Истина с Правдой в объятьях — на Дне.
Совесть, в стеснении, тонет в вине.
Сердце остыло у Доброты.
Градусом ниже образ Мечты.
Похотью стала Надежда, Любовь.
Все повторяется снова и вновь…
Так же исчезли Содом и Гоморра.
ГОСПОДИ — кто мы?..

Как прежде -«умора».

«умора» — у мора, у массовой смерти…

Покрылось небо плотным слоем туч.
Негромко грохотало в отдалении.
Муж и жена в тот день были «накручены».
Грозы семейной пахло приближением.

Разлад в семье возник из-за безделицы,
Яичка выеденного не стоящей.
Сползло к отметке «Буря» настроеньице.
Готовилось семейное побоище.

И началось! Упрёки шквалом мощным
Обрушились. Супруг нахмурил брови.
Досталось в бранной битве тёще.
Икалось в этот час свекрови.

Супруга, исчерпав все аргументы,
На кухне принялась метать посуду.
Супружества «счастливые моменты»
Осколками рассыпались повсюду.

И вот гроза достигла апогея.
Жена взревела громко, как белуга.
Прошла бесследно ярость у супруга.
Пришёл в себя, от жалости трезвея.

Жену обнял тихонечко за плечи.
«Ну будет, будет… Ветер что ли северный?
Зачем друг дружке стали мы перечить?
Нашло на нас какое-то затмение.»

крепчает ветер, бьётся в парус
и гонит белую волну…
мы постигаем шторма ярость
и океана глубину.

скрипят, раскачиваясь, мачты.
и сильный крен на правый борт…
шторм здесь устроил волнам скачки-
по всей программе! первый сорт!

они друг друга обгоняют
и налетают сгоряча.
наш барк объятьями сжимают,
что доски палубы трещат.

скорей бы кончилась стихия,
не погубив, не тронув нас.
святая, добрая Мария,
будь с нами в этот жуткий час!

В лохмотья луж оделась осень
И нищебродит по дворам,
Стучится в окна, жалко просит,
Особенно по вечерам

Рукой дождливою разводит,
Обманывает, ворожит,
Бормочет, шелестит: «Позвольте...»-
И очерняет гаражи…

Но нищий нищенку не любит
И не пускает на порог,
Пропав в сновидческом ютьюбе,
Закрывшись книгой на замок.

Стих для детей

Босиком по небу пробегусь.
С облаками в прятки поиграю.
Я ведь с ними быстро подружусь.
Ринутся они за мною стаей.

Стану их небесным пастухом.
Облака ведь — как овечек стадо.
Мне водой поить их будет надо.
И пасти на небе голубом.

Лёгкой белоснежною гурьбой
Поведу «овец» на водопой,
Чтобы жажду утолить смогли
Влагой, испарённою с земли.

Вдруг… застыну в страшном изумлении.
Чудное свершится преврашение:
Влагу поглотив небесной сферы,
Белые барашки — станут серыми!

От воды набухнут, потемнеют,
Заворчат, нахмурятся, заблеют.
Вниз на землю дождиком прольются.
Тут и мне придёт пора… проснуться.

хотите, я стихи вам почитаю
про зиму, слёзы, нежность и дожди?
для вас я их тихонько сочиняю.
они- как дети младшие мои.

я не зову. они приходят сами.
ложатся на бумажные листы.
я их пишу вечерними часами.
они нежны, упрямы и чисты.

нет фальши в них,
нет лести, нет ехидства.
они текут из раненой души.
в них только чувства и ума единство.
они ещё наивны и свежи.

послушайте. найдите с собой сходство.
они поэтом писаны про вас.
возьмите для себя, как руководство,
слова и строчки, и кусочки фраз.

онемеет от горюшка, выболев,
после долгих страданий душа.
по дороге судьбы, полной выбоин,
крест влача, побредёт не спеша.

и вопрос её боле не мучает:
за какие такие грехи?
от небес ли вдруг стала отлУчена,
иль незрячи они и глухи.

оглянувшись, узрит — по обочинам,
сколько взор может видеть окрест,
каждый тянет свой грубо сколоченный,
жизнью нА плечи взваленный крест.

Утро осеннее множит молчание.
Тления запах таит обаяние.
Падают капельки в речку забвения.
Чахнут и блекнут цвета откровения.

Стылое небо сочится печалями.
Ветви протянуты за подаянием.
Ветер рассыпал иллюзии ворохом.
Белых надежд просыпаются шорохи.

Дни одичали от одиночества.
Что не сбылось — под ногами растопчется.
Вот уже близится — свежее, новое.
Только к нему мы душою готовы ли?

«Зима!..»
А.С.Пушкин.

Зима — Глухие казематы.
Рулетку снега
Крутит-вертит
Ветер –
Крупье отпетый,
Песенник и плут известный.
Играю на последнее,
Всё взвесив:
Сомнений сонм, снов сплетни.

Зима — Азимут
Подполья, вектор игрока,-
Прет Достоевский из меня,
Изменяю
С ним Маркесу.
Маркировка:
Раскольников – раскол.
Но не прикольно –
Топорная работа.
Ищу процентщицу-старуху,
Чтоб рухнуть,
Развинченный виной,
Абортивно за борт,
Обернувшись беззаботным
Вийоном.

Зима
Процент взимает
Строгий.
Жизнь в долг –
Не жизнь – острог,
запутанный и долгий
Перебор.
Полцарства – за топор.
Забористо:
За борт,
Скорей – за борт.

Зима
Заманит
В ямбическую силу,-
Сполна ее вкусил.
Мое Зимбабве,
Зомбезия моя,
Мой через край,-
Сгорая,
Заранее
Благодарю.
Зима
Меня – на крюк
культурою озимою.
Зима – каюк,
Из ран
Нора,
нуарово
Баюкает.

Праздник пиршества красок подходит к концу.
Наша модница Осень, наряды меняя,
Выйдет в свадебном белом… одета к венцу,
Долгожданный Декабрь наречённой встречая.

Спрячет рыжие кудри под снежной фатой,
Попридержит рукой шлейф туманов густых,
Глянет милому в очи: «Любимый, родной!
Что так долго бродил ты в краях ледяных?»

«Наконец-то мы вместе» — ответит Декабрь.
«Как тебя ревновал я к ветрам и дождям!
Ты моя……Я тебя никому не отдам.
Поспешим же…скорей… ждёт нас неба Алтарь."

Их счастливый союз закрепят небеса,
Ниспослав им Всевышнего благословение.
Будет пышною свадьба. Невеста – краса
Заскользит с женихом в танца белом кружении.

Лепестки снежных роз ниспадут с высоты,
Осыпая танцующих молодожёнов.
Зимний вихрь, обнимая, подхватит влюблённых,
Унося их обоих в обитель Мечты…