Даль безбрежно в горизонт,
Растилаясь пролегла,
И отправилась в полёт
В след за нею и душа.

И как будто в унисон,
Всё в себе соединив,
Раздаётся чей — то стон,
Убегающий в мотив.

И паря на высоте,
Отстранясь от суеты,
Я любуюсь красоте,
Неробужденной мечты.

Я, незнающий — прощу,
Коль навязчив, растаюсь,
Я влюблённость не ищу,
Что имею — тем горжусь.

Ещё вчера я знал, что делать,
И был я счастлив и любим,
И мог надеяться и верить,
И этот мир считал своим.

Но рушит сразу в одночасье,
До основанья злобный рок,
Что создавалось из желанья,
И потому не уберёг.

Я эгоизм возвёл в приличье,
И если мненье, то моё,
И вот теперь в своём величье
Мне горечь правды принесло.

Я потрелял тебя, и что же,
Гордец, ничтожен без любви,
И оттого мне сердце гложет,
Печаль навязчивой тоски.

Я вечер прощальный устрою
Привычкам несносным своим,
Вы были со мною, нескрою,
Мне нравилось это, простим.

Простим мы друг другу обиды,
Я к жизни готовлюсь иной,
И пусть не всегда позитивны,
Но я оставался собой.

Собой, что вольготно и честно,
Не надо бездарно юлить,
Своё назначенье и место
Я мог для себя находить.

И вот я нашёл откровенье,
Его и хочу, и боюсь,
И будет ли в том утешенье,
Прощайте, привычки, женюсь!

Стою, устав, под сенью дуба,
Что на опушке, исполин,
Он будто царь, глядит от туда
На лес придворный перед ним.

В земле он кряжесто корнями,
Ничто не в силах совладать,
А в небе тяжкими ветвями
Он может тучи разогнать.

Как память, в битвах отдалённых
Кора в рубцах испещрена,
Был натиск бурь перенесённых,
Что можно выдержать едва.

Но чтож, пойду своей дорогой
А ты простой ещё века,
И может быть под этой кроной
Мой правнук вспомнит про меня.

Был день немыслемо прекрасен,
Вначале мартовской весны,
Когда мороз уже ослаблен,
И нету силы у зимы.

И солнце нежно припекает,
Лучами гладя по щеке,
И с крыши снег капелью тает,
Как будто песню дарит мне.

И вот уже на вербе почки,
Готовы пухом засверкать,
И по полям на белом точки
Проталин первые пестрят.

И на реке уже набухший,
Готов сорваться в плаве лёд
И птичий гомон вездесущий,
Как весть пасхальную несёт.

В ночи видны вдали зарницы,
Как отблеск зарева времён,
Пылают в мареве станицы,
Горит в крови казачий Дон.

Пожар и пламень революций,
До тла сполили куреня,
И ход развитий эволюций
Прервали в раз и навсегда.

Уже не будет той свободы,
Какую прадеды для нас
Несли по капле сквозь невзгоды
И что хотели б мы сейчас.

Земля и воля, что же надо,
И чтобы правил лишь закон,
И внуки, в староти — награда,
И чаша полная свой дом.

И вот минуя лихолетья,
Попыток что — то сотрворить
Даёт Господь нам Воскресенье,
Страну к былому возродить.

Что за мысли странные
Посещают нас,
Мы такие разные,
Но близки подчас.

Я смотрю — невериться,
Неужели… ты,
В голове всё вертится
Не сожгли мосты.

И забыть так хочтся,
Только не сбежать,
Прочный лёд раскрошится,
Не вернуться ль вспять.

Почему же кажется,
Это всё враньё,
День и ночь не вяжется,
Что прошло — ушло.

Я вчера пришёл с работы
Как обычно, ужин съел,
И к дивану, прочь заботы,
Телевизор поглядел.

Там жара, а здесь цунами,
И бактерии аж жуть,
Между страшными словами, —
Я в попытке, чтоб уснуть.

Городюсь во сне забором
От наплывшего из вне,
Надоевшим вечным спорам,
Света белого конце.

Я обычный обыватель,
С массой всяческих проблем,
Я трудяга, не мечтатель,
К чёрту рейтинг злобных тем.

Морской прибой гремит о скалы,
И мне приходится кричать,
Чтоб не тонули в шуме фразы,
И, чтобы ты смогла понять.

Ведь я подобен этим волнам,
А ты, тот каменный утёс,
У ног твоих бушую штормом,
Я разбиваюсь в брызгах грёз.

Тебя молю я во спасенье
Моей сгорающей души,
Хотяб немного снисхожденья,
Коль нету места для любви.

Ты посмотри на эти воды,
На эти камни, что кругом,
Какие будут через годы,
И что же будет, что потом.

Есть любимые места,
И для каждого отдельны,
Где солгать никак нельзя,
И все чувства сокровенны.

Васильковые луга
И ромашковое поле,
И скамейка у пруда,
И высокий берег моря.

Это место для души,
Тут мечтать о запредельном
Как желанье, чтоб в глуши
Затеряться незаметным.

А потом, как и всегда,
Отдохнувший и счастливый,
Возвращаешься туда,
В этот мир невыносимый.