Контрольный выстрел взгляда.
Эксгумация чувства потери.
Нуар крепчает по мере
Наступления сумерек на
Меня, подтопления смысла
Существования, сыска-
Розыска киллера
В юбке или Ра-

Зума, разутых останков.
Контрольный выстрел взгляда
Выворачивает наизнанку,
Отправляет в слепую зону, –
Где-то в окрестностях рая,-
В зыбучем сумраке комиссионки,
Безнадежно в цене усохнув,
Б/у пианино отмокаю.

В городе расстроенных пианино,
Видящих сны в ля миноре,
Тишина задумчиво переб(в)ирает
Черно-белые мысли.
Обжигает чувство потери.
Взгляда контрольный выстрел
Добивает чьи-то руины,
Страху времен мирволя.

Она всё знала… знала наперёд.
Зимы холодной чуяла дыханье.
Предвидела свой тягостный уход.
Бессилье тленья. Горечь увяданья.

Ясны ей были правила игры.
Их изменить — она была не в силах.
Но до конца отпущенной поры
Была обворожительно красивой.

Задорной, яркой, смелой, озорной…
Дарила всем лучистые улыбки.
Хоть лёгкость и весёлость ей самой
С трудом давались… превращались в пытку.

Она кружилась в танце золотом.
Листву зажгла сияющим багрянцем.
А ночью тихо плакала тайком,
Теряя роскошь прежнего убранства.

Терзали душу ей и боль и страх.
Ведь кралась по пятам зима седая.
Её одежды превращались в прах.
И вот, она уже почти нагая,

Предстала перед небом голубым.
Без ропота, без жалоб, без упрёков.
Умчались страхи… унеслись, как дым.
Ей было просто очень одиноко…

Засосало ты меня, виртуальное пространство!
Загрустившая семья впала в состоянье транса.
В тихий омут интернета погружаюсь с головой.
«Мама! А когда обедать?» — слышу возглас за спиной
Тут я, вроде, и не тут… слышу, будто,… и не слышу.
Вновь по клавишам стучу, сросшись телом с серой мышью.
Рвутся нити прозы жизни… от кастрюль я далека.
Взгляд супруга укоризнен. Крутит пальцем у виска.
www пишу… Ах, знаю! Это снова западня!
На три буквы посылает меня мрачная родня.
Амазонкою скачу по широким сайт-просторам.
Рецки авторам строчу, залезая в чьи-то споры.
Так хотелось мне, ребята, необъятное объять…
Только, чую… трудновато, начинаю зависать.
Строгих санкций надо мной нависает призрак грозный.
Биться с компанаркотой взялись близкие серьёзно.
Эх, прощайте, мои рифмы! Песнь неспетая моя!
Вот такая, братцы, драма. В строй зовёт меня семья.
Возвращусь в родное лоно: кухня, стирка, магазины.
Захандрю, определённо. Стану дамой с лёгким сплином.
Придираться буду к мужу… ссоры явно грянут следом.
Всё. Пора поставить точку… накрывать пора к обеду!

ждала…
не верила ни картам, ни словам,
ни жестам, ни приметам, ни врагам.
я знала, что ты жив и что прийдёшь.
и что слова о смерти — просто ложь.

все пули пролетят мимо тебя.
а смерть сразит лишь твоего врага.
и бомбы будут падать далеко.
ракеты проноситься высоко.

и ты пройдёшь через огонь и гарь.
ты для меня и бог и государь.
я каждый день молилась за тебя.
и каждую минуточку ждала.

хоть не была с тобой в огне боёв,
я написала множество стихов:
как одиноко у окна стою
и лишь тебя люблю, люблю, люблю…

поплакать надо иногда.
порой ведь даже небо плачет.
из туч стекает не вода,
струятся слёзы, не иначе.

оплакивают выси нас,
наивных, глупых и беспечных.
известен им и день и час,
когда нас всех поглотит вечность.

озвучив реквием дождя,
звенят небесные слезинки,
по каждому из нас скорбя,
словно по горькой сиротинке.

так не жалей же, небо, слёз!
лей их безудержным потоком!
но не смывай остатки грёз,
оставь их нам… не будь жестоким…

Ее доспехи Демоны ковали,
А сталь мечей – благословила Смерть.
Ей руки кровью слуги омывали,
И мягкость в сердце пожирала твердь.

Она была Великой Королевой,
Пред Ней склонился Северный Народ.
Лилит звала Ее – безумной Девой,
Шептала нежно: «Чистокровный род».

Но в скорбный день, когда Короны пали
Из Мира Тьмы донесся жуткий вой
И души грешные из пламени восстали,
Чтоб Королеву соблазнить войной.

Во Имя Зла воительница Ада
Под черной мантией на огненном коне
Шесть легионов увела с Парада,
Воздав все почести Богине – Сатане.

Забытый путь, где подвиги рождались,
Несметной ратью шли Ее войска.
В Раю Архангелы от шума содрогались,
Их безмятежность прочь гнала тоска.

Из «Книги Судеб» вырваны страницы –
Пылают главы! Стонет пустота!
И Орден Женщины – «Оскал Волчицы»
Творит Безумство. С чистого листа.

А дальше ничего не будет.
В окно скребется черный пудель,
Скулит и смотрит на меня,

Ошейником луны звеня.
Он все ночней день ото дня,-
Не спрятаться и не слинять,

Не отвертеться мне словами,-
Привычно в них себя сливаю,-
Не оправдаться мне стихами,

В которые с утра стекаю
До поздних пуделей, что за
Окном мозолят мне глаза.

Не будет ничего, а значит,
Не быть – простая незадача.
Нет сил, и не хватает зла,

Чтоб досмотреть вертеп осенний.
Уже не помню, что посеял,
Но пуделя пожал вчерне.

Я голодом его зачеркнут,-
Перебираю ритмов четки
И прочей порчи вторчермет.

Жизнь, данная однажды как подарок,
Для них суровой обернулась карой.
Духовным и телесным испытаньем,
Недугом тяжким, страшным наказаньем.

Они ведь каждый день, как на войне,
Скрипя зубами, расправляют плечи
В сраженьях храбрых с собственным увечьем,
А ночью громко стонут в тишине.

Движения, простые как дыханье,
Приносят им безмерные страданья.
Пригвождены, прикованы, распяты…
За что им эта страшная расплата?

Сын Божий! Сможешь ли ответить
За что живут в мученьях твои дети?
За что им до последнего их вздоха
Маячит впереди твоя Голгофа?

Стремясь не показать страданий вида,
Несут свой крест по жизни инвалиды,
В мир суеты глядя пытливым взором,
Лишь изредко с обидой и укором.

Их муки от сторонних глаз сокрыты,
Но души – для прекрасного открыты.
Хотя порой, не говорят… не слышат,
Таланты посланы им небом свыше.

Картины пишут и стихи слагают.
Чудесных песен тексты сочиняют,
Не обвиняя мир, не проклиная.
Пред ними я колени преклоняю.

тёплая осень.
зима за горами.
она не торопится
встретиться с нами.

она не спешит
одарить нас снегами
и лунными, стылыми,
в звёздах ночами.

она задержалась
на северных реках.
она затерялась,
бредя в лесосеках.

запуталась в ветках
таёжных просторов.
и прячет от всех
свой неистовый норов.

но быстро бегут
календарные дни:
неяркое солнце
и ночи длинны…

и скоро морозы
нас будут щипать.
а дети на санках
друг друга катать.

осенью кукушка не кукует-
о весне тоскует и горюет.
нам года с тобою не считает
и, туда где лето, улетает.

за окном бушует непогода.
и мороз за тридцать на полгода.
много сидит всякого народа
возле печек в это время года.

вяжут руковицы и носки,
поливают чахлые цветки,
кутаются в шубы и платки,
пишут очень грустные стихи.

о зиме, о холоде, о вьюге,
о своей тоске и смертной скуке,
о разлучнице- своей подруге,
о коварном бывшем старом друге.

и трещат в печурочке дрова…
и ложатся грустные слова,
лишь о том, что вот… любовь была,
только не осталась, а ушла.

прилетай, кукушка, поскорей,
чтобы день стал дольше и светлей.
может постучится у дверей
тот, что всех любимей и милей.