По ветру ветрила,
Жернова в раскрутке.
Кто имеет силу — Мешки таскает сутки,

Сыплют, сыплют в жернова
Золото — пшеницу,
А муку, все трын-трава,
В обозах — за Границу.

Занимает Колобок
Очередь к лабазу,
Чтоб мукой набить мешок
До отказа сразу.

Но заведующей Лиса:
«Да катись ты Колобок,
Здесь муки и так — слеза.
Попадешь мне на зубок».

Покатился Колобок,
А за ним проблем клубок.
Оголяя ляжки,
За ним катит Машка.
По сусекам ни шиша,
Одна голая Душа,
Собирая пыль в совок,
Покатился Колобок
А за ним проблем клубок.
Оголяя ляжки,
За ним катит Машка.
По сусекам ни шиша,
Одна голая Душа,
Собирая пыль в совок,
Покатился Колобок…

По ветру ветрила,
Жернова раскручены.
Мельник полон силы,
Рукава засучены.

Кружат, кружат жернова
На неведомой оси,
Размолов в муку права
И «еже си на небеси».

В поле катит Кола-Бок,
Вот Лиса зараза,
Так запутала клубок
Всех проблем и сразу.

Не распутает его
Ни Медведь Путево,
Ни стороннее игО,
Чтобы было «клево».

Собирает Кола-Бок
Круглый, голый, без порток,
Мелочь на рубашку
И трусы для Машки.
По сусекам ни гроша,
На ушах — одна лапша,
Ее, надорвав пупок,
Собирает Кола-Бок
Круглый, голый, без порток,
Мелочь на рубашку
И трусы для Машки.
По сусекам ни гроша,
На ушах — одна лапша,
Ее, надорвав пупок,
Собирает Кола-Бок…

02.04.2010 г.

Междуречье — погубили.
Столько невинных Душ УБИЛИ.
Перевернули жизненный уклад,
Разрушили, унизили Багдад.
Что янки — прав твой автомат?
Да — вы хорошо живете.
А кто не так — их что, убьете?
Кто не вошел в «златой миллиард»?
Ведь жил и цвел «Старик-Багдад».
Что янки — бедных в Ад?
Вы разгромили колыбель цивилизации.
Америка. Страна без нации.
Американский доллар, как солдат.
На танках вы вошли в Багдад.
Что янки — шли как на парад?
Бомбили, не гнушаясь, центр Европы.
Загнали сербов Югославии в окопы.
Нет Югославии и пал Белград.
На очереди был Багдад.
Что янки — устарел наш «Град»?
Зачем глумитесь так над пленными?
(какая разница — гражданскими, военными?)
Что — демократия оружия приклад,
Которым убивает ваш солдат?
Что янки — пытки для услад?
Вы не одни на Матушке-Земле живете!
От жира беситесь. От живота умрете.
Природу губит фабрик ваших смрад.
Вам нефтью аппетитен был Багдад…
Что янки — в кого ядерный снаряд?..

10.07.2004 г.

Поэт! ты страстию томим,
Ты горишь, огонь в тебе пылает,
Мысль под пером твоим
Лечь на строфы не желает!
Ты бесишься! — твое мученье
Тебя терзает и мертвит!
Какое исступленье
Тогда в груди твоей горит!
Но лишь коснется вдохновенье
Измученной души твоей,
Наступит тотчас пробужденье,
Жизнь забьется снова в ней.
И вновь свободный ты
Являешь на лире сладкогласной
Свои печали и мечты
Нам в гармонии прекрасной.

Запах мокрого асфальта после тёплых майских гроз.
Свежевымытого неба васильковая безбрежность.
Ярких солнечных лучей всюду льющаяся нежность.
И каскады мелких брызг с веток клёнов и берёз.

Резвой стайки воробьёв в луже шумное купанье.
Рядышком – принятье ванн парой важных голубей.
Дуновенье ветерка – лёгкое, словно дыханье.
Тонкий аромат цветов, слышимый среди аллей.

Хорошо как! Птичий свист расточителен и звонок.
Колокольчики синиц выпевают – динь, динь, динь…
И душа такой порой радуется, как ребёнок,
Ей так хочется взлететь в окрыляющую синь.

я пою о счастье,
что когда-то было.
но оно в ненастье
от меня уплыло.

за морями, далями
я его ищу.
может быть, когда-нибудь
я его прощу.

мчусь на самолётах,
еду в поездах,
но свою потерю
не найду никак.

где ты бродишь счастье?
дай скорей ответ.
лишь в твоей я власти
уже много лет.

скучно без тебя мне
в этом мире жить.
помоги мне песню
новую сложить.

Пчел любил и город-улей,
В кепку сладкий мед — рекой.
Восемнадцать лет с мамулей
Пасечник рулил Москвой.

«Реки — вспять! Отдайте Крым...», — Пасечник взывал наивно.
Но… Во всем виновен ДЫМ,
Коим дышится противно,

Был одарен черной меткой,
(и скорей всего — не факт),
Может быть посажен в клетку.
Не прогнулся — ВИНОВАТ…

(лапой шаря среди сот,
медвежонок ищет мед…
что до пчел — им все-равно,
насекомые гы-ов-но...)

29 сентября 2010 год.

Черная пыль – сажей лицо,
Пот стекает соленой кровью,
Уголь Душу сдавил свинцом,
Уголь вампиром съел здоровье.

Черной пылью распят шахтер.
Хозяин не ведет и бровью,
Жизнь — как насмешка. Гори костер,
Уголь, метан, вперемешку с кровью.

Рабский труд? Какого черта?
Где кладбище – доска почета.
Рабский труд. Терпенье адское.
Молчит народ. Рванула «Распадская».

Черная пыль – ухмылкой лицо,
Россию на ветер. Багамы –« I love you.»
В роскоши плавает дермецо,
В море из слез у изголовья.

В черную пыль жизни растер,
«Хозяин» не ведет и бровью.
Что наши жизни? Гори костер.
Уголь, метан, вперемешку с кровью.

Рабский труд? Какого черта?
Где кладбище – доска почета.
Рабский труд. Терпенье адское.
Молчит народ. Рванула «Распадская».

Ты великая, добрая, Славная
Горемыка Россия Державная.
Раны прошлых Побед не залечены,
Да и Душу твою искалечили

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

Вы под ноль постригаете нацию
Девальвацией, деноминацией.
Чтобы только росли ваши акции
Добиваетесь вечной инфляции

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

Прикрываетесь СЛАВОЙ восторженно
Наших предков в могилы положенных.
Заметает Алешу порошею — Вы гордитесь политикой грошевой

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

На богатых и бедных градацию
Разбиваете, делите нацию,
А дешевой рабочею силою
Создаете свой Рог Изобилия

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

Бьют набат по деяниям прошлого
Колокольни церквей не брошенных.
Православие в Русь возвращается,
Только в иноков не постригаются

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

Наше счастье до старости в малости,
Наши беды не в нашей отсталости,
А в доверии, по беспечности,
Вашей алчности до бесконечности

Жизни НАШЕЙ, ЛЮДСКОЙ отравители — Казнокрады, бандиты, правители,
Думы нашей законодатели — Лизоблюды, лжецы и предатели.

22.03.2010 год

Хотели «как лучше» — «Как всегда получилось»…
Что может быть хуже
Того, что случилось…

Решали, с Душой,
Оправдаться, покаяться.
Катынь — это подло.
Правда — кусается.

Эхом расстрелов — Взрыв самолета.
Промысел Божий?
Иль чья-то работа?

Польша страдает.
Россия скорбит.
Сталин с Адольфом играли…
ГАМБИТ.

За что с нами это — dare il gambetto?

(соболезнования братьям-полякам...)

В бархате, окован
Узором бронзовым кругом,
Он весь расписан, изрисован
Очаровательным пером.
Хранятся в нем воспоминанья,
Карикатуры, примечанья,
Вопросы, думы, имена
И сердца тайны письмена.

1

Разговоры, толки ходят;
Предметом сплетен служу я:
Люди светские возводят
В разряд демонов меня,
Потому что не по моде
Я ногти и власы ношу,
Потому что по своей природе
Людей вздором не душу.

2

К несчастью, в наше время
Изящество родного слова
Презирает нынешнее племя
Для убожества чужого.
Его сегодня люд простой,
Журналист, чиновник городской,
И муж, и юноша прекрасный
Мертвит речию ужасной,
Коверкает, как может,
То заморское применит,
То искони русское изменит,
То брани в свою речь заложит,
То засмеется дуралей
Над речью тонкою людей.

3

Но где мы точность выраженья
И слова красоту нашли?
Какие книги, чьи творенья
Нам речи роскошь принесли?
Что хранит журнал невинный
И роман отменно длинный?
Чего вы б думали? — воды
Полны тяжелые труды.
Один поэт мораль читает,
Другой вздор кричит. Журнал
Полон приевшихся похвал,
Роман скуку навевает,
Печаль, зевоту, чуть не в сон
Порой бываю погружен.

4

Нас занимает пустой шум
Чужих мнений и бесед,
В нас глупость затмевает ум,
Нам сложности в понятном нет.

5

Время бежит неудержимо;
Проходит год — один, другой,
И проносится жизнь мимо
Невозвратной чередой.
Как жаль… великая утрата…
А как все хотелось бы исправить,
В иное русло жизнь направить,
Но былому нет возврата.

6

Как юность резвая слепа,
Исполнена надежд и лени,
Так старость наивная глупа
У гробовой своей ступени.

7

Вчера я был на светском бале.
Она сияла в белой шале…
Она как ангел целый день
На лаковых досках порхала,
И душа моя, как тень
Ее ни где не оставляла.

8

Нам сказал А.М. забавный:
«Бойтесь — овну, она
Сегодня так красива, так пышна».
— Да! у ее платья вырез славный.
«Страсть она как голодна».

9

Вдали приятелей младых,
Плечом опершись о гранит
Колон высоких, вековых,
Monsieur Ф.Ф. стоит.
Спокойно он на все взирает;
Недвижим взор его очей;
Он, видно, в обществе скучает
Граций юных и друзей.

10

Тоска, раскаянья, несчастья
Беды прошедших, темных лет
Меня гнету. В часы ненастья
Прочь отогнать их силы нет.

11

В ближнем легко порок увидеть
И зато его возненавидеть,
И также можем безрассудно
Мы легко его обидеть,
Но извиниться? — извиниться трудно…
Трудно…

12

Родители своих детей,
Заметит множество людей,
Любят неодинаково, различно,
Вечно также — безгранично.

13

Одно созданье беспокойно
На свете этом — человек.
Зачем ему сей скорый бег?
Торжества ли суета достойна?
Но он все же суетится,
И в этой суете боится
Он немного, но всего
И в тоже время ничего.

14

Седьмого был я приглашен
На вечер к некому П.Ш.
Как прекрасен, как воспитан он!
Какая чудная душа!..

15

На вечере… Р.К. в гостиной
За фортепьяно видел я,
Играла она сонет невинный,
Глаза и кудри опустя,
Она была, как роза Эля:
Мила, красива и нежна,
Как ангел чистый Рафаэля,
Как сон младенца, как луна…

16

Весна! Весна! гроза снегов!
Озера, реки, топи блат
Выходят из своих брегов,
Сибири затопляя град.
По воле северной погоды
Улицы, дороги, своды
Домов, дворцов затоплены,
Грязью сплошной окружены.
Одна улица безлюдна,
Изредка ее народ
Перейти дерзает в брод,
Люди тонут, вязнут. Судно
В пору на улицы пустить
И песнь Петрарки затвердить!

17

Вещи наши — часть души;
И, утаить пытаясь их,
Стремимся мы сберечь в тиши
Ее тайны от других.