненье,
Ангели с певцами говорят,
Что музеям варварским сомненье,
Подлинники в копиях горят.

Ах, горят стрекозники полдневно,
Чары малахитам отдают,
Били их амфоры песнопевно,
Сами пусть альковницы пеют.

Плачут разве ангельчики в цвете,
Розные венечия сложив,
Выищут нас демоны о лете
Божием, откликнись, кто и жив.

Зри, пылают огненные фавны,
Тьмы эсхатологии волхвы
Терницею жгут, а Ярославны
Глухо лишь рыдают, как мертвы.

Тусклы очи мраморной Жизели,
Ей ли в небоцарствиях порхать,
Суе цветяные Азазели
Тщатся меж юнидами вздыхать.

Бледный проблеск нитью золотою
Стачивает зелени у Врат,
И уж пред горящею водою
Не столбы позорные стоят.

Столько накопилось мощи в купах,
Света ночи перед новым днем,
Что листва их пробивает купол,
Рвется в космос, в черный окоем.

Каракуртики в июле
Отправляются в полёт.
Ветер южный в спину дует.
Красота! Летит пилот.
Читать дальше →

Ветер меня по щекам отхлестал.
В чувствах к тебе утонул я тогда.
В грудь передался весь трепет листа.
И потекла на слиянье вода.
Читать дальше →

Как мячики скачут по морю дельфины.
Заметны особенно там афалины.
Они могут прыгнуть шесть метров наверх.
И этот прыжок — абсолютный успех.
Читать дальше →

Волк охотой занят был,
Он в лесу полдня бродил;
Нет поживы, хоть завой,
Выпал день совсем пустой!
Вдруг пред волком чудный зверь,
Взглядом злым его не мерь;
С виду хоть и губошлёп,
При рогах звериный лоб.
Волк головушкой поник,
В сердце волка страх возник:
— Ты, наверно, дюже лют,
Коль глаза твои так жгут?!
Зверь и сам ни жив, ни мёртв,
Страх он запер на запор:
— Ты, конечно, серый, прав,
Ох, охоч я до расправ,
И считаю уж за честь,
Раз в неделю мясо есть!
Мне такому, самый смак,
Скушать волка натощак!
Волк не стал слова терять,
Волк рванулся в лес бежать,
И баран рванул бегом,
Мчал в деревню, напролом!
Скоро волк у речки был,
Сам с собой он говорил:
— Ох, зверюга, разорвёт,
Даже глазом не моргнёт!
К волку тут лисичка, шасть,
Не впервой слова ей прясть:
— Вижу, волк, совсем ты сник,
Видно, бегать не привык?!
Волк лисе повёл рассказ,
Страх не спрятал он ни раз.
Рассмеялась вдруг лиса:
— Это, что за чудеса?!
Это был баран, глупец,
Ты для труса образец!
Для меня уж не секрет,
Потерял ты свой обед!
До деревни, волк, бежим,
Вмиг барана освежим!
Он окраиной с сынком,
Там гуляет каждым днём!
Там его ты и умнёшь,
А сынка с собой возьмёшь!
Путь их был не так далёк,
У деревни волк залёг,
Залегла с ним и лиса,
Взгляд бросает в небеса.
Их баран опередил,
К ним с сынком он поспешил.
Стал баран к ним подходить,
Стал баран-сынок вопить,
Стал отца-баран клясть,
Папу бил копытцем страсть.
Волк от страха онемел,
Перед ними он присел,
А лисичка та лежит,
На барана взгляд косит.
Да спокоен был баран,
Шёл опять он на таран:
— Я, лиса, заждался здесь,
Сын извёлся, видишь, весь!
Привела мне волка всё ж,
Волк, скажу тебе, хорош!
Для сынка он в самый раз,
Пусть несёт жирок в запас!
Волк от страха вдруг завыл,
Волка страх волной накрыл;
Лап ему уж не сдержать,
В лес он бросился бежать,
И лиса пошла в побег,
Ей не нужен был разбег!
По тропинке волк идёт,
Волка дрожь в загривок бъёт:
— Ах ты, кумушка-кума,
С ним на сговор ты пошла!
Погоди, настанет час,
Отыграюсь я, ни раз!
Вдруг, откуда не возьмись,
Та ворона объявись.
Села вдруг она на куст,
Не смыкала просто уст:
— Трус ты просто, серый волк,
Сам себя, глупец, подвёл!
Всем об этом расскажу,
Я тебя не пощажу!
Ждёт тебя, дружок, позор,
Я тебя не зрю в упор!
Палку волк с земли поднял,
Ей гонять ворону стал.
Под сосну он скоро лёг,
Слова вымолвить не мог.
Через часик волк уснул,
В ус себе совсем не дул.
Он во сне от счастья млел,
Он во сне барана ел.

Конец

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Александр Водяной
Your text to link...

Не ты ли говорила мне об искренней любви,
О том, что будешь счастлива со мной навечно ты,
Рука об руку строили из счастья замок наш,
В итоге оказалось, что я не твой типаж.

Как жить теперь мне с чувствами, родная, подскажи,
Как сердцу пережить момент отвергнутой любви,
Мечты, совместно строили так радостно с тобой,
Обратно возвратились, меня пронзив стрелой.

Потом еще, и новая пронзает душу мне,
Напоминая давящей мне болью о тебе,
Я поднимаю голову, смотрю на облака,
А надо мной сгущается пугающе гроза.

Удары ее молнии, как адские мечи,
Разрядом добивают до матушки-земли.
Вокруг спустился сумрак, не чувствую тепла,
По телу побежали потоки от дождя.

Я не бегу, не прячусь, ведь дома никого,
Мне одиноко, холодно, без счастья моего.
Молю, прошу у бога забрать мою любовь,
Забыть о ней навеки, чтоб не кипела кровь,
Но как бы не старался, забыть не в силах я
Желанную и нежную, любимую тебя…

Была извилиста дорога,
Клонило в сон порой чуть-чуть,
Я забывался понемногу,
В мгновенье ока мог уснуть.
Сердечко билося тревожно,
Смотрел я пристально в окно,
Как вдруг дорога наклонилась
И показалося село.
Оно стелилось по равнине,
Укрывшись кронами дерев,
Поверх вороны тьмой кружили,
Стоял поодаль старый хлев.
А за селом тянулись к небу,
Три удивительных холма:
Два крайних — с порослью и лесом,
А средний прятался в снега.
Верхушки скрылись за туманом,
То тут, то там сверкнут огни — Бросает солнце с пьедестала
Сквозь облака свои лучи…
Я не встречал доселе места,
Где был бы так заворожён,
Где каждый день, как миг чудесный…
Как если б это не был сон.

Я уже стал любовь забывать,
Спрятал имя за толстою дверцей,
Ночь дала мне возможность дремать
И не так бьёт тоска в моё сердце.

Но серьёзно ли было у вас?,-
На вопрос посмеюсь иронично,-
А летали ли вы в облаках?,-
Вопрошу упреждая лирично.

— Это чувство нельзя передать,
Неподвластно иным описаньям,
Его можно в стихах восхвалять
И не грех подвергаться терзаньям.

Упрекнёте: Зачем быть вдвоём?
Почему не сбежать друг от друга?
Отвечаю: А счастие в нём!
Это лето, страсть жаркого юга.

Даже врозь вспоминаю о ней,
И сердечко неистово бьётся,
Ну а то, что тоска стучит в дверь…
Ну, а вдруг моё счастье вернется…

Иду, как призрак, по стопам,
Вдыхаю благовоние,
Румянец липнет ко щекам.
Кто выдумал сословие?
Холоп, батрак иль как для вас?
Крестьянин в лучшем случае,
Любовь не свойственна для нас,
Любовь — змея гремучая.
Будь я достойный кавалер,
При шпаге и с усами,
Сказать бы имя честь имел,
А не шнырял б за вами.
Вскружил бы голову собой,
Был б вежлив и галантен.
Ах, как мечтаю под луной
Прижать ко чреву платье!
Я знаю здесь один затон,
Там лодка есть и вёсла
Какой бы вечер был вдвоём!
Проплыли бы вдоль Плёса.
Я заготовил вам сонет,
Ни Байрона, ни Блока,
Ни Пушкина к княжне ответ,
Ни автора Востока.
Сии слова моей души,
Открытой и ранимой,
Уже накоплены стихи
К избраннице любимой.
Кащунно кажутся слова!
Пора бы и смириться!
Она не вспомнит и меня,
Дозволь к ней приложиться.
Кто расписал земную роль?
Кто оградил свободу?
В ответ я слышу только боль,
Пропитанную кровью.
Я не хочу такой судьбы!
Пусть это шанс последний,
Но я признаюсь Ей в любви!
А там отслужат мессу…