Цветущих садов пряный запах
Мне ветер в окошко принес.
В саду гиацинт в синих латах
Главу свою гордо вознес.
Пробился сквозь толщу почвы,
Прорвался сквозь зимние сны,
Принес красоту свою миру
Маленький рыцарь весны.
Он за весну готов биться,
Он в бой готов за любовь!
На нем пламенея застыла
Божья коровка как кровь.
Горд его синий колос,
Краски чисты и ясны,
Он небо принес на землю
Маленький рыцарь весны.

Прилетел мой скворушка из далеких мест,
Сел мой милый скворушка да на свой насест.
И, подняв головушку, прямо к небесам,
Мне запел тут скворушка песню дальних стран.
Как искал там скворушка ласки и тепла,
Только вот без Родины жизнь не так текла,
В ярких странах южных снилась по ночам
Сторона родная — лучшая из стран.
Вот и я, как птица, без родной Руси
Не смогла бы жить там, как ты ни проси,
И не полечу я через океан,
Жизнь моя — Россия! — лучшая из стран!

Ты так прекрасна и мила Что ночь становится светла И солнце меркнет пред тобой Сколько ж я выпил боже мой

Она обо мне вспоминает в четыре часа утра,
Плюет на меня смс-кою: «Я приеду?»
Все тот же веселый голос, все той же подкладкой – страх:
«Когда мы с тобой в последний? Да? В прошлогоднюю среду?»

Она, ковыряя вилкой овсянку, а сердце мое –
Ногами (полоской юбки – врасплох) с пожухлой улыбкой
Рассказывает о том, с кем рассталась. Взгляд – в окоем
Окна и шепчет луне, что весь этот год — ошибка.

За руку, как вора, схватив: «Есть белый костюм?» — «Зачем?» — «Затем, что сентябрь вот-вот» — «И что?» — «Наша свадьба!»
По горлу мне – взглядом. За угол заходит ум.
Я знаю ее, но лучше не знать бы…

Сыграв Мендельсона на нервах, вызванивает такси.
Горстями в окно бросают монеты небесной данью.
Кольцом обручальным на пальце луна у нее висит.
«Ты – милый», — и,
Усмехнувшись, опять на год пропадает.

Внимательно глядя в зеркало, вижу ее тоску
И страх опоздать, не успеть. Закутавшись в сумрак,
Все слышу голос ее, — он пулей бьет по виску.
Тогда понимаю сквозь сон, что снова я умер.

Я выбрала один, по сердцу путь:
Самой дойти до глубины, до света,
Все разгадать и в очи заглянуть
Грядущему далекому рассвету.

Как хорошо, что все же я живу,
Дышу и мыслю, ошибаюсь, плачу,
Топчу вот эту зеленую траву,
Ищу и что-то в этом мире значу…

Вкусный запах борща и котлеты,
Нежность маминых рук, мы любовью согреты.
Годы не властны над памятью о заботе и ласки,
И как сегодня воскресают, прочитанные мамой сказки.

Моя родная, добрая, самая красивая,
Твою материнскую любовь ко мне, забыть не в силах я.
Бессонница, бессовестно мучает порою,
Все мысли о тебе, мамочка, который год, не скрою.

Как в детстве я с тобой, мысленно, неразлучима,
Не забываю, как на руках меня, уже большую, носила.
Как книжку о пожарнике читала,
Как на траве сидели, когда я уставала.

Воспоминания мысли бударажат,
-Зачем же ворошить былое? Кто-то скажет.
Зачем? Сама не знаю,
Но ночь прошла, и я с улыбкой засыпаю…

Ровными сточками, ломаными рифмами,
Разговорами неутомимыми утоми.
Как всегда между какими-то убийствами.
Теперь дожди холодные, смотри не утони…
А то у меня совсем руки опустятся, обезумеют.
Я же помню твои: Аня, Анечка, Анюта!
Каждый день, как лодку ногой от борта, отталкиваю,
Меня выталкивает наружу, моя пустая каюта.
Я из последнего разговора помню только «соскучился…»,
Глаза одичавшие и беседы про обманщиков разных.
Ведь так мало суток пробежало, а ты уже намучился.
Верю тебе, чтобы не говорили, хватит, пожалуйста, обещаний праздных.
А я все также пишу через строчку правда, через две рифма.
Каждое утро бежать куда-то, собираться, готовиться.
Не знаю, правда ли, что для тебя я Нимфа?
Как бы мне в тебе не разочароваться, расстроиться.
Если честно, мне уже надоело взгляды подбирать по ситуации,
Не пойму никак в глаза смотришь с жалостью или с жадностью?
Как всегда, не договаривая, поставим точку, это как у Высоцкого про цыганские вариации.
Может быть, я думаю, что я умная? Может быть, мне кажется, что я взрослая?
Мама говорит, что я еще юная, недозрелая, И в папу родного, худая и рослая.
Скорее всего я в тебе его разглядела и теперь надоедливо преследую.
Детский страх потерять, что так ново и дорого…
Я приду, как всегда пораньше, впопыхах пообедаю,
И в одежде в постель, без единого шороха.

Давайте останемся друг у друга.
Ведь вы спасаете меня немножко…
Не знаю всерьез или понарошку,
Но вы мне милее любого друга.

Останьтесь еще на чуть-чуть…
Я знаю, вы этого также желаете,
И пускай моих дум никогда не узнаете,
Не дает погибать нам вечерняя муть.

Ну, куда же вы, родненький впопыхах собираетесь?
Не играйте с огнем, я заплакать могу!
Через минутку, две, три без оглядки отправитесь.
Я уже не влюбляюсь, не верю, не лгу.

Не скрывайте, я вам такой же спасательный круг.
Вы меня отговорками никогда не обманите.
Замолчите, обнимите, поцелуете вдруг…
Боже, как же вы смело с огнищем играете!

Вот возьму и привыкну, сожму вашу руку
И вокруг черным крепким плющом обовью.
Каждый день по пятам, причиняя муку,
Но вовек не признаюсь, что сильно люблю.

Давайте останемся друг у друга?
Ночами и днями, годами, всегда.
Ведь вы мне любимей любого друга,
Роднее чем снег, листопад и вода!

нет тепла… не хочет уходить зима.
дорожки снегом замела.
и не узнать с утра двора.

а мы поверили весне…
буквально все… ну, точно все!
она в апреле поманила,
а в мае, просто, отступила.

и вот лежит, белея, снег
по берегам таёжных рек,
на тратуарах, на мостах,
на крышах, грядках, проводах.

а мы кричим весне:«прийди!
и снег последний растопи,
чтобы подснежник голубой
качнул нам нежно головой.»

Когда-нибудь я книгу разыщу,
Она ответит мне на все вопросы,
Расскажет мне о будущем вещун,
И что казалось сложно, станет просто.

И сложится мозаика тогда.
Я разгадаю все свои загадки.
Забуду я печальные года
И поднимусь я в гору споро, гладко.

Я буду знать: что делать, как мне жить,
Чего хотеть и что мне ненавидеть.
И счастье безошибочно вскружит
Мне голову, не подавая вида.
Ну а пока я книгу не купил,
Пока не озарен ее ответом,
Жить буду начерно, как прежде жил:
Страшась ошибок, забавляясь бредом.