Яков Есепкин

Фивы

***

Пред очами светильными будем стоять,
Пред очами светильными Бога живого,
Изнемевшими уснами в смерть вопиять,
Да не сможем промолвить ничтожное слово.

Возлишили в миру нас распятий-венцов,
А и сами от жизни петлей откупились,
Ан попали в тенета замирных ловцов,
На серебро откупное те не скупились.

Для последышей жалких к раздаче нашлась
Гробовая парча, а на пир не пустили
Тех, в ком тонко Господня слеза исплелась,
Ах, всю смерть мы ея сквозь парчу золотили.

Чрез нее и узрим, кто венок заплетал
На преславную смерть Вседержителя-Бога.
Полной мерой, Господе, Ты чад испытал,
Не гони же теперь от златого порога.

***

Обрели мы царя в вертоградном рядне,
Потешались глушцы, как осанну пеяли,
Наши слезы точат в четверговом вине,
Из цветочной пыльцы чадов нощно ваяли.

И убитых одно имяреки не чтут,
Цветяную их бель пеленают во грязи,
Кровь ли шла на письмо, лишь в смерти и прочтут,
Были мальчики все, днесь юродные князи.

Только, Господи, чернь предостойна хвалы,
Вот начнут различать набоженников чистых
По среде — и слетят в серебре ангелы,
И опять заберут самозванцев речистых.

Всё молчим и молчим, чтоб серебро Твоих
Херувимов таить, нет и тайного прока,
Бились в звонницах мы, червно кликали их — Крови узри виры, буде Лета широка.

(С ЭЛЕМЕНТАМИ МУЛЬТИПЛИКАЦИИ)

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Александр Водяной
Your text to link...

За околицей, у речки,
Выйду я встречать рассвет.
Ты порадуйся, сердечко,
Краше света зорьки нет.
Заиграют цветом росы,
Разольётся запах трав,
Ночка спрячет чудо-косы,
В тишину младых дубрав,
В сон уйдёт, забыв печали,
И заблудится во снах,
Снова заревые дали,
Затеряются в цветах.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Александр Водяной
Your text to link...

Тучка вышла на простор,
Скрыла солнышку обзор,
Растянулась вдоль небес,
Стала ливмя лить на лес,
Вдруг открыла в дрёме рот
И… уснула без хлопот.
Перестали птички петь,
Ручейки в лесу звенеть.
Звери спрятались под кров,
Не слыхать их голосов.
Читать дальше →

Яков Есепкин

Амаркорд


1

И краски нет – воскрасить свеи,
Иконы течные сорвут,
И нас архангельские веи
К одесным жертвам призовут.

Хотя и смертники мы были,
И растерзались на веку,
А нашей кровию избыли
В миру по царствиям тоску.

Сколь могут цвет и немость длиться,
Один Христос пусть говорит,
Вновь крови этой не прелиться,
Днесь о венцах она горит.

2

Нощный плач на Господнем пороге
О четверг лишь внимут ангелки,
И приветят собитых в дороге,
И возьмут горицвет-васильки.

Это сирые утвари наши,
Это сребро цветочков земных,
Те внелистники горние зряши,
Не могли и набрать мы иных.

И мертвы, и лазури алкаем,
А воссветятся хоры огней,
Мы такою красой засверкаем –
Наших вретищ не будет красней.

3

От итальянских темных сосен,
Купин восблизимся туда,
Где нищий инок безголосен
И рдеет Божия Звезда.

Певец ли, Марсий – все мы квиты,
Гвоздей кровавых не учесть,
Одни сегодня басовиты
Призраки оперы, как есть.

Но этот мрамор стен холодный,
Понтификатов римский счет
Наш горисветник черноводный
Огнем лядащим рассечет.

То, что не требует слов,
то, что дано праведением.
Дерзкий полёт души,
рождающий снов явление.
Внезапно исчез морок сна.
Миг на осознание.
Мира, в коем жила душа.
Мира сновидения.

Но пустота вопроса,
где жила душа,
что породило,
волны давящих чувств
и сильное сердцебиение.
Что разбудило меня.
Безсонницей связало.
Что понуждает, меня возрождать
мир сновидения.

(апрель 2016 г)

Яков Есепкин

Вифания

***

Ах, там не утолят печали
Цветки в преисподней пыли,
Где ангелы нас привечали,
А все ведь спасти не могли.

Бытийный родник высыхает
И райских не слышно рулад,
Зеленым дождем полыхает
Капрейский огонь-вертоград.

И присно юдольные чады
Ссыпают нам в очи песок.
Мерцают пустые погляды,
Жгут кровушкой Божий висок.

Во смерти брачуются эти
Чреды и плодят мертвецов,
И сами попали мы в сети
Замирных Господних ловцов.

И ястреб взлетает над жертвой
И ждет, и точатся пески
В налитые кровью измертвой
Христа ледяные зрачки.

***

Убиенный апостол приидет
Ко царям, не распятым досель.
Ничего здесь уже не увидит
Кто на Божью воссел карусель.

Младших братьев зачем распинали,
Им неведомы тайны двора,
А иных царедворцы не знали,
Мертвородная их детвора.

Но мирские картины преложны,
Август падом гнилым и дарит,
Были сретенья наши возможны,
Только сжег очеса лазурит.

Исполать, велико обозренье,
То чистилище, то кайнозой,
Помраченное смертию зренье
Ангелок закровавил слезой.

Воском тем позалили кровати,
До костей опалили уста,
И в аду будем скорбно молчати — Наша доля вовек золота.

Яков Есепкин

Коринф

***

Огни будут ровно клониться
И не попадать в зеркала,
И ангелу смерти приснится,
Что вновь ты судьбе солгала.

Клеймя восковую истому,
Червонную метку луча
По контуру выжжет двойному
Рябиновой ночи свеча.

Пробитые белые руки
В крови ниц воздень и молись,
Я знаю, не вынесут муки
Архангелы, павшие в высь.

Мы гвозди расплавим перстами.
И пусть в чернолунной тени
Над гиблыми светят мечтами
Наклонные эти огни.

***

Прекричат о любови живые,
Отверзая во черни уста,
Их поныне хвалы даровые,
Не застигнуть рекущим Христа.

Мы и немы одни, буде Слово
Паче немости, лучше молчать,
И не нужно реченья иного,
И алтарникам туне кричать.

В Царстве Божием крови остались,
Василечков синей прахоря,
Мы сполна за любовь рассчитались –
Пусть Христос не печалится зря.

Яков Есепкин

Посвящение


Вернувшимся из адских областей,
В позоре искупавшимся и чтящим
Свет ложных звезд; в безумие страстей
Не ввергнутым изгнаньем предстоящим;

Прогулки совершавшим в небесах,
Кресты собой украсившим и к рекам
Подземным выходившим, в очесах
Держащим купол славы; имярекам,

Отринутым Отчизной за мечты,
Замученным на поприще славянском,
Отрекшимся друзьям свои щиты
На поле брани давшим; в Гефсиманском

Саду навечно преданным, венец
Из терний не снимавшим и при крене
Светил, хранившим Слово, наконец
Добитым, возлежащим в красной пене — Что вам скажу? Молчаньем гробовым
Все разом юбилеи мы отметим
И присно по дорогам столбовым
Кровавым указателем посветим.

Тще райские цитрарии прешли,
Их негу возносили к аонидам,
Свечельницы кармином обвели,
Чтоб радовались те эдемским видам.

Герника стоит палых наших свеч,
Горят они златей мирских парафий,
Китановый в алмазах чуден меч,
Годится он для тронных эпитафий.

Лиют нектары морные и яд,
Вергилий, в небоцветные фиолы,
Эльфиров и чарующих наяд
Мы зрели, как нежные богомолы.

Рейнвейнами холодными с утра
Нас Ирод-царь дарил, се угощенье
Оставить мертвой челяди пора,
Не терпит мрамор желтое вощенье.

Оцветники, оцветники одне
Пылают и валькирии нощные
Бьют ангелей серебряных, оне
Любили нас и были расписные.

Ан тщетно злобный хор, клеветники,
На ложь велеречиво уповает,
Позора оспа эти языки
Прожжет еще и чернью воспылает.

И мы не выйдем к выси золотой,
Не сможем и во снах ей поклониться,
Но только лишь для прочности святой
Пусть праведная кровь сквозь смерть струится.

Яков Есепкин

Воинам

Кто хотел и в гробах уцелеть — Не поверил вотще в чудотворство.
Слезы сих расписали во цветь,
Наказуемо это притворство.

Нам безрукие дивы одне
Поднесут мертвопенные штофы,
Чтобы присно топили в вине
Тень саму грозовой Гологофы.

А еще пеюнам разрешат
Зреть фригидных и спящих царевен,
Яко дивно куранты спешат,
Царь Владимир в успении гневен.

Крыша мира огнем занялась,
Где спасать преувеченных воев,
С нами вечность крестом разочлась,
Вейте розы для нощных изгоев.

К сирым памятным камням сейчас
Не найдется багряной и крошки,
Юный Вертер взойдет на Парнас
И увиждит пустые обложки.

Только воинство бойных простит,
Скорби мытарей уразумеет
И блажными слезами почтит
Всех, над кем потешаться не смеет.

Нелегка смертоносная мгла,
В багряницы как станем рядиться,
С бриллиантом для сердца игла
Коемуждо чудесно сгодится.

Ко гробам подходили волхвы,
Смерть взрезала черны пуповины,
Венценосцев загнали во рвы,
А царей иудейских — в овины.

Век прощения не испросить,
Кровь не вытереть с уст малолетки,
Но по нам будут зло голосить
Мертвородные воинов детки.

В назидание будущим дням
Буйны головы мы не сносили,
Возрыдают по нашим теням
Как по царичам не голосили.